— Дайте мне взглянуть.., может быть, я ошибаюсь, хотя это маловероятно…
— Пожалуйста, — Жанна протянула профессору зажигалку.
Он поднес ее к глазам и пробормотал:
— Никаких сомнений!
— Да объясните наконец, что не так с этой зажигалкой! — хором проговорили подруги.
— Видите этот рисунок? — профессор показал на изображение зверя с поднятой на загривке шерстью и свирепо оскаленной пастью.
— Ну да, — кивнула Жанна, — волк или собака., очень неплохо нарисовано.
— Это не волк и не собака! — торжественно произнес Сергей Леонидович. — Это знак гиены!
— Ну и что? Какая разница — волк, собака или гиена? — недоумевая, спросила Ирина.
— Огромная разница! — профессор повысил голос, как будто находился на кафедре у себя в институте, перед замершей аудиторией. — Гиена — тотем клана Н'Дугу.., вы помните, я говорил о них, это мятежный клан, не так давно пытавшийся захватить власть в Кот-де-Леон… они считают гиену своей прародительницей, а себя называют сыновьями гиены. На всех своих вещах Н'Дугу ставят точно такой же значок.
Они помечают знаком гиены свое оружие, свой скот, свою одежду, в не слишком давние времена так же метили своих рабов, а теперь, вы видите, ставят свой значок и на более современных предметах…
— Значит, эти ваши.., как их там… Н'Дугу наняли фирму «Аргамак», — проговорила Жанна, откинувшись на спинку стула, — значит, именно по их поручению к вам нагрянули те трое.., думаю, на этом они не остановятся!
— Конечно, не остановятся! — подхватил профессор. — Им нужны камни! Унга вароси — это ключ к власти в Кот-де-Леон…
В комнате наступила гнетущая тишина.
И вдруг в этой тишине оглушительно зазвенел дверной звонок.
— Ой! — вскрикнула Ирина и выронила из рук чашку. — Это они! Эти самые.., как их там… со знаком гиены…
Звонок заливался, не переставая.
Жанна встала и пошла к двери.
— Жанночка, милая, не открывай! — взмолилась Ирина, бросившись вслед за подругой.
— Да что с тобой? — Жанна обернулась. Неужели ты думаешь, что какие-нибудь злоумышленники станут так звонить? Вряд ли они захотят оповестить весь подъезд о своем появлении! Да я на сто процентов уверена, что это звонит Катерина! У нее опять что-то стряслось!
Она оказалась совершенно права.
В дверях стояла Катя, но в каком виде!
Волосы у нее стояли дыбом, напоминая небезызвестную прическу «я упала с самосвала, тормозила головой». Лицо напоминало цветом свеклу, причем не сахарную, а самую подходящую для борща, сорта «бордо». Глаза были выпучены и не могли ни на чем сконцентрироваться.
— Катюша, что с тобой? — Ирина подскочила к подруге и поддержала ее под локоть, потому что ей показалось, что Катя сейчас упадет.
— Во что ты опять вляпалась? — совершенно другим тоном воскликнула Жанна.
— Де-е-вочки… — простонала Катерина и покачнулась, как береза в бурю, — де-вочки…
Ирина еле удержала ее — слишком велика была разница в весе.
— Да можешь ты объяснить, что стряслось? на этот раз Жанна тоже всерьез забеспокоилась.
— Де-е-евочки… — снова повторила Катя, и залилась горючими слезами. Проговорить что-нибудь членораздельное она была не в состоянии.
Профессор Померанцев выскочил на кухню, принес стакан воды и поднес его к Катиным губам. Она выпила воду в несколько глотков, стуча зубами о край стакана, и вернула стакан профессору.
— Ну? — Жанна дернула ее за локоть, — теперь ты можешь говорить?
Вместо ответа Катя помотала головой.
— Ну и что же теперь делать? Как вернуть тебе дар речи?
Катя полезла за пазуху и вытащила оттуда фотографию, — Что это? — Ирина выхватила снимок у нее из рук и изумленно вытаращила глаза.
— Что — теперь и ты онемела? — испугалась Жанна.
Ирина вместо ответа передала ей фотографию.
— Блин горелый! — воскликнула Жанна, разглядев Катиного мужа Валентина Петровича Кряквина.
Катя зарыдала пуще прежнего. Между оглушительными рыданиями прорывалось единственное членораздельное слово — «Валик!»
Профессор Померанцев растерянно переводил взгляд с Кати на ее подруг. Наконец он проговорил:
— Может быть, мне тоже кто-нибудь объяснит, что происходит? Как-никак, я тоже лицо заинтересованное.., в какой-то мере.
— Вот именно — в какой-то мере, — передразнила его Жанна, как самая вменяемая из подруг, и протянула Сергею Леонидовичу снимок.
— Валентин Петрович, — узнал профессор старого знакомого, — кстати, неплохо выглядит, загорел.., а где это он?
