– Сколько лет твоей матушке? – задал он неожиданный вопрос после того, как Житырь в очередной раз отошел от прилавка с разочарованным лицом.
– Сорок два, – чуть удивившись, ответил тот. – А почему ты спросил?
– Мне кажется… – осторожно начал Вотша. – Только ты не обижайся… Мне кажется, ты выбираешь слишком пестрое. У нас на Севере в сорок два года женщины одеваются скромнее.
– У нас на Западе тоже, – улыбнулся Житырь. – Только я выбираю ткань не для матери. У меня сестра замуж выходит.
– Ну, тогда ясно! – улыбнулся в ответ Вотша. – Так что ж не покупаешь?.. Вон у того, мордатого, вполне подходящий товар имеется!
– Дороговато, – помрачнев, ответил Житырь.
– Сколько ж тебе мать на покупку дала? – задал Вотша нескромный вопрос.
– Три монеты стаи западных вепрей, – осторожно ответил Житырь.
– А монеты вольного города Ласта на этой ярмарке в ходу? – спросил Вотша.
– Конечно! – пожал плечами Житырь. – Только откуда ж их взять?!
– А у меня, по случаю, как раз есть! – проговорил Вотша и бросил внимательный взгляд вдоль прилавков. – Пойдем-ка вон к тому дядьке, поинтересуемся.
Они приблизились к пожилому невысокому темноволосому извергу с быстрыми черными глазами, прибывшему, по всей вероятности, откуда-то с Востока и разложившему на прилавке явно нездешние ткани с чудесной, до странности пестрой и яркой окраской. Оглядев товар, Вотша приподнял край одного образца и, слегка помяв его, поднял глаза на продавца:
– Уважаемый, мы с… братом… – он бросил быстрый взгляд на своего товарища, – люди небогатые, но твоя ткань так радует сердце, что мы бы хотели одеть нашу сестру в такое вот платье! Скажи, сколько ты просишь за кусок такой ткани, нужный для пошива платья для девушки ростом…
Последовал новый взгляд на Житыря, и тот, глядя широко раскрытыми глазами на изверга-обменщика, быстро добавил:
– Веста ростом мне до уха… – а затем, повернувшись к Вотше, быстро зашептал: – Слушай, Ёкуль, это очень дорогая ткань!
И тут заговорил изверг-обменщик:
– Ай-яй-яй, дарагой! Ты хочешь, чтобы твоя красавица сестра ходила в дешевом платье?! Какой ты брат тогда – постыдись своей матери! Посмотри! – Он ткнул пальцем в сторону Вотши. – Вот настоящий брат, любящий свою сестру!
Голос у продавца был странно гортанный, он выговаривал слова с заметным и весьма своеобразным акцентом и невероятным темпераментом. Наклонившись к Вотше, он продолжил вкрадчивым, проникновенным тоном:
– Не слушай своего брата, дарагой, он хочет выбросить монеты на ветер! Эту ткань я вез через два моря, через семь гор, двенадцать дней по степям! Эта ткань переправилась через двенадцать рек и ушла от двух сотен разбойников, что орудуют в восточных лесах! Платье из этой ткани твоя сестра будет носить всю жизнь, а потом ее дочь пойдет в нем замуж, и все будут дивиться на его красоту!
Возможно, продавец мог бы еще долго расхваливать свой товар, но Вотша перебил его:
– Так сколько я должен отдать за нужный мне кусок ткани, путешествовавшей так долго?!
– Это, смотря какой монетой рассчитываться будешь, дарагой! – хитро прищурив глаз, воскликнул продавец.
– Монетой вольного города Ласта! – веско произнес Вотша.
Изверг-обменщик на секунду задумался, а затем выпалил:
– Ах, дарагой, пусть будет мне убыток, но пусть будет твоя сестра счастлива! Две монеты города Ласта, всего две монеты возьму с тебя за кусок этой прекрасной ткани!
– Две… – с сомнением протянул Вотша и еще раз помял край выставленного лоскута.
– Меньше никак невозможно! – воскликнул изверг. – Ты же не хочешь подвести бедного изверга под топор палача! Вожак моей стаи казнит меня лютой смертью, если я буду отдавать такую ткань даром!
– Уговорил! – решительно произнес Вотша. – Отрезай кусок!
Изверг-обменщик исчез под прилавком, а Вотша, порывшись за пазухой, вытащил две монеты вольного города Ласта.
И тут из-за его спины раздался зычный голос:
– А теперь рассказывай, извержонок, у кого ты украл эти монеты!!!
