В кают-компании было куда спокойней, здесь практически не было суеты. Стояла приятная тишина. Она лишь изредка нарушалась топаньем чьих-либо ног и разговорами, которые велись негромко. В каюте же адмирала было совсем тихо, несмотря на то, что в ней находились два человека: сам Кларк, который сидел в кресле, раскинув руки на мягких подлокотниках, и Симмонс, молча стоявший у стола. Никто не хотел начинать разговор. Казалось, будто они вообще не собираются когда-либо говорить. Адмирал был погружен в свои мысли, которые, судя по его лицу, были далеко не радужными. У него постоянно менялась мимика, но взгляд при этом оставался неизменным.
Представитель Пентагона смотрел в сторону Кларка и нервно барабанил подушечками пальцев по крышке стола. Делалось это почти беззвучно, создавалось впечатление, что пальцы вообще не касаются стола. Такая тихая атмосфера все же была нарушена, когда адмирал закашлялся и тем самым смог выйти из своего меланхоличного состояния и вернуться в реальность. Он пристально посмотрел на Симмонса, который теперь переминался с ноги на ногу. Кларк очень сосредоточенно изучал его, будто хотел хорошенько запомнить каждую деталь его физиономии. Тот почувствовал на себе этот тяжелый взгляд и немного смутился. Он все же решил присесть и опустился на диван напротив адмирала.
— Ну, выкладывайте все, что у вас есть, — хозяин каюты привстал, немного потянулся и уселся обратно.
Симмонс даже не сразу сообразил, что его наконец-то о чем-то спрашивают. Посидев немного молча, он громко откашлялся и произнес слова, которые от него хотел услышать адмирал:
— Дела идут неплохо, — позитивно начал гость и заулыбался, обнажая белые, идеально ровные зубы.
Улыбка у него получилась слегка натянутой, и от этого он стал похож на человека, рекламирующего зубную пасту. Было очевидно, что имевшиеся у него сведения вовсе не так хороши, как он старается это представить.
Адмирал продолжал сидеть в своем кресле, он только сложил руки в замок, этот жест как-то очень резко придал ему серьезности. Кларк никогда не отличался веселым нравом, но сегодня он выглядел особенно мрачно. На это у него были причины.
— А дальше что? Я хочу слышать подробности, — его голос был грубоватым, но в то же время спокойным.
— Наши люди высадились в том месте, которое было отмечено. Объект найден. Неполадки, возникшие с самолетом, будут ликвидированы и исправлены, наши лучшие люди этим занимаются, так что я думаю, самолет сможет вернуться в самое ближайшее время, — сообщил Симмонс.
Кларка, видимо, не сильно убедило все то, что сказал собеседник. Он поднялся и прошелся по каюте. Его лицо стало очень напряженным. Он подошел вплотную к Симмонсу, который опять встал, и, глядя ему прямо в глаза, спросил:
— А что будет с моей дочерью? Вы получили какую-нибудь информацию о ней?
Тот напрягся. Джон Симмонс вообще не любил, когда кто-нибудь, особенно не в самом лучшем настроении, становился с ним лицом к лицу. Это всегда его сковывало и приводило в состояние неопределенного смятения. Вот и теперь ему стало как-то не по себе, и он осторожно сделал несколько шагов назад, добывая себе заветное пространство. Оказавшись на удобной для него дистанции, Симмонс заговорил, отвечая на поставленный собеседником вопрос:
— Понимаете, мы получили кое-какие данные о вашей дочери… С ней все в порядке, она цела и не пострадала. Но все дело в том… — Симмонс немного покраснел, ему стало жарко и он попытался расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки.
Адмирал стоял, сложив руки на груди, и с каменным выражением лица глядел на собеседника, который явно начинал юлить:
— Послушайте, что вы темните, мистер? Говорите все как есть, иначе у вас есть все шансы вывести меня из себя, — повысил голос Кларк.
Симмонс немного смутился, кашлянул.
— Вы понимаете, здесь ведь не все так просто, — он пытался говорить спокойным, даже вкрадчивым голосом, — вполне может сложиться такая ситуация, в которой пилоты будут вынуждены покинуть полуостров.
Адмирал в упор смотрел на Симмонса, который всячески пытался избежать этого прямого контакта, отводя взгляд.
— Я это и без вас понимаю, — прошипел Кларк.
Собеседник, словно задыхаясь, набрал в грудь как можно больше воздуха и продолжил:
— Возможен вариант… что самолет уйдет без вашей дочери.
Сказав это, он почти с испугом уставился на Кларка. Тот побагровел.
— Что?! Вы хотите сказать, что она останется у русских? Или мне показалось? — адмирал с силой ударил кулаком по столу.
