высокого яркого костра в тонкой короткой нательной сорочке, перехваченной ремешком и не скрывающей прелестей девичьего тела, и в тех самых чулках, которые ему пригрезились. Ее шикарные волосы отливали золотом, яркие зеленые глаза блестели ярче звезд, она сама вся извивалась и манила. О… Теперь он хорошо понимал, почему мужчин не пускают на такие шабаши — остаться в стороне и не выйти на поляну, чтобы сграбастать прелестницу в объятия, оказалось очень сложно… невозможно. В какой-то момент Керт и не выдержал и, как завороженный, сделал шаг из кустов. Рядом кто-то еле слышно укоризненно вздохнул, и внезапно Керт ощутил удар по голове.
Свет выключился.
А ранним утром он очнулся на том же месте от того, что кто-то теребил его за плечо.
— Что, тоже не выдержал и на поляну поперся? — морщась, будто ему болит голова, спросил ректор.
— Похоже на то, — садясь и держась за свою гудящую голову, ответил некромант.
— Ну пошли тогда. Лесовик обещал больше не водить кругами.
Пришлось подниматься и идти за драконом, который, несмотря ни на что, мечтательно улыбался.
А действительно, почему бы ему не улыбаться? Он свою ведьму уже заполучил. А что делать Керту?
Глава 17. Запретная секция
— Ты чего? — я посмотрела на Керта, который сегодня как-то слишком странно косился в мою сторону.
Я это заметила даже в своем полусонном состоянии. Все-таки мы всю ночь с девочками отрывались под светом матери луны. Такие ночи для ведьм — настоящий праздник. Я это поняла, только когда поступила в ведьминскую академию и впервые встала в хоровод с подругами. Дома мне бы ничего подобного никогда не позволили. Нет, родители меня любят. Правда любят, и я их очень сильно люблю. Но подобных вещей они просто не понимают.
После того злополучного визита их знакомых, когда я сама на себя наложила проклятие и общественность узнала о моей ведьминской сути, карьера отца даже не пошла, а покатилась вниз. И вместо того, чтобы отослать меня с глаз долой в какой-нибудь закрытый пансионат для благородных девиц (страшное место, где из девушек воспитывают забитых, не способных за себя постоять существ) или прилюдно от меня отказаться и отдать в ведьминский приют (так тоже до недавнего времени делали и не находили в этом ничего предосудительного), они решили уехать в свое загородное поместье и отказаться от блеска столицы, ее балов и прочих благ. Лишь изредка мы выбирались в театр, оперу или на иные развлекательные мероприятия.
Но суть в том, что они от всего этого отказались ради меня. И я им за это искренне благодарна! Но это не значит, что они до конца поняли и приняли мою суть. И подобные ночные пляски, попроси я отпустить меня на них, просто не уложились бы у них в головах. Аристократка не может вести себя так развязно и позволять себе подобное даже в мыслях!
А я позволяла. Но лишь в мыслях. И только попав в ведьминскую академию, по-настоящему ощутила, что такое быть ведьмой и дышать полной грудью! Это непередаваемые ощущения! Другой уровень познания жизни!
Я взглянула на задумчиво смотревшего на меня Керта, и сердце защемило. Нет, лучше не смотри в мою сторону, некромантище, я не готова обрезать себе крылья ради… любви? Я нахмурилась. Да ну! Что за мысли лезут в голову? Не люблю я этого заносчивого блондинчика! И вообще, мне бы принца… Хоть какого-нибудь завалящего на одну ночку. А потом можно и любить.
От этих мыслей стало противно на душе и во рту появился привкус горечи. Раньше подобные мысли ничего подобного не вызывали, да и были скорее некой абстракцией, а сейчас… Сейчас этот гадский некромантище ворвался не только в мою жизнь, но и в мысли и чувства! И творит там не пойми что! У-у-у, гад!
— А ты чего? — наконец, ответил он на мой вопрос. Я вопросительно вздернула бровь, предлагая пояснить, что он имеет в виду. — Почему ты вдруг стала смотреть волком?
— Пф! — Я дернула плечом и полезла на лесенку, которую мы использовали, чтобы достать книги с самых высоких полок. К счастью, книг там было в разы меньше, но вот пыли больше. — Вообще-то это ты на меня сегодня как-то странно смотришь. А у меня, между прочим, за ночь никаких лишних частей тела не появилось.
Я со вздохом взяла в руки несколько фолиантов и поморщилась от запаха пыли… и чуть не свалилась от неожиданности, ощутив, как Керт внезапно обхватил мои ноги руками и прижался щекой к моим… к моей… Почему-то в голове сразу же замелькали все имевшиеся в памяти синонимы, описывающие мою чувствительную ко всему пятую точку. И вот прямо в данный момент она чувствовала, как о нее через ткань юбки трутся… щекой.
Необычно и волнительно…
И ведь особо не дернешься — можно свалиться. И хорошо, если при этом не свалю на себя книжный стеллаж. И тогда можно не просто впадать в панику, а сразу свыкаться с мыслью, что совсем скоро станешь материалом для занимательных опытов в некромантии. Потому что после такого Зурб живой точно в покое не оставит и после смерти тоже.
Но… на самом деле все это отговорки. Я стояла на месте и боялась дышать — таким пронзительным показался этот момент.
— Стелла, — наконец произнес парень. — Давай встречаться, а?.. — Я чуть не взвыла, настолько его предложение перекликалось с моими мыслями и душевными терзаниями. Ну нельзя же меня так мучить! Вот за что мне на пути попался этот… этот… некромантище?! — Тэль…
— Да не могу я с тобой встречаться! — в сердцах прошипела. Я бы и прокричать это не отказалась, но в библиотеке громкие звуки чреваты неприятностями. — Мне принц нужен!
— Да зачем тебе этот принц сдался?! — возмутился снизу Керт.
— За шкафом!
— Что? При чем здесь шкаф?! Стелла, я не отстану от тебя, пока ты мне все не объяснишь. Да я уже голову сломал, зачем тебе…
— Да помолчи ты! — шикнула я, не отрывая взгляда от стоявшего у стены через несколько стеллажей шкафа. Отсюда, с высоты, через просветы книг мне было хорошо видно, как наш библиотекарь по очереди вдавливает книги на одной из его полок, а потом шкаф, который мало отличался от других, дрогнул и приоткрылся, как самая обычная дверь!
— Тэль? — донеслось подозрительное от некроманта.
А я, проводив взглядом вошедшего в открывшееся помещение Зурба, радостно обернулась:
— Керт! Кажется, я нашла запретную секцию!
— Что? — опешил парень, но подхватил меня под попу, а
