В своей комнатке Салли уговаривала Нормана ни во что не вмешиваться и поступить так, как просила Холли.
Сама же Холли беспокойно металась во сне, словно уже зная: судьба сведет вместе всех четырех.
Глава 17
Вино притупляло боль, и Холли, сделав маленький глоток, посмотрела на свое отражение. Ей удалось кое–как замаскировать синяки пудрой. Теперь девушка казалась бледной, но кровоподтеки не были видны.
Она надела платье из золотистого атласа с блестками. Мать подарила ей гребень, усеянный крошечными бриллиантами. Когда на него падал свет, маленькие звездочки вспыхивали в ее золотисто–каштановых локонах.
Снова пригубив бургундское, Холли решила, что выглядит совсем неплохо. Но где же Салли? Она не появлялась с утра. Даже Клаудию это удивило.
В дверь тихо постучали, и Холли увидела сияющего Роджера. Где же Салли?
– Вы прекрасны, – прошептал он. – Я приобретаю не только красавицу мачеху, но и очаровательную сводную сестру.
Холли сказала ему в ответ, что он необычайно привлекателен в бархатном красном сюртуке и белой кружевной рубашке. Про себя же отметила, что Роджер, несомненно, красив.
– Простите, – добавила она. – Я еще не совсем готова. Надеюсь, появится Салли и поможет мне завершить последние штрихи.
Что–то странное промелькнуло в его глазах.
– Вам не нужны завершающие штрихи, дорогая. Разве можно улучшить совершенство? Я пришел, чтобы сопровождать вас.
Холли покачала головой:
– Нет, я еще немного подожду Салли. – Она взглянула на бутылку вина, оставленную на туалетном столике. Ей хотелось выпить еще один бокал и успокоиться. Девушка знала, что слухи о нападении на нее уже распространились, и ее будут с любопытством разглядывать. Вообще–то Холли почти не употребляла вина, но на этот раз нарушила свои правила. – Я присоединюсь к вам через минуту.
– Я оставлю один танец для вас, Холли. Надеюсь, вы ждете его так же, как и я.
Она промолчала, остерегаясь подать ему напрасную надежду. Открыв перед Роджером дверь, Холли заставила себя улыбнуться.
– Спасибо, Роджер. Я не забуду.
Оставшись одна, девушка прошлась по комнате, выпила бокал бургундского и, поняв, что Салли не появится, вышла.
Огромный зал был украшен светлыми цветами магнолий, а также розами, источающими божественный аромат. Струнный квартет исполнял романтические мелодии. На столах, покрытых розовыми скатертями, стояли изысканные яства: копченые устрицы, маринованные моллюски, жареная рыба, сыр, маслины, привезенные из Греции. Джарвис с гордостью говорил, что все его суда заняты всю неделю заказами для предстоящей свадьбы.
Ее мать и Джарвис встречали гостей. В платье из атласа и кружев Клаудия сияла красотой. На ее шее сверкал свадебный подарок Джарвиса – ожерелье из бриллиантов, изумрудов и рубинов. Холли улыбнулась матери и постояла рядом с ней.
Девушка наслаждалась чудесным вечером, хотя и ловила на себе любопытные взгляды. Люди выискивали признаки насилия, но Холли не чувствовала ни малейшего смущения. Роджер то и дело подавал ей шампанское.
Вдруг Клаудия коснулась ее руки:
– Дорогая, по–моему, ты слишком много пьешь.
Холли засмеялась:
– Тебе кажется, мама.
В эту минуту Роджер принес Холли еще один бокал.
– Пожалуйста, не давай ей вина, Роджер. Она едва стоит на ногах, – заметила Клаудия.
Холли этого не слышала, поскольку беседовала с только что вошедшим джентльменом.
– Клаудия, я позабочусь о Холли, – ответил Роджер. – А вы позаботьтесь об отце.
– Не знаю, что скажет твой отец, узнав о твоем поведении. – Клаудия едва сдерживала раздражение.
Будущий пасынок взглянул на нее с такой яростью, что она отшатнулась.
– Посмейте только ему сказать, – прошептал он так тихо, что никто, кроме них, не мог услышать его. – Хотите неприятностей, Клаудия? Что ж, вы получите такие, что вам и не снились.
Радостно возбужденная Холли ничего не заметила. Она испытывала восхитительные ощущения, и ничто не тревожило ее. Когда Роджер приблизился к Холли и снова подал ей бокал шампанского, она позволила ему провести себя по залу. Девушка позабыла все свои беды и воспоминания об узких темных глазах, властных руках и требовательных губах.
Тут случилось нечто невообразимое. Она вдруг осознала, что смотрит в те самые глаза, в глаза, которые преследовали ее во сне. Холли покачнулась, но Роджер, увлеченный беседой с приятелем, этого не заметил.
Она уставилась на Скотта, который насмешливо улыбался. Уж не заметил ли он, что Холли опьянела? О Боже, только не это. Он был потрясающе красив в своем мундире – черном кителе с золотыми эполетами и двумя рядами блестящих пуговиц, с высоким воротничком, отороченным золотым шнурком. Талию его перетягивал красный пояс.
Скотт заговорил так тихо, что девушка едва слышала его:
– Ты хорошо выглядишь, Холли. Нэйл сказал, что у тебя несколько синяков, но, видимо, тебе удалось замаскировать их.
Скотт сделал шаг в сторону, но она схватила его за руку, заметно смутив его.
– Так вы не хотите уделить мне внимание? – с вызовом спросила она.
Ни один мускул не дрогнул на его лице.
– Если капитан Дэвис не выполнил свою работу и не осведомился о вашем самочувствии, я готов выслушать все ваши жалобы.
– Я не это имею в виду, вы знаете. Неужели вы считаете меня лишь объектом расследования и готовы спихнуть мое дело одному из своих офицеров?
Он невозмутимо покачал головой:
– Мне вовсе не хотелось бы думать о вас так, но ведь вы сами не оставили мне выбора, верно?
Внезапно все закружилось у нее перед глазами и стало нечем дышать. От дыма сигар ее замутило. Громкий смех резал уши.
– Не обращайте на меня внимания, Скотт, – проговорила Холли с несчастным видом. – Забудьте мои слова. – Она направилась к двери, старательно обходя гостей. Вскоре на нее повеяло ночной прохладой.
Подобрав пышные юбки, Холли пробежала через задний двор и, не задерживаясь, устремилась дальше, пока не достигла высокого берега. Лунный свет пробивался сквозь густую листву плакучей ивы, одной из немногих уцелевших после войны. Девушка опустилась на колени и погладила клевер, расстилавшийся ковром у ее ног. Слезы заструились по ее щекам. Ощущение счастья, дарованное Холли шампанским, исчезло.
Она погубила свою жизнь, дав обещание, смысл которого не вполне понимала. Холли невыносимо страдала, потеряв деда, потом, когда уже ничего не могла изменить, слишком сильно полюбила Скотта Колтера. Теперь все уже в прошлом.
– Тебе не удастся убежать от жизни, Холли.