Однако вместо ответа Вотша одним неуловимым движением переместился в сторону и развернулся. У прилавка с расширенными от ужаса глазами застыл Житырь, а рядом с ним стоял здоровенный изверг, наряженный в двуцветный кафтан, узкие, в обтяжку, штаны и узконосые короткие сапоги. В правой руке он держал длинную плеть, а левая была протянута вперед, словно он собирался что-то схватить, но не успел. Вотша одним взглядом охватил всю эту картину, а затем спокойно поинтересовался:
– А ты кто такой, дяденька, чтобы обвинять меня в краже?!
Изверг медленно опустил руку и прорычал:
– Я – назначенный вожаком стаи смотритель ярмарки! Мое дело – ловить таких, как ты, воришек и передавать их на дознание, а если они сопротивляются или убегают, у меня есть средство заставить их подчиниться!
И он поиграл зажатой в кулаке плетью.
– Но я не собираюсь убегать, – пожал плечами Вотша. – Я собираюсь купить кусок ткани на свои деньги. А откуда у меня монеты, можешь поинтересоваться у почтенного мастера Клаппа, вечером он должен мне дать еще четыре такие монеты.
– Мастер Клапп обещал тебе денег?.. – протянул разодетый изверг, и вдруг его физиономия расплылась в довольной улыбке. – Ну, тогда ты имеешь полное право потратить их!
Изверг захохотал, развернулся и двинулся вдоль торговых рядов, поигрывая плетью.
А Вотша вернулся к прилавку и окликнул хозяина товара:
– Уважаемый, вот твои монеты, а где же моя ткань!
Черноглазый изверг вынырнул из-под прилавка и раскинул кусок выбранной Вотшей ткани.
– Вот, дарагой, – провел он по узорчатой ткани ладонью, – здесь и на платье хватит, и на шапочку останется!
Вотша посмотрел на все еще испуганного Житыря.
– Ну как, брат, подойдет такой наряд Весте?
Житырь сглотнул, кивнул, и на его лице появилась неуверенная улыбка.
Вотша протянул деньги. Изверг-обменщик аккуратно взял монеты, внимательно их рассмотрел и спрятал за пазуху в потайной карман. Затем он свернул ткань и с поклоном вручил ее Вотше.
– Получай, дарагой, пусть Мать всего сущего даст счастья твоей сестре!
Вотша протянул сверток Житырю.
– Ну вот, дело сделано, и мы можем пойти пообедать!
– Пойдем! – обрадованно воскликнул его новый друг и торопливо добавил: – Но платить за обед буду я!
Тут же на ярмарочной площади, во временном бараке, они нашли небольшую харчевню. За две миски лапши с куриными потрохами, два куска капустного пирога и жбан ягодного отвара с них взяли одну монету стаи западных вепрей, и, выйдя на улицу вполне сытыми, они решили прогуляться до реки.
Когда ребята покинули ярмарочную площадь и медленно пошли по улице, Житырь вдруг заговорил странно напряженным и очень тихим голосом:
– Ёкуль, ты сказал смотрителю ярмарки, что мастер Клапп обещал тебе сегодня вечером отдать четыре монеты города Ласта…
– Да, – кивнул Вотша, – обещал, и я думаю, он сдержит свое обещание.
– А что ты должен сделать? – все тем же тихим голосом поинтересовался Житырь и бросил быстрый взгляд по сторонам, словно проверяя, не подслушивает ли их кто.
– Он попросил меня почитать для его друзей – я же сказитель. Они соберутся сегодня вечером в час Волка в таверне «Золотое яйцо»…
– Не ходи! – едва слышно прошептал Житырь и снова оглянулся.
– Почему?! – удивился Вотша.
Однако Житырь не ответил на этот вопрос, вместо этого он тихо и очень быстро забормотал:
– Помнишь, ты сказал, что не знаешь наших… порядков, что я могу подсказать тебе что-то. Вот я тебе и подсказываю, не ходи в эту таверну!
В голосе у паренька прозвучало… отчаяние, и именно это насторожило Вотшу. Он остановился, развернул Житыря к себе лицом и, глядя ему прямо в глаза, потребовал:
– Ну-ка, давай выкладывай, в чем тут дело!
Тот попытался было отвернуться, а потом вдруг зашептал горячо и сбивчиво:
– Я не могу тебе сказать… Он все слышит, он все видит, он все… узнает, и тогда он со мной такое сделает…
