Младший Поскок, сын Йозо и ныне уже покойной Зоры, несколько мгновений соображал, что ему делать, а потом как безумный понесся домой. Однако, добравшись до входной двери, он немного устыдился собственного страха, а кроме того, испугался, что отец снова будет кричать, что он трус, и дал задний ход. С сердцем, продолжавшим оставаться в пятках, он подкрадывался осторожно, перелезал через невысокие каменные заборы аккуратно, стараясь не свалить какой-нибудь камень, через огороды бежал пригнувшись. Но, добравшись до палатки, почувствовал, что ему опять очень хочется немедленно вернуться домой.
Взяв калаш в правую руку, дрожащей левой он неловко потянул молнию между крыльями входа, отвел в сторону одно крыло и прошмыгнул внутрь, все еще крепко сжимая оружие. Когда его глаза привыкли к полумраку внутри палатки, он обнаружил на пестрых туристических ковриках два спящих полуголых тела. Одно из них во сне перевернулось на живот, и, к немалому смущению Домагоя, из-под одеяла выглянула небольшая круглая попка в черных кружевных стрингах. Обнаружив, что его враг женщина, он вовсе не вздохнул с облегчением. Напротив, эта картина наполнила парня таким ужасом, что у него пересохло во рту, а сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Он долго стоял с калашниковым в мокрой от пота руке, раздумывая, как быть, но тут зашевелилось и второе тело, а потом поднялась голова с заспанным лицом и растрепанными рыжими кудрями: жильцы маленького нейлонового домика, который появился этой ночью в Змеином ущелье, были нежного пола.
Рыжеволосая девица несколько мгновений с недоумением смотрела на Домагоя, потом жизнерадостно улыбнулась и принялась будить вторую, тыча ей в бок локтем.
— Мирта, — позвала она хриплым голосом. — Мирта, мать твою, ты только посмотри на это.
Та лишь что-то недовольно пробурчала и перевернулась на другой бок.
— Тут пришел какой-то человек с оружием.
— Мирна, ты ненормальная, спи, — пробормотала Мирта.
— Да чтоб у меня глаза лопнули, перед палаткой стоит человек и держит в руке калашников.
Хмурая соня наконец открыла глаза и посмотрела.
— Ох, е-мое! — изумилась она.
— Парень, не знаю, какие у вас здесь обычаи, — сказала Мирна с укором, — но у нас сначала пьют кофе.
— Кофе? Вы получите кое-что покрепче, чем кофе, — снисходительно усмехнулся Домагой и тут же понял, что при этом вовсе не выглядел убедительно.
От Мирны это тоже не укрылось.
— Вообще-то, в нем нет ничего особенного, — разочарованно сказала она Мирте.
— А чей калаш? — спросила Мирта с любопытством, приподнявшись на локтях, чтобы получше рассмотреть оружие Домагоя.
— Н-н-не шевелиться! — запинаясь, проговорил Поскок.
— Н-н-не шевелюсь, — издевательски отреагировала Мирта.
— Румынский, — сообщила Мирна, — с передней рукояткой.
— Откуда ты знаешь, что не венгерский? — возразила Мирта. — Они тоже ставили рукоятки спереди.
— Да брось ты, — возмутилась Мирна, — венгерская рукоятка просто дрянь, она же пластмассовая.
— Обе дрянь — и венгерская, и румынская. Зачем они вообще присобачили эту говенную рукоятку? Калаш и без нее отлично лежит в руках.
— Да, точно, — согласилась Мирна, — передняя рукоятка выглядит на нем как сиськи на курице.
— По мне, так самый красивый — финский.
— Финский калаш я никогда не видела.
— Ох, просто загляденье, — вздохнула Мирта. — Весь черный, с ребристой затворной рамой.
— Эй, вы, а ну тихо! — нервно прикрикнул Домагой.
— Ты слышишь, он хочет, чтобы было тихо, — удивилась Мирна.
— А не то ты стрелять будешь, да? — уточнила у парня Мирта.
— Стреляй в грудь, трус! — сказала Мирна, изображая патетическое презрение, и выкатила грудь, прикрытую футболкой.
Домагой облизал пересохшие губы и переступил с ноги на ногу.
— К-к-кто вас сюда прислал?
— Кто нас сюда прислал? — удивленно повторила Мирта.
— Это глупый вопрос, спроси что-нибудь другое. — Мирна сделала вид, что рассердилась.
