– Ты имеешь в виду посадки азалий и рододендронов? Да, это волшебный сад, моё любимое место. Просто идите по узенькой тропинке в траве, и дойдёте за десять минут.
Её пудель был таким же дружелюбным, как и хозяйка, и тыкался носом мне в ноги. Пикси соскользнула с моей спины и погладила его по маленькой кудрявой головке. Бэкстер присел на корточки и тоже погладил, и Блисс не убежала, хотя держалась на расстоянии.
– Не бойся, милая, Сахарок любит людей. Он никогда не кусается. Хочешь тоже подойти и погладить её? – спросила пожилая дама.
Я думала, Блисс спрячется за меня, но она вышла вперёд и осторожно погладила собачку. Она только пощекотала её кончиком пальца, но это было всё равно удивительно.
– Вот так, – сказала пожилая дама. Она всё ещё улыбалась, но смотрела мимо нас. Я знала, что она ищет.
– Вы ведь гуляете не одни, правда? – спросила она Блисс.
– Мы с нашей сестрой, – прошептала она.
Пожилая дама с сомнением посмотрела на меня.
– С нашей старшей сестрой, – пришёл на помощь Бэкстер, кивнув головой в сторону несуществующей фигуры вдали.
– Она со своим бойфрендом – мы просто идём за ними, – мягко объяснила я. – Нам лучше их догнать.
Мы сказали «до свидания», погладили на прощание Сахарка и убежали.
– Ты молодец, Бэкстер! Надо же придумать байку про сестру! У тебя получилось почти так же хорошо, как и у меня, – похвалила я.
– Я тоже сказала про сестру, – уточнила Блисс.
– Да, и ты вела себя очень храбро с Сахарком.
– Он такой милый пёсик! Лили, а можно нам такую же собачку? – спросила она.
– Конечно, можно, – разрешила я. Может быть, теперь всё зависит от меня. Я была мамой Лили, а они – моими детьми. Бэкстер немножко успокоился, Блисс перестала быть такой робкой, а Пикси превратилась из младенца в настоящую маленькую девочку. Я о них заботилась, добывала им еду, организовывала игры, рассказывала сказки, водила их на длинные чудесные прогулки, нашла для них волшебный сад… Тут я увидела деревья, чугунную ограду, красивую калитку с причудливым узором.
– Вот он, волшебный сад, – сказала я, ведя их туда.
Мы играли в принцев и принцесс, в то, что это был наш собственный волшебный сад. Люди, прогуливающиеся вокруг, были нашими слугами, которым разрешалось подышать воздухом в нашей королевской резиденции, потому что мы были такими добрыми и щедрыми.
Мы заприметили двух толстых тёть, которые ковыляли по тропинке.
– Это наши поварихи, – прошептала я. – Мы дали им выходной. Вот почему сегодня мы сами должны думать о еде.
Симпатичный старичок в вельветовых штанах, разглядывающий цветы, был нашим садовником; ещё один мужчина в полосатом пиджаке – нашим водителем. Я разрешила Бэкстеру выбирать любые королевские машины. Шикарные дамы в платьях отвечали за наш королевский гардероб. Мы с Блисс долго обсуждали наши церемониальные наряды. Улыбчивого мужчину я назначила нашим особым королевским изготовителем мороженого и позволила Пикси выбирать любые наполнители. Её выбор был довольно странным: мороженое с ирисками, мятное мороженое, мороженое с кукурузными хлопьями и даже куриное мороженое, – но я сказала, что, судя по названиям, всё это очень вкусно.
Какая-то бабушка кормила на пруду уток со своим внуком примерно возраста Пикси.
– Она наш главный служитель королевского зоопарка, – прошептала я. Знаете, у нас ведь не только утки. У нас самые разные птицы – лебеди и гуси, пеликаны и фламинго, – а в тех больших глубоких прудах, в которых мы шлёпали по воде ногами, у нас живут собственные дельфины.
У внука-малыша совсем не получалось кормить уток. Он никак не мог понять, как надо кидать хлеб. Он просто его ронял, и каждый кусочек падал ему на ноги.
– Нет, дорогой, тебе нужно его кидать, – говорила бабушка. – Попробуй слегка размахнуться!
Она показала, как это нужно делать, и он попытался повторить за ней, но, слишком наклонившись вперёд, не удержался и плюхнулся в воду, а она не успела его схватить.
– Ой, Бенджи! – закричала она, пытаясь до него дотянуться.
– Я его вытащу, а то вы ещё брюки намочите, – предложила я, входя в воду и беря его на руки. С ним было всё в порядке – он только до нитки промок и кричал что есть мочи.
– О боже, боже, нам лучше пойти домой, глупая ты сосиска! – расстроилась бабушка. Она вручила мне пакет с нарезанным хлебом. – Может быть, ты захочешь покормить уточек, дорогая?
