Дэниэл, отвернувшись, рассматривал стену из толстых бревен, в голубых глазах его проглядывала тревога.
— Я совсем не прочь выехать туда, за частокол… До сих пор вспоминаю о времени, когда я лежал на спине в зарослях клевера и пел во всю мощь своих легких… Но тогда меня почему-то никто не слушал, кроме разве что одинокого буйвола или отбившегося от стада кролика.
— И все же… — начал Роман — и осекся.
Он не ощущал полной уверенности в себе, а потому доверие, оказанное ему этими гордыми людьми, было нелегкой ношей. Но ведь Виргинская хартия предоставляет Кентукки полные права — осталось только воспользоваться ими… К тому же сейчас на карту ставились не только будущее Кентукки, но и жизни этих людей. Мог ли он ответить отказом, предать их веру в него, не сделать всего, что умел, на что был способен?!
— Должен заметить, что у тебя уже нет выбора, — сказал Дэниэл, словно отвечая на его немой вопрос.
Роман, подняв голову, посмотрел на далекий Ежевичный кряж, обвел взглядом его лесистые холмы. Жара, казалось, спрессовала воздух, от земли поднимался густой пар…
— О своей жене не беспокойся, — снова заговорил Дэниэл. — Я за ней присмотрю, можешь на меня положиться. Даю тебе слово.
Но у Сары Джентри оказался совершенно иной взгляд на это дело. Едва оправившись от потрясения, она бросилась в атаку.
— Если ты уедешь, я не останусь в форте! — заявила она с необычайной для нее твердостью.
— Сара, послушай, но я же не могу взять тебя с собой! — попытался урезонить ее Роман. — Мы поскачем сломя голову! Можешь представить, какие лишения ожидают нас на пути туда и обратно? Нет, я на это не пойду!
— А я и не собиралась ехать с вами, — огрызнулась Сара. — Пока тебя не будет, я решила пожить в семье Джентри. Они меня примут.
Роман согласился и однажды выехал из форта, чтобы переговорить об этом с Джозефом и Амелией. Вскоре дело было улажено.
— О другом и речи быть не может! — заявила Амелия.
— У меня полно дерева, мигом выстругаю еще одну кровать. На чердаке много места, хватит и для Сары, и для девочек, — поддержал ее Джозеф.
— А мы с мамой сошьем матрац! — предложила Китти, не скрывая своего восторга: Присцилла сообщила, что в доме уже есть лишний чехол.
— Когда ты уезжаешь? — спросил Джозеф.
— Как можно скорее. К утру мне нужно быть в Хэрродтауне.
— Тогда я снаряжаю фургон, и мы едем за вещами Сары сегодня же!
Амелия с Присциллой отправились в спальню искать лишний чехол для матраца, а Джозеф пошел загонять лошадей. Роман с Китти на несколько минут остались одни.
— Я так горжусь тобой! — сказала она.
Он радостно улыбнулся.
Они до сих пор хранили в себе тайну той ночи, но старались отогнать эти воспоминания в прошлое и были даже довольны, что тогда ничего не произошло. Однако несмотря на все это, между ними возникла какая-то связь, отрицать которую оба были не в силах. Китти никогда не забывала, что если бы не Роман, она навечно пропала бы в дебрях к северу от реки Огайо, став наложницей какого-нибудь вождя племени шоуни. Ну а Роман иногда думал о том, что хорошенькая кузина из семьи Джентри могла оказаться единственной в его жизни женщиной, позволяющей ему быть самим собой…
— Как ты думаешь, Ассамблея согласится с требованиями петиции? — спросила Китти.
— Наша с Кларком обязанность добиться этого, — ответил Роман.
Он уже пришел в себя, преодолев волнение.
— Китти… мне не хочется оставлять Сару надолго. Она… — Роман поискал нужное слово, — … не приспособлена к такой жизни и не чувствует себя здесь свободно, как ты. Она намного слабее тебя… Пожалуйста, позаботься о ней! Очень прошу.
Маленькая рука Китти нашла его руку.
— Я все сделаю, Роман, что от меня зависит. Обещаю.
9
Дэниэл шел по тропинке к своей хижине и остановился, чтобы полюбоваться необычайно большой медвежьей шкурой, натянутой на бревенчатой стене форта для сушки. Бун ухмыльнулся. По народным поверьям, медвежье мясо укрепляет мужскую силу, и в этом, вероятно, что-то действительно есть: два дня назад он съел бифштекс из мяса этого зверя, и вчерашняя ночь с Ребеккой не позволяла усомниться в правильности этих представлений. В последнее время он и в самом деле чувствовал себя превосходно!
В доме было полно еды, в саду зрели щедрые плоды… Наступила середина июля, подходило время уборки маиса. В конце августа или в первых числах сентября у них будет куча початков для приготовления жареных зерен!
Было воскресенье, и еще утром, читая Библию, он мысленно возносил благодарность Всевышнему за то, что нападения индейцев так и не произошло. Теперь же, когда солнце склонялось к западу, он слышал негромкое мычание коров, согнанных в стадо за частоколом форта для дойки: туда только что отправились женщины с ведрами и табуретками.
Впереди он увидел Ребекку: она шла к нему из хижины. «Господи, какая же она до сих пор привлекательная женщина!» — подумал он, чувствуя, как снова взволновалась его кровь при воспоминании о прошлой ночи. Дэниэл дотронулся до ее обнаженной веснушчатой руки, когда она подошла к нему, — только ради того, чтобы почувствовать тепло ее тела, но вдруг заметил плотно сжатый рот и тревожно расширенные глаза жены.
— Дэниэл… — Она нахмурилась. — Не знаю, куда подевалась Джемина. Она уже давно должна вернуться.
— Вернуться?
Ребекка кивнула.
— Сегодня в полдень она заявила, что жара просто невыносима и что девочки Кэллоувэев зовут ее покататься на каноэ там, сразу за фортом, а заодно и немного остыть в тени деревьев возле берега. Джемина говорила, что на днях наступила на острый черенок тростника, и у нее все еще болит пятка. Она хотела подержать ногу в холодной воде.
— И девочки еще не вернулись? — спросил Дэниэл.
Она отрицательно качнула головой.
— Может, они у Кэллоувэев? — спросил он, стараясь оставаться спокойным.
Но это ему никак не удавалось. Оглянувшись, он увидел Ричарда Кэллоувэя, спешившего ему навстречу. Дэниэл почувствовал ком в горле.
— Девочки… — выговорил наконец Кэллоувэй. — Они взяли каноэ… Кое-кто видел лодку в кустах камыша на том берегу… Джон Грасс переплыл реку, чтобы пригнать ее обратно. Я решил сразу обо всем сообщить тебе, Дэниэл.
Дэниэл кивнул.
— Поднимай людей, Израил! — крикнул он выходившему из одного из блокгаузов сыну.
Дэниэл с несколькими поселенцами поспешил к реке. Ребекка молча, стиснув зубы, следовала за ними. На берегу они увидели пустое каноэ; девочек нигде не было. Джон Флойд, землемер компании, отличный лесничий, держал ружье наготове, вглядываясь в противоположный берег.
