– Эй! – крикнула ей уже вдогонку Светлана. – Мэрит, да что с тобой?! Это же я – Ильина! – Она обернулась к Ларсу, который тоже уже готов был сорваться с места. – Торенсен, ну хоть ты не молчи! Что случилось-то? Почему Мэрит ведет себя так странно?
– А ты разве не в курсе? – Ларс надел шлем и теперь его голос звучал глухо. – Ты и вправду ничего не знаешь?
– А что я должна знать?.. Что за обмен был вечером между вашими на УКВ? Ну почему вы, норвежцы, такие тормозные?! Ну же, Ларс, говори!
– Вчера вечером в каньоне Герды волонтеры нашли труп…
– Человека? – ахнула Ильина. – Нашли второго парня? Этого… ученого? Антона?
– Какие они «ученые»? – процедил Торенсен. – Нам теперь уже всем понятно… Нет, Ильина, нашли медведицу!
– Самку? Мертвую?
– Убитую! Выстрелом из браконьерского ствола!
– Ох…
– Она была… Как это… Короче, беременная!
– Ох… На сносях самка? А кто и когда ее застрелил?
– Две недели назад! – Торенсен описал круг возле группки стоящих у саней лыжников. – Кто убил? Да ваши убили… русские!
Ларс прибавил газу. Сорвался с места в карьер, выехав по накатанной проследовавшими здесь недавно скутерами трассе на заснеженную поверхность Исфьорда, бросился догонять отъехавшую уже довольно далеко Ругстад.
ГЛАВА 16
Около половины одиннадцатого утра над узкой бухтой, километрах в шести на северо-запад от Kapp Thordsen, взметывая лопастями молочно-белую снежную взвесь, завис Eurocopter Ecureuil AS 350B3. Пилот вертолета с эмблемой архипелага Свальбард на бортах посадил машину всего в дюжине шагов от горбящегося моренами и ледовыми наростами берега.
Еще не успели полностью замереть лопасти, как из салона еврокоптера на лед бухты выбрались все шестеро его пассажиров. А именно: губернатор архипелага Оддмунд Ингерман, его местный помощник по вопросам безопасности, двое криминалистов, прибывших еще седьмого числа из Осло – они собирались улететь еще вчера обратно в столицу, но им было приказано остаться, – и пара журналистов. Последние двое прилетели в Лонгйир из Тромсё лишь вчера во второй половине дня. Эту съемочную группу командировало на Свальбард руководство одной из крупных норвежских телекомпаний – TV 2 Norway. Изначально предполагалось, что они соберут на архипелаге материал для небольшой, минут на сорок эфира, ленты. Планировалось также взять интервью у сиссельмана, который должен был устроить что-то вроде краткой презентации нового туристического сезона на архипелаге (официальное открытые через две недели). Известие о страшной находке, сделанной волонтерами минувшим вечером в одном из каньонов в районе Нордфьорда, со скоростью пожара распространилось среди небольшого, тесно спаянного и бурно реагирующего на такого рода новости местного населения из числа норвежцев. Возникла угроза – или вероятность такой угрозы, – что эта новость уже вскоре распространится и за пределы архипелага, обрастая, как водится, самыми фантастическими слухами. Из высокого правительственного офиса сиссельману пришло указание взять с собой на место ЧП и находящихся на архипелаге журналистов – с тем чтобы телевизионщики прямо на месте отсняли свой репортаж, каковой, вполне вероятно, уже нынешним вечером будет показан сначала по TV 2, зрителями которого является треть населения Норвегии, а затем будет широко распространяться в электронных СМИ Норвегии и за ее пределами.
Место, где волонтеры нашли убитую двумя выстрелами медведицу, находится всего метрах в трехстах от этой бухты. Телевизионщиков с аппаратурой и двух прибывших с губернатором на вертолете криминалистов усадили на задние сиденья поджидавших их здесь снегоходов. И сразу же повезли на место происшествия.
Оддмунд Ингерман и его помощник остались стоять на берегу бухты, вблизи еврокоптера. Долго им ждать не пришлось: минут примерно через пять послышался шум винтов приближающегося с юго-востока «Ми-8МТ». Вертолет русских приземлился на лед бухты в полусотне метров от своего норвежского собрата. Из салона по лесенке выбрались пятеро мужчин, экипированных в полярные одеяния. Подошли к ожидающим их возле еврокоптера норвежцам. Сдержанно поздоровались, обошлось без рукопожатий.
– Херр Оддмунд Ингерман, мне искренне жаль, что поводом для очередной нашей встречи стал этот несчастный случай, – сказал глава администрации Баренцбурга. – Благодарю за то, что пригласили нас на место событий… хотя и с запозданием.