Представитель Пентагона попятился и начал быстро говорить:
— Да, вы все правильно поняли, возможно, она на некоторое время задержится. Однако уверяю вас, ей не угрожает опасность, и она вернется обратно в кратчайшие сроки.
Эти слова переполнили чашу терпения Кларка, и он чуть не схватил этого недоноска, чтобы хорошенько ему объяснить, что с адмиралом шутить опасно. Хозяин каюты сделал несколько шагов в сторону своего собеседника, но нашел силы остановиться на полпути и проговорил сквозь зубы:
— Вот что я вам скажу, а вы постарайтесь запомнить мои слова, — говоря это, хозяин каюты как-то странно раскачивался на носках, — вы мне никто, и поэтому, если самолет по каким-то там непонятным обстоятельствам, как вы любите выражаться, уйдет без нее, то я вам не завидую.
Симмонс почти вжался в стену и пытался что-то бормотать, отстаивая свою позицию, но разъяренный Кларк его не слушал.
— Я повторяю в последний раз: моя дочь должна вернуться на этом чертовом самолете обратно и без единого пятнышка в послужном списке!
В этот момент в дверь каюты постучали. Симмонс перевел дух, довольный тем, что накал этого разговора удастся хоть немного сбить. Адмирал замолчал и с недовольным видом покосился на дверь. В каюту вошел офицер, руководивший учебными полетами. После короткого приветствия он протянул Кларку какие-то бумаги. Тот, поморщившись, быстро принялся их просматривать. Там был отчет о проведенных полетах и рекомендации по проведению предстоящих маневров. Но как ни старался Кларк, все это сейчас абсолютно не воспринималось им. Он думал совсем о другом. Адмирал повернулся к офицеру.
— Благодарю, я ознакомлюсь с ними чуть позже.
Офицер развернулся и покинул каюту. Столь неожиданный перерыв в беседе был на руку Симмонсу, он теперь немного успокоился и молча смотрел на Кларка. Представитель Пентагона надеялся, что тот уже успокоился и разговор удастся завершить хотя бы частично в ключе, нужном ему, Симмонсу. Но не тут-то было. Взбешенный Кларк не думал успокаиваться, пока не выскажет все, что у него на душе. Пару мгновений после визита офицера он находился в замешательстве, но затем вновь заговорил. Только на этот раз агрессия приобрела более холодную форму, что делало его слова еще более впечатляющими.
— Так вот, если вы не выполните мою… просьбу, — голос адмирала приобрел какой-то очень жесткий и неприятный оттенок, — я приложу все усилия, использую свое влияние и подниму все свои связи. Тогда, уж поверьте мне нас слово, я смогу вас уничтожить.
Договорив, он уселся за стол и стал листать бумаги, только что переданные офицером.
Симмонс стоял, не зная, как поступить. Кларк действительно мог уничтожить его и лишить всего, что он уже имеет. Более того, его запросто могут отправить под трибунал — в делах, касающихся государственной безопасности, все очень серьезно. В каюте было довольно душно, и Симмонс поправил воротничок рубашки который, казалось, душил, с силой сдавливал ему горло. Он почувствовал, что лучше ему не трогать адмирала…
Хозяин каюты, которого присутствие гостя начинало нервировать, повернул голову в его сторону и произнес:
— Вы можете идти, у меня еще много дел. Я надеюсь, наш разговор не прошел даром и мы смогли найти общий язык, — конец фразы адмирал подчеркнул, повысив голос.
Симмонс кивнул и направился к выходу. Вот ведь как все совпало! Если бы эта Анджела не была его дочерью, то все могло бы пройти гораздо более гладко. А так — ломай сейчас голову. После такого разговора, определенно, стоит выпить, чтобы успокоить нервы…
Кларк остался сидеть за столом. Бумаги, которые он читал, его почти не интересовали. Разговор испортил ему настроение. Он любил свою дочь и не хотел впутывать ее в истории, подобные этой. Она была еще молода, а клеймо шпиона — это автоматический крест на всей карьере. Тяжело поднявшись, он решительно вышел из каюты. Адмирал направился наверх, чтобы подышать свежим воздухом. К счастью, он сейчас не видел Симмонса, также оказавшегося на палубе.
Кларк стоял, держась за поручни, полной грудью вдыхая соленый морской воздух. Именно здесь, между морем и небом, даже в сегодняшнюю промозглую погоду он чувствовал себя гораздо лучше. Свинцовые волны бушевали на необозримом пространстве, а адмирал кусал губы, вглядываясь в даль, на запад, где сейчас в совершенно неизвестном положении находилась его единственная дочь Анджела.