— Вот именно — где? Загорел! — возмущенно повторила Жанна. — Видите же, что он за решеткой! Катерина, немедленно объясни, как это к тебе попало!
Вместо ответа Катя снова залилась слезами.
— Катюша, чаю хочешь? — невинным тоном спросила подругу хитрая Ирина.
— Чаю? — Катя затихла и задумчиво огляделась. — Чаю хочу… — и вдруг она снова зарыдала, выкрикнув сквозь слезы:
— А Валик, наверное, тоже хочет чаю, а ему, не дают…
— Вот что! — сурово проговорила Жанна. Мне эта истерика надоела! Сейчас же возьми себя в руки и объясни, откуда у тебя взялась эта фотография? Если ты хочешь, чтобы мы тебе помогали, ты обязана все нам немедленно объяснить!
— А они не веле-ели… — прорыдала Катерина, — они сказа-али, что если я кому-нибудь расскажу, Валика убьют…
— Они не узнают! — успокоила ее Ирина.
— Узна-ают… — пуще прежнего разошлась Катя, — они сказали, что узна-ают.., чтобы я никому…
— Если они за тобой следят, — начала Жанна, — то уже знают, что ты сюда пришла. Так что они все равно уже думают, что ты все нам рассказала. Поэтому уж лучше рассказывай!
— Да-а? — Катя от удивления перестала плакать. Ирина, которая тем временем уже успела заварить чай, поставила перед ней полную чашку. Катя задумчиво оглядела стол, но ни печенья, ни пряников, ни конфет перед ней не было.
Ирина сделала вид, что не понимает ее взгляда. Катерина грустно отхлебнула пустого чая и поставила чашку на место.
— Ну! — хором проговорили подруги. — Ты наконец объяснишь, что с тобой произошло?
— Девочки, я шла по улице после разговора с этой.., как ее… Космодемьянской. то есть Матросовой.., кстати, она такая зараза! Все время расспрашивала меня про какого-то Шрека.., то есть Шрама…
— Не отвлекайся, — оборвала подругу Жанна — Это ты сама меня перебиваешь! Вот сейчас все из-за тебя забуду! — мстительно заявила Катя. Жанна молча показала ей кулак, и Катерина продолжила:
— Иду это я по улице, и вдруг около меня останавливается машина. И в этой машине сидит мужчина…
— Какой мужчина? — не выдержала Жанна. Ты его запомнила?
— Такой.., довольно интересный…
— «Довольно интересный!» — передразнила ее Жанна. — Хоть какие-нибудь особые приметы у него есть?
— Особые приметы? — Катя задумалась. Особых примет нету.., разве что одет во все черное…
Ирина и Жанна переглянулись.
— «Аргамак»! — воскликнули они хором.
— И он дал мне эту фотогра-афию… — Катя собралась снова зареветь, но Ирина была наготове и сунула ей в руку шоколадную конфету.
Катя уставилась на конфету с удивлением и вполголоса проговорила:
— Трюфель.., мои любимые…
— Да-да, — подтвердила Ирина, — продолжай, что он тебе сказал, этот мужчина в черном? Чего он от тебя хотел?
— Он хотел, чтобы я достала камни.., ну, те, которые были на моем панно.., том, которое украли…
— Но ведь его у тебя нет! — удивленно проговорила Ирина.
— Вот именно! — Катя положила конфету за щеку и отпила чаю. Лицо ее тут же посветлело.
— Так как же он хотел получить эти камни, если их у тебя украли? — не отступала настойчивая Ирина.
— Ну, он сказал, может быть, я знаю, где есть еще такие камни.., у Валика или в другом месте.., в общем, если я хочу, чтобы Валик остался цел, то чтобы думала.., и вертелась.., если не найду, то мне лучше навсегда проститься с мужем… — и она снова зарыдала, одновременно прихлебывая чай.
— Прекрати реветь! — прикрикнула на нее Жанна. — Лучше вспомни — у твоего Валика есть посох?
— Какой еще посох? — от удивления Катя действительно прекратила плакать, и слезы мгновенно высохли на ее красных от горя щеках, как капли дождя на раскаленной крыше.
— Обыкновенный посох, деревянный, — и Жанна в двух словах пересказала подруге историю, которую узнала часом раньше от профессора Померанцева.
— По-осох… — протянула Катерина, — да вообще-то у Валика чего только нет,., может, и посох какой-нибудь найдется…
— Нам не нужен какой-нибудь! Нам нужен именно тот, который дал ему жрец той ночью…
Сергей Леонидович думает, что на этом посохе может быть написано что-то очень важное…
Подруги повернулись к профессору. Померанцев напряженно всматривался в фотографию своего коллеги и время от времени потирал лоб.
— Что-то тут не так… — бормотал он вполголоса, — что-то не то, но никак не могу сообразить, в чем дело…