– Это, коллега, никакой не «несчастный случай», – сухо произнес губернатор Свальбарда. – Когда наши волонтеры нашли десять суток назад неподалеку отсюда убитого из гладкоствольного ружья полярного медведя, это еще могло бы показаться «случайностью»…
– Но у Кривцова и Первушина не было при себе гладкоствольного оружия! – резко возразил мэр Баренцбурга. – Я вам об этом говорил еще несколько дней назад.
– Волонтеры доставили эту жертву… этого застреленного браконьерским способом медведя в Лонгйир. Было произведено вскрытие. И, как я вам сообщал факсом, как было также доведено до сведения приехавших на Свальбард сотрудников вашей прокуратуры, надежно установлено, что убит он был выстрелом именно из гладкоствольного ружья двенадцатого калибра!
– И что это, по-вашему, доказывает? Не понимаю, к чему вы клоните.
– Из тела была извлечена самодельная пуля… вернее, ее остатки. Как сообщил наш специалист, устройство заряда, которым был убит полярный медведь, схоже с устройством небезызвестных «жеребьев». А именно, если быть точным, стрелок использовал так называемую пулю Ширинского-Шахматова».
– Если патрон носит имя русского князя Ширинского-Шахматова, то это вроде как автоматически означает, что стреляли именно русские? – Мэр Баренцбурга неодобрительно покачал головой. – Странная логика.
– Вы прекрасно знаете, коллега, что патроны подобного образца использовать на Свальбарде запретили еще несколько десятилетий назад! А у вас, в вашей российской приполярной зоне, такие патроны все еще частенько применяются. И не только браконьерами.
– Господин губернатор! Это совершенно недопустимо, когда с представителем треста «Арктикуголь» и российской власти на архипелаге говорят в таком тоне! Тем более что в этих самых местах погиб наш гражданин. А судьба второго – Антона Кривцова – остается неизвестной и по сию пору.
– Мне жаль, коллега, что погибли люди. – Сиссельман выдержал паузу. – Но они были вооружены и, очевидно, понимали, на что идут…
– Откуда вам-то знать? Вы были с ними рядом? Или вы умеете, херр сиссельман, читать мысли других людей на расстоянии?
– …а вот полярные медведи, для сохранения популяции которых на Свальбарде власти Норвегии и мой офис предпринимают все возможные и невозможные шаги, не имеют на своем вооружении ружей!
– Вы говорите намеками. Мы знакомы с вами уже не первый год. Вам это совершенно не свойственно.
– Продолжу свою мысль… Вам не кажется, что силы и возможности полярного медведя и современного двуногого неравны?
– Вы говорите это, зная, что погибли люди?! Я не верю своим ушам!
– Я тоже сначала не поверил, когда узнал об этих вот… безобразиях! И если кто-то из ваших, потеряв не только стыд, но и осторожность, убил одного или нескольких строго оберегаемых нашими законами зверей…
– Это еще надо доказать!
– …и при этом пострадал сам, из-за собственной же нерасчетливости или глупости… То лично я, коллега, даже не знаю, кого мне в этом случае следует жалеть: убитых ли зверей, занесенных в Красную книгу, или погибших во время браконьерской охоты двуногих.
– Херр сиссельман! – не теряя спокойствия, произнес мэр Баренцбурга. – Вы пригласили нас сюда для того, чтобы оскорблять? Чтобы предъявить эти ваши… бездоказательные обвинения? Подумайте о последствиях.
– Нет, коллега, я пригласил вас по другому поводу, – сухо сказал Ингерман. – Вас и тех, кто приехал от лица ваших властей расследовать те два ЧП, что имели место в конце минувшего месяца… Кстати. А почему консул Евдокимов не прилетел? Я и его приглашал.
– Господин Евдокимов в данное время занят по службе. Он свяжется с вами, как только сможет.
– Ну что ж… Мы договорились координировать наши действия в ходе разыскных мероприятий, не так ли?
– Да, это так. Но не далее, как в ночь с восьмого на девятое поисковые мероприятия были прекращены… Причем вашим же распоряжением, херр сиссельман.
– Это было формальное решение. С момента исчезновения этих двух брако… молодых людей прошло две недели. Останки одного нашли, судьба другого нам пока не известна.
– Но вы, конечно, предполагаете самое худшее?
– Полагаю, как и вы, коллега… Мы должны быть реалистами. Все же здесь не то место, где человек может долго выживать без помощи и припасов. К тому же наши поиски – я говорю о вашем гражданине Кривцове – не дали никаких результатов… А искали мы тщательно.