Я накормила не уток, а нас четверых. Хлеб даже не был чёрствым. В пакете было два полноценных куска, и посередине каждого по корочке проходила бороздка, поэтому их легко можно было разделить на четверых. Потом нам очень захотелось пить, и мы пошли в туалет на другой конец сада и напились холодной воды из-под крана. Пикси это развеселило, но ей было трудно так пить, и вся её футболка промокла – её определённо нужно было стирать.
– Пойди и стащи нам что-нибудь на ланч, Лили, – попросил Бэкстер.
– У нас, в нашем дереве, ещё остались фрукты. Может быть, я принесу что-нибудь к ужину. Или, может быть… – Я не закончила фразу вслух. «…может быть, мы уже будем дома с мамой», – подумала я.
Я часами обдумывала, как всё будет. Волновалась, как мы все приплетёмся домой посмотреть, нет ли там мамы. Начнём с того, что это выбило бы Пикси из колеи, теперь когда она наконец успокоилась и больше не вспоминает о ней. Будет лучше, если я быстро сбегаю домой и посмотрю, вернулась ли мама, а потом примчусь назад в парк. Я представляла нас вместе с мамой, как мы обнимемся, а потом мне мама всё-всё расскажет о своём отпуске.
Я по-настоящему надеялась, что он не задался. Если повезёт, мама тогда остынет к Гордону. Мне хотелось, чтобы она мне всё о нём рассказала. Может быть, мы бы вместе посмеялись, а потом поплакали. После этого мама пошла бы со мной и мы забрали бы малышей, и поужинали дома рыбой с картошкой. Я бы положила ребят спать, мы выпили бы вместе чаю, и мама бы мне сказала, какая я молодец, что так хорошо за ними смотрела.
– Я в любое время могу доверить тебе детей, Лили, – сказала бы она. – Но не волнуйся, я никогда больше без вас не уеду. – И мы бы расцеловались, и всё бы хорошо закончилось, как в сказке.
Какое было бы разочарование, если бы мамы в квартире не оказалось. Я бы с этим справилась, а другие – нет. Поэтому я дождалась, когда наступит вечер и, когда все снова играли у нашего дерева, сказала:
– А теперь послушайте, ребята. Я хочу, чтобы вы все залезли в наше дерево, как будто собираетесь лечь спать. Мне нужно знать, что вы все спрятаны и в безопасности. Я собираюсь пойти на поиски ужина.
– Я с тобой, Лили! – заявил Бэкстер. – Я тебе нужен, чтобы перелезть через стену.
– Нет, ты мне нужен здесь, чтобы охранять Блисс с Пикси. Ты главный, Бэкстер, хорошо?
В растерянности он заёрзал, не понимая, хочется ему поспорить или нет.
– Девочки без тебя не справятся, – уговаривала я.
Бэкстер торжественно кивнул:
– Ладно, Лили. Не волнуйся, я за всем прослежу.
– С тобой будет всё в порядке, Лили? – спросила Блисс.
– Конечно, – ответила я. Я склонилась к ней, будто собираясь поцеловать, и зашептала на ушко: – На самом деле ты за всё отвечаешь, Блисс. Посмотри вместо меня за Пикси.
Я помогла им всем вскарабкаться на дерево и пустилась бежать. Казалось, так странно оказаться одной! Я чувствовала себя такой маленькой и лёгкой, когда никто не тащился следом. Я так привыкла смотреть за ними, говорить им, что делать, выдумывать игры… Я очень быстро добежала до ворот парка. Ещё необычнее было выбежать из парка и почувствовать под ногами асфальт вместо травы и песчаной дорожки. Мне пришлось прислониться к столбу ворот, чтобы перевести дыхание и потереть место в боку, где меня кольнуло.
«Пожалуйста, будь дома, мама, – крутилось у меня в голове. – Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста».
С бьющимся сердцем я пошла вверх по дороге, завернула за угол, поднялась на холм. Я вошла на территорию наших домов и снова побежала к своей башне. Вверх по ступенькам, тяжело дыша и пережидая у лестничного колодца, пока дыхание не восстановится. Прошла на цыпочках мимо квартиры старухи Кэт, вдоль галереи, к нашей жёлтой двери. Я стояла около неё со сжатыми кулаками, а потом робко постучала по почтовому ящику. Я подождала. Постучала ещё, на этот раз громче. Возможно, она всё ещё меня не слышала. Я наклонилась и закричала в щель почтового ящика:
– Мама! Мама, ты дома?
Я почувствовала какое-то шевеление у себя за спиной. Быстро обернувшись, я увидела только старуху Кэт в её стоптанных тапках.
– Зачем ты зовёшь свою маму? Её ведь там нет, да? – спросила она.
– Я… я не знаю.
– Всё-то ты знаешь. Она убежала, так? Чего мы только здесь не пережили, стучась в вашу квартиру, – учителя, соцработники, даже полиция.
Мне стало плохо. Зажав рукой рот, я прислонилась к двери.
