Наконец он ушел. Как я догадалась — его позвала Кесс. Я надолго осталась одна.
Наверное, я заснула, незаметно для себя самой и без сновидений, а поняла это лишь по тому, как что-то вокруг меня неуловимо изменилось. Это прошло время.
Через секунду после того, как я проснулась, появился Кристо. Он принес мой костюм и сказал:
— Одевайся. Скоро все решится, а мы подождем на корабле.
Я встала и не без труда нарядилась в форму бойца неведомой, но грозной конфедерации. Справиться с застежками опять помог Кристо, вновь явившийся уже одетым, даже с маской на макушке. Помня о коварстве местного Солнца, я закрыла маской лицо еще до выхода из дома.
На корабле я молча забралась в свое прежнее кресло, а Кристо молча, сосредоточенно думая о чем-то важном, механически достал из-под своего сиденья упаковки с едой и почти не глядя передал одну. От предсказуемости этого жеста мне стало противно.
Когда мы закончили с едой, появилась Кесс, и от меня не скрылось удивление Кристо, когда он увидел ее, одетую в форму, похожую на наши, — форма явно предназначалась для космических перемещений. Он коротко уточнил, и она ответила утвердительно, занимая последнее свободное кресло.
Пару секунд она рассматривала пульт, словно соображая, что это за аппарат и как им управлять, потом по-хозяйски протянула руки к панели (Кристо тут же включил подсветку) и принялась чертить пальцами трудноуловимые знаки. Я невольно зацепилась взглядом за ногти на ее пальцах: казалось, они были очень тонкие, твердые и омерзительно-желтые. Почему-то мне стало так противно, что даже перехватило дыхание и замутило — похожее отвращение я испытываю к гусеницам, стыдное, но настолько непреодолимое, что я ни разу в жизни ни к одной не прикоснулась.
Вслед за этим ко мне вернулся страх. Все мое доверие к Кристо, вся старательно поддерживаемая бравада разбились о ставшее невыносимым чувство одиночества, граничащее с помешательством: Я БЕСКОНЕЧНО ДАЛЕКО ОТ ЗЕМЛИ, И ВСЕ ВОКРУГ — ЧУЖОЕ! Это причинило пронзительно острую боль, словно в клочки разрывалось сердце, и мне в тот момент отчаянно захотелось перестать существовать, чтобы не чувствовать этого.
Каким-то отвлеченным сегментом сознания я поняла, что одного такого хотения достаточно для смерти, и подумала, что людям не надо было изобретать столько способов самоубийства — если действительно желать умереть, то ничего и делать не нужно… И тут произошло нечто еще более странное. Перед моими ослепшими от ужаса глазами возникла белая размытая фигура, висящая в пространстве точно не этого мира. Она спугнула черное пожелание смерти, сосредоточив все мое внимание на себе, и я утратила способность мыслить, разглядывая ее. Бесполезное занятие, кстати: детали видения невозможно было различить. Фигура точно была человеческой, но она сияла так, словно сама излучала свет, хотя и не резавший глаза. А потом у меня в голове раздался голос, приятный и спокойный…
«ЖИВИ! У ТЕБЯ ВСЕ ДЛЯ ЭТОГО ЕСТЬ. ТЫ ИДЕШЬ К ТОМУ, ЧЕГО САМА ЗАХОТЕЛА».
Как только я осознала эти слова, видение исчезло.
Воздух с громким всхрипом ворвался в легкие.
Ужаса не было, но и соображать я не могла, лишь белыми буквами мелькнуло в мозгу: «Это ангел. Меня не забыли!». Тут же наблюдающий сектор сознания напомнил, что я атеистка, но верить в заботу ангела оказалось приятнее, чем его слушать.
Абсолютно расслабившись в своем кресле, я погрузилась в покой.
Кесс и Кристо разговаривали: он задавал вопросы, а она отвечала, и настроение обоих было непонятным. Было похоже, что он сомневался, она же была почти безразлично спокойна. В конце концов, он сдался, прекратил спрашивать и смотрел только на разворачивающиеся перед ним схемы.
«Живи. У тебя все для этого есть», — повторялось в ушах.
Что же это было-то?
Наш кораблик с тремя одинокими жизнями внутри снова находился «нигде», прошивая небытием огромное расстояние между галактиками. Под опекой ангела, эта мысль вызвала у меня лишь ленивую ухмылку.
«Земляне всегда выходили в космос…» Странно это. Разве мы не порождение одной крошечной планеты, способное существовать лишь в ее условиях? Ведь даже в нашей Солнечной системе нет похожих на Землю планет, могущих приютить нас даже на короткое время… Но нет, кому-то тесно стало дома, и он нашел способ вырваться и умчаться куда-то, и подыскал себе новый дом. Возможно ли это — найти среди миллиардов различных планет ту, на которой хотя бы можно дышать? Почему так трудно в это поверить? Не создал ли этот «кто-то» такую планету силой своего воображения? Раз желания сильны настолько, что я чуть не убила себя одним, может быть, они способны, и, наоборот, вызывать к жизни?! Между жизнью и смертью такая огромная разница… но такая тонкая грань.
Вот так текли мои размышления после контакта с ангелом. Вечно трезвая часть рассудка сообщила, что налицо все признаки шизофрении, — не то, чтобы она такая умная у меня, а вывод был сделан на основе опыта общения с чокнутой соседкой с шестого этажа. В ее проникновенном бреде, от которого иной раз трудно было отмахнуться на узкой лестнице, проскакивало что-то очень похожее. Мама ее жалела, а другие соседи только крутили пальцем у виска… Ну, согласна, допускаю, что схожу с ума — но лучше уж так, чем умирать от страха!
Мое тело пребывало в приятном оцепенении, а мысли то появлялись, то исчезали. К месту вспомнилась удобная кроватка в моей комнате, где так приятно было засыпать по ночам. Привычный мир казался единственно реальным, и из-за этого происходящее со мной сейчас воспринимается кошмарным сном, но на самом деле мне нужно просто понять, что я будто вышла из дома на улицу. Зря я смеялась над нашим домашним котом, когда его впервые вывезли на дачу. Бедная животина тогда припала пушистым пузом к земле и ползком добралась до крыльца, под которым и затихарилась, не желая высунуть в чудовищно огромный мир даже кончик носа. Теперь ясно, что он чувствовал, наш глупый Кешка…
Итак, мир больше, чем Земля, а мой мозг больше, чем кошачий, и мне придется принять это.
И все же было бы гораздо легче, если бы со мной рядом находился кто-то знакомый…
Кристо что-то сказал Кесс, что-то обреченно важное, и я очнулась. На участке стены над пультом застыли столбцы красных значков и кривые линии.
Кесс длинно ответила, с уверенным видом указывая своими гусеничными пальцами на красные значки. Кристо кивнул, провел раскрытой ладонью над панелью пульта, и линии начали плавно смещаться. Приглядевшись к ним, я поняла, что они размечают сферу на секторы. Похоже, я приблизилась к своей третьей чужой планете.
Кристо положил ладонь на другую панель, и линии стали перемещаться быстрее — он что-то искал.
