соглашаясь с моей оценкой, — несмотря на то, что Хугель давно мог найти нужное количество людей, принять участие приглашают желающих со стороны.
— Требования? — коротко спросил я, игра в вопрос-ответ начала утомлять.
— Соответствовать условиям испытания, быть в рядах жандармов, смежных структур или официальных группах зачистки. Ну, или получить рекомендацию, — изобразил он легкую улыбку.
— Сами участвовать не хотите?
— Ни я, ни мои люди участвовать не будут. На нас защита Брюггена. А вот ты можешь рискнуть. Это может быть что угодно, Марк. Надеюсь, ты понимаешь. Но непременно что-то грандиозное и смертельно опасное.
— Когда нужно быть на месте? — я принял решение, как только услышал об испытании, и обманывать себя, мечась в раздумьях, не к чему.
— Предварительно через четыре дня, но желающие наверняка уже собираются. Я написал рекомендацию. Тебе нужно будет явиться с ней в Цитадель, — он протянул мне конверт.
— Мне нужно день или два на восстановление, и отправляюсь.
— Тогда удачи, господин Лоренц. Вы будите представлять наш город и лично меня. Не подведите, — торжественно до приторности заявил он.
— Спасибо за доверие, — бросил я холодно, намекая, что подобной чести не просил.
— Больше тебя не задерживаю.
— Всего доброго, — оставив последнее слово за собой, я вышел из кабинета.
***
Сегодня я вкладывать эссенцию не собирался. А значит, спешить было некуда. Дождь, как по заказу, прекратился, людей на улицах прибавилось, а я гулял без всякой цели, рассматривая вывески лавок и трактиров. И таким образом просто приводил мысли в порядок.
Заходил в пекарню попробовать местные сладости и свежие булочки. Заодно поболтал со словоохотливым пекарем. Посетил пару трактиров — угощал пивом, слушал новости, слухи и сплетни. Таким вот незамысловатым образом я узнал гораздо больше, чем напишут в газетах. В основном, конечно, пустые разговоры. Люди жаловались, сплетничали и делились домыслами о Системе. В последнее время только и разговоров, что о ней.
Но было и кое-что полезное в этом словесном мусоре. Я узнал о других осколках Брюггена. По слухам, один легко закрыли, почти не встретив сопротивления. В еще двух обитают живые камни, которых невозможно убить, и летающие твари, которых убить можно, но хлопотно. Благо, что камни, что летуны довольно пассивны и в наш мир не лезут. Расспросив какого-то фермера, узнал и о нежити. Проблемный осколок общими усилиями нашли и сейчас спешно окружают деревянным частоколом, чтобы сдержать лезущих скелетов. Но из-за смрада, источаемого гниющими трупами, работу там почитают за наказание.
Из разговоров я понял, что Торговый Союз щедро снабжает официальные команды чистильщиков и наемных рабочих. А ситуация с плохой экипировкой ополчения скорее исключение, порожденное неповоротливостью бюрократической машины, чем правило. Рады на Юге и командам наемников, что за плату сражаются с тварями. Впрочем, пока таких свободных команд не много, и это скорее работа на перспективу.
Почтенный лавочник за кружкой пива посетовал, что товарооборот с Севером почти прекратился. Официальная причина — опасность и повышенные расходы на транспортировку в связи с новыми обстоятельствами. Но люди сплетничают, что аристократы убили Императора и хотят сделать Юг своими рабами, отправив всех на рудники. Уже открыто говорят о возвращении статуса «Свободных городов» и отделении от Империи. Вполне возможно, что это отголоски политики Совета наместников, что решили половить рыбку в мутной воде.
***
Эта часть города мне была не знакома, но заблудиться в небольшом и аккуратном Брюггене было совершенно невозможно. Громкие веселые голоса, доносившиеся из-за дверей очередного трактира, привлекли мое внимание. Ничем не примечательный зал, впрочем, довольно чистый. Несколько десятков человек, все в некоторой стадии подпития, собрались вокруг стола в центре. За гомоном, свистом и веселыми выкриками никак не удавалось понять, что там происходит. С моим появлением от стола как раз оттащили очередное беспамятное тело, бросив у стены к нескольким таким же.
— Ну, кто следующий рискнет, — громогласный голос легко прорвался сквозь гомон толпы. — Кто меня перепьет, получит кристалл. Ну, смелее. Где вы еще такой найдете. Ставьте свои талеры, я уже почти пьяный, — теперь суть происходящего была ясна, и широко улыбнувшись, я направился к столу.
— Ставлю! — громко сказал я, доставая монету.
— Ха, у нас новый храбрец. Трактирщик! Неси еще бочонок пенного, — повеселел хитрый лис, удачно разыгрывающий из себя пьяного. Крупный мужик средних лет с пышными усами и раскрасневшимся лицом выделался вторым рангом. Сейчас он тоже должен видеть перед собой не очередного пьянчугу, а достойного соперника.
— Решил уровнять шансы, — хмыкнул я, пока лучащийся довольством трактирщик водружал на стол небольшой бочонок взамен опустевшего.
— Хо, из чистильщиков значит, — и не подумал расстраиваться он. — Я Франц, из Ланцига.
— Марк, — представился я и решил добавить, — из Хугеля.
— Ну, давай, Марк. За Хугель! — опрокинул он первую кружку.
— Что за кристалл то хоть? — спросил я, последовав его примеру. А пиво тут неплохое и покрепче чем у Ганса, что даже хорошо.
— Ты что же, так уверен в себе, что поставил не глядя? — изобразил он веселое удивление.
— А если и так? За самоуверенность! — перехватил я инициативу, влив в себя еще одну кружку. Зрители разразились хохотом, поддерживая меня.
— Безумству храбрых поем мы славу! За славу! — поднял ставки Франц, опрокинув сразу и третью. — Смотри, — выложил он кристалл на стол.
— Кристалл гибкости. За гибкость! — поддержал я негласное правило — заканчивать тостом каждую фразу, состоящую больше чем из одного слова.
Так мы и вели беседу на радость зрителям и трактирщику, подсчитывающему стоимость выпитого. Выиграть кристалл я не надеялся, да и не нужен он мне. А мой оппонент, выпив неизвестно сколько пива до меня, все еще был ни в одном глазу. Франц нанимался в охрану караванов, но сезон дождей здорово сократил спрос на его услуги. Сходив на пару зачисток и обзаведясь интересной способностью, Франц таким образом решил заработать себе на жизнь. То, что моего талера ему не видать, он тоже понял. И соревнование в итоге перешло в дружескую беседу за пивом. Поскучневший трактирщик и немного разочарованные зрители разбрелись по своим местам.
— Ладно, Марк. Уел ты меня, красавчик, но кристалл не продам. Я с ним еще пройдусь по трактирам, — поднялся он, оставив плату за пиво.
— Давай, Франц, успехов. И смотри не лопни, — напутствовал я этого пройдоху.
— Ха-ха, да в меня, как в бездонную бочку. Бывай, Марк, — бросил он напоследок.
«А вот мне нужно в уборную», — подумал я, тоже поднимаясь из-за стола. Настроение было отличным.
***
Вернувшись в гостиницу, повеселевший и задумчивый, я не удержался и влил часть эссенции, доведя интеллект до предела. Таким
