Он встал из-за стола, затем опустился передо мной на колени. Он начал отстёгивать ленточки от моих трусиков и крепить их к поясу на талии. Каждое беглое касание кончиков его пальцев посылало жар по моей коже. Мне казалось, будто по мне проносился огонь, щёки горели.
Он встал, и его кривая усмешка сделалась коварной.
— Интересно, что куртизанка не разбирается в таких вещах.
Я почувствовала на себе взгляд Самаэля. Когда я повернулась, чтобы посмотреть на него, его пальцы подёргивались на рукоятке меча. Его капюшон по-прежнему покрывал голову, но судя по тому, как он стоял, мне показалось, что он готов кого-нибудь убить.
— Ты закончил, Соуриал? — низкий и угрожающий голос Самаэля рассёк воздух.
Соуриал лениво пожал плечами.
— Ну, кто-то должен был привести её в порядок. И я знаю, что ты этого не сделаешь.
— Тебе лучше уйти, — сказал Самаэль, и резкие нотки в его голосе заставили побледнеть даже Соуриала.
Эрнальд поднял взгляд и просто кивнул на дверь.
— Тогда выходи, Захра. Познакомься с местом. Там есть шампанское, и гости скоро начнут прибывать.
— Тогда я притаюсь на набережной и буду ждать, — сказал Соуриал. — Но я буду слушать, и если представится возможность прирезать кого-то из Свободного Народа, я определённо ей воспользуюсь.
Эрнальд снова нервно рассмеялся.
— Ну, я вас оставлю. Я пойду… постараюсь не попадаться на глаза.
Предоставленная самой себе, я вышла в некое подобие подпалубного бального зала с баром, люстрой, мягкими креслами… и несколькими кнутами. «Хорошо. Ладно. Вечер обещает быть интересным».
Я подошла к столу с фужерами и бутылками шампанского в медных ведёрках со льдом. Я решила занять себя разливанием шампанского, чтобы у меня не осталось времени хлестать кого-то кнутом или наоборот. Нервозность сказывалась на мне, и я гадала, станет ли кто-то возражать, если я сама выпью. Но пока что за мной никто не наблюдал, так что я откупорила бутылку и налила себе немного в бокал. Напиток был вкусным и чуть сладковатым, а пузырьки сразу ударили мне в голову.
Я начала немного расслабляться. Ладно, я веду опасную игру двойного агента, но я смогу удержаться на поверхности и не потонуть. Мне это всегда удавалось.
Вскоре пришли другие женщины, и когда они сбросили плащи, я увидела, что они одеты так же, как и я.
Одна из них улыбнулась мне. У неё были прекрасные длинные и золотистые волосы, каскадами спадавшие поверх кружевного белого белья, а губы были кроваво-красными. Другая женщина, с чёрными кудрями и прекрасным фигуристым телом, помахала мне, пересекая комнату. Она принялась наполнять бокалы шампанским.
Третья пришедшая женщина заставила моё сердце пропустить удар, потому что я знала её по мюзик-холлу. Она называла себя Джинджер, и я где угодно узнала бы её ярко-рыжие волосы.
Увидев меня, она тут же улыбнулась.
— Лила! Новая работа? Я не знала, что ты теперь устроилась куртизанкой.
Я натянуто улыбнулась и почувствовала, что бледнею. Самаэль наверняка наблюдает за этим самым разговором.
— Прошу прощения, ты спутала меня с моей подругой. Я Захра, — выразительно сказала я.
Она лишь нахмурилась и сказала:
— О?
— Меня зовут Захра, — повторила я.
Она медленно кивнула.
— Да, Захра, — она улыбнулась. — Само собой.
Возможно, это была не самая убедительная актёрская игра, но она хотя бы попыталась подыграть. Затем я услышала, как гости прибывают один за другим, и их шаги топают по палубе над нами.
У меня во рту пересохло, когда в помещение вошли мужчины в дорогих чёрных рубашках со сверкающими серебряными запонками. У всех них были зализанные назад волосы, а рубашки были полностью застёгнуты.