Тут несчастный Домагой понял, что не сможет противостоять хорошо подготовленному в боевом отношении и численно превосходящему противнику, и решил вызвать подкрепление.
— Ху-у-у! Ху-у-у! Ху! — прокричал он в сторону дома, подражая крику ночной птицы.
— Ты слышала? Прямо как птица кричит! — с восторгом отметила Мирта.
— Ху-у-у! Ху-у-у! Ху! — с отчаяньем повторил младший Поскок.
— Давай мы тоже так, — предложила Мирна.
— Ху-у-у! Ху-у-у! Ху! — прокричал Домагой в третий раз.
— Ху-у-у! Ху-у-у! Ху! — отозвались вместе Мирта и Мирна.
— Ху-у-у! Ху-у-у! Ху! — уже чуть не плача, хукнул Домагой снова.
— Ху-у-у! Ху-у-у! Ху! — весело ответили ему девушки.
В дверях дома на другой стороне ущелья наконец-то появился старый Йозо. Оценив ситуацию, он бросился обратно за оружием.
— Ну теперь посмотрим, кто над кем посмеется, — с облегчением выдохнул Домагой.
— Дело дрянь, мы влипли, — шепнула Мирта Мирне.
— Мне бы пописать, — сказала Мирна и приподнялась.
— Не шевелиться! — приказал Домагой, угрожающе поднимая оружие.
Мирна вернулась в исходное положение.
— Никаких «пописать», пока не прибудет делегация на высшем уровне, — грустно объяснила ей Мирта.
Буквально минутой позже во дворе показались Йозо и два близнеца: отец со своим старым автоматом, его сыновья с израильскими ручными пулеметами для уличных боев — и через огороды и поля широким быстрым шагом направились в сторону палатки. По всей долине было слышно, как отец орал на Звонимира:
— Как это так, почему тебя не было на посту? Где ты был?
— Я заснул!
— Заснул? Заснул??? Едрена вошь… Вот сейчас как врежу тебе!
Мирна еще издали увидела мужчин и повеселела.
— Это они! — заявила она.
Потом встала и, не обращая больше никакого внимания на Домагоя с его румынским калашниковым, в футболке, которая едва прикрывала ее попу в миниатюрных трусиках, вышла из палатки и радостно замахала обеими руками Бранимиру и Звонимиру.
— Юху! — крикнула она. — Мы же обещали, что найдем вас!
— Парнишка, ты должен мне пиццу! — радостно добавила Мирта, которая тоже протиснулась между стенкой палатки и вынужденного стать охранником младшего Поскока и теперь указывала пальцем на Бране.
— Да это же те две, — просиял Бране, шагая по грядкам с капустой.
— Скалолазки, — сказал Звоне.
— Что за скалолазки? Какие скалолазки? — нахмурился отец.
— Две девчонки, мы с ними познакомились в Сплите. Они лазают по скалам.
— И мы им сказали, что они могли бы приехать и к нам, забраться на скалу, которая за домом, там высоко.
— Ах вы щенки поганые, значит, вы сами их сюда позвали! — рассвирепел старик.
— Да мы и не думали, что они приняли это всерьез, — сокрушенно признался Бране.
— Эх, дети, загоните вы меня в могилу! — простонал Йозо, который на своих коротких ногах с трудом преодолевал очередную ограду из камней. — Ну да ладно, — добавил он более мирно. — С кем не бывает. Кто что-то делает, тот может и ошибиться. Мне вовсе не нравится, что сейчас нам придется убить их и сбросить в яму, но что делать. Такой у нас гороскоп.
Бранимир и Звонимир нерешительно остановились, глядя на отца, целеустремленно шагавшего по выкошенному клеверу.
— Папа, мы же не должны их убивать, — сказал Звонимир.
— А как еще? — ответил Йозо, не замечая, что близнецы отстали. — Пустим сейчас к себе этих двух — через полгода в Змеином ущелье их будет пятьдесят.
— Слушай, папа, а не пойти ли тебе в жопу! — злобно выругался Бранимир.
Йозо остановился и обернулся.
— Почему мы должны их убивать? — продолжал Бране. — Нормальные, приличные девушки, ничего плохого они нам не желают.
— Тебе что, вороны все мозги выклевали? — злобно спросил Йозо. — Враг пришел в твой дом…
— Кто тебе сказал, что это враг? — перебил его Бранимир. — Откуда ты знаешь, что они враги? Видишь их первый раз в жизни.