Я начала прохаживаться туда-сюда, предлагая фужеры шампанского и наполняя бокалы. Надеясь, что никто не уделяет мне слишком много внимания. Я с облегчением заметила, что Финна здесь не было. Во-первых, этот наряд наградил бы его сердечным приступом. А во-вторых, я не хотела, чтобы Самаэль обратил на него внимание. Видимо, он ещё не проявил себя в глазах Свободного Народа, и возможно, это к лучшему. Сейчас принадлежать к Свободному Народу было опасно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Проходя туда-сюда, я навострила уши, стараясь прислушиваться к разговорам. Мне удавалось улавливать кусочки и фрагменты. Я слышала, как в углу два мужчины говорили о бароне. Они были высокими и худыми, оба со светлыми волосами и аккуратными маленькими усиками. У обоих были слабые, почти незаметные подбородки. Они определённо были братьями, возможно, даже близнецами.
Но после одного дразнящего предложения о бароне они сменили тему и стали обсуждать, какие задницы им нравились у женщин — тощие, мускулистые, круглые? Невероятно увлекательный разговор.
Мой взгляд метнулся к другой стороне комнаты. Там двое мужчин склонились друг к другу и, похоже, вели какой-то серьёзный разговор. Я присмотрелась к их губам.
Я уловила слова «книга в нашем владении», хотя я понятия не имела, к чему это относилось. И слово Лилит.
«Лилит». Почему от этого имени по коже пробежали мурашки?
К сожалению, чудаки без подбородков уставились на меня, облизывая губы.
Я приподняла бутылку шампанского.
— Шампусика?
— Ты только что наполнила наши бокалы, — сказал один из них, говоря в нос так, что мне хотелось заскрежетать зубами. — Серьёзно, не слишком ли ты усердствуешь?
Другой смерил меня взглядом и издал фыркающий смешок.
— Излишнее усердие — это не всегда плохо. Готов поспорить, она жаждет этого. Ведь так? Жаждешь этого? Девчонка вроде тебя?
Стиснув зубы, я заставила себя захихикать. Хотя если честно, в глубине души я подумывала прыгнуть в реку и проверить, как далеко я сумею уплыть.
Но прежде чем я успела предпринять такие отчаянные меры, в комнату вошёл новоприбывший — мужчина, с иголочки одетый в серый костюм. У него были тонкие чёрные усики и тёмные волосы. Как только по комнате прокатились тихие шепотки, я поняла, что он важен. Это сам барон?
Он развёл руки в стороны.
— Что ж, давайте начнём настоящую вечеринку?
— Лорд Апедейл пришёл, — сказал один из близнецов-блондинов, приподняв фужер шампанского. — Давайте выпьем тост за правую руку барона! Рад, что вы к нам присоединились.
Значит, не сам барон.
Похоже, пока я подслушивала, пришло больше женщин, и некоторые начали танцевать с мужчинами, прижиматься к ним, двигать бёдрами.
Джинджер, моя рыжеволосая знакомая, теперь нагнулась над креслом и виляла своей бледной задницей. Один из Свободного Народа хлестал её по заду кнутом, и на коже проступали розовые полосы. Я на мгновение уставилась на это зрелище.
«О Боже». Вот чего они от меня хотели?
Я развернулась и увидела, что близнецы без подбородков опять похотливо пялятся на меня.
Один из них шагнул ближе.
— Твоя очередь, — сказал он. — Пора снять остальное, не так ли? Покажи нам то, что мы хотим увидеть.
Я тупо уставилась на него.
— Снять?
— Ведь за этим ты здесь, не так ли? Покажи нам свои сиськи, задницу. Свою мохнатку. А иначе зачем ты здесь?
Я начинала задаваться вопросом — возможно, стоит помочь Соуриалу просто поубивать их всех.
— Я новенькая, — пролепетала я.
Он приподнял бокал.
— Ещё лучше. Неиспользованная.
И это действительно люди, которые спасут нашу страну? Это не могло быть правдой.
А глянув поверх его плеча, я ощутила новую волну ужаса. Там был коп, с которым я говорила ранее, и который видел меня с Соуриалом. Выдаст ли он меня, упомянув, что видел меня с ангелами?
Но как мне убраться отсюда так, чтобы никто ничего не понял?
— Я пойду найду местечко, чтобы снять одежду, — прежде чем они успели сказать хоть слово, я поспешила в направлении капитанских апартаментов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Придётся спрятаться в той крохотной комнатушке с Самаэлем.
Глава 30
Самаэль
Падший ангел всегда находится на грани превращения в зверя, когда примитивные желания берут верх над рассудком, и наши глаза окрашиваются тенями или пламенем. В эти моменты инстинкт затмевает рассудок, и весь смысл пылает адским пламенем жестокости или похоти. Ангельская часть, наша память о словах и нашем прошлом, всё это полностью сгорает. Вот что значит быть Падшим.
