— Скользнуть в тебя, наполнить тебя…
— Что? — прошептала она.
Я сказал это вслух?
Но когда опустилась тьма, я понятия не имел, что могу сделать в следующий момент.
И это была последняя моя связная мысль перед тем, как всё почернело.
Глава 31
Лила
Рука Самаэля с такой силой стискивала моё бедро, что я не сомневалась — останется синяк. Другая его рука скользнула по моей шее вверх, и он запустил пальцы в мои волосы. Резким рывком он запрокинул мою голову.
Его мощное тело заточило меня в ловушку у двустороннего зеркала. Его колено постепенно втиснулось между моих ног. Моё горло казалось уязвимым для него… да и всё моё тело, на самом деле.
Теперь мне грозила серьёзная опасность, потому что Самаэль, похоже, больше не контролировал себя. Когда он пригвоздил меня и прижал к себе, страх переплёлся с тёмным, запретным трепетом. Каждый дюйм моей кожи сделался чувствительным, сердце бешено колотилось. Я пыталась стоять неподвижно, выжидая, отпустит ли он меня.
Но настоящий вопрос вот в чём — почему, чёрт возьми, меня это так возбуждало? Ибо Господи, это было приятно.
Самаэль опустил лицо к моему обнажённому горлу. С его губ сорвался низкий рык, и я была уверена, что он уже не в себе. Нечто примитивное завладело им, и его хватка сделалась свирепой.
Я испустила тихий прерывистый вздох. Он очаровывал меня?
Глянув поверх его плеча, я увидела, что огненные цепи струятся по его мощному телу подобно змеям. Моё сердце ухнуло в пятки.
«О Господи. Он прекрасное создание из Ада. Он Ангел Смерти, и сейчас всё его внимание сосредоточено на мне, пока он пригвождает меня к стене как ему вздумается».
Моё сердце гулко ударилось о рёбра. Оставаясь зажатой между ним и стеной, я медленно и глубоко вдыхала, стараясь сохранять спокойствие. Это-то приятно, но что если он сорвётся и попросту убьёт меня?
Делая эти глубокие вдохи, я втягивала сладкий и экзотический аромат цветка похоти. Он смешивался с мужественным, железным запахом Самаэля. Я продолжала дышать, вдох и выдох, держа глаза закрытыми. Но моё сердце всё равно бешено колотилось.
Я знала лишь то, что моим патриотическим долгом было расстегнуть его плащ и провести рукой по его мощной груди. Я почувствовал, как он задрожал от этого, услышала, как он резко втянул воздух.
Его большой палец, лежавший на моём бедре, скользнул в мои трусики, его колено оставалось между моих бёдер… я была опасно возбуждена. Везде, где Самаэль прикасался ко мне, меня сотрясали волны удовольствия.
Он наклонился, опустив губы к моей шее и согревая своим дыханием.
В следующее мгновение он царапнул зубами мою шею. Так нежно, что я ахнула. Лёгкость прикосновения была сродни мучительной чувственной пытке. Затем он чуть сильнее прихватил кожу зубами, и тепло хлынуло в мой живот. Я слегка застонала.
Приятно. Это было приятно. Мне нужно соблазнить его. Раз и готово, Лила. Я просто делала то, что необходимо для моей страны. Для Альбии. И если я наслаждалась этим, то тут нет ничего постыдного.
Его большой палец опустился чуть ниже, и внезапно мне отчаянно захотелось, чтобы он полностью стянул мои трусики, быстро и жёстко взял меня у зеркала. Я захотела, чтобы он врывался в меня до тех пор, пока я не задрожу.
Чёрт возьми, этот цветок похоти влияет не на шутку.
Конечно, не вредило и то, что Самаэль выглядел как бог. Когда зубы на моей шее сменились его языком и губами, все слова покинули моё сознание, кровь отлила от мозга.
Я провела руками по его спине и почувствовала змеящиеся фантомные цепи, опалявшие мою кожу жаром. Его колено оставалось между моих ног, и во мне нарастала острая ноющая боль.
Он убрал губы от моего горла.
Я осмелилась взглянуть ему в лицо, и моё сердце замерло. Его взгляд испепелял. Его капюшон спал с головы, и я увидела это буквально на мгновение — пламя в его глазах, золотистые завитки на скулах. Потребовался лишь один небольшой проблеск, и мой разум затопило страхом. Всё равно божественно прекрасный, но его лицо не предназначалось для смертных глаз.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я снова закрыла глаза, медленно дыша. Вдох-выдох, вдох-выдох, медленно втягивать воздух.
Снова издав низкий рык, он схватил меня за волосы и ещё немного запрокинул голову, сильнее обнажая горло. Он хотел, чтобы я была абсолютно уязвима и находилась в его власти. И помоги мне Боже, мне это нравилось.
Его губы скользнули по моей коже, и вместе с этим накатил жар. Самаэль слегка куснул кожу, и в моем горле зародился очередной стон. Его палец на моих бёдрах теперь двигался — хватка по-прежнему была железной, но большой палец поглаживал вверх-вниз внутри моих трусиков.
Я планировала соблазнить его. Вместо этого я оказалась полностью в его власти. Моё дыхание стало учащаться, и я чуяла в воздухе тот цветок похоти. Становилось сложно мыслить связно. От каждого движения шёлковая сорочка скользила по моим грудям, заставляя соски превратиться в чувствительные комочки.
По-прежнему держа большой палец в моих трусиках, он начал очень медленно опускать их, только с одного бедра. Мучительно медленно. Моя обнажённая кожа изнывала от желания прикосновений.
Не убирая рта от моего горла, его зубы снова сомкнулись на моей коже — легонько, но с угрозой. Похоже, он принимал решение, хотел ли он поцеловать меня или разодрать мне горло. Слегка дотронувшись до его стальной груди, я почувствовала, как его пальцы на моём бедре напряглись.
Затем его язык закружил по моей шее. Его губы двигались по коже, целуя, изучая, пробуя на вкус. Теперь уже вся его рука забралась в мои трусики, накрыв голую задницу. Я двинулась навстречу, желая, чтобы он запустил руку дальше. Мне было нужно, чтобы он унял ту острую нужду между моих ног.
Даже если ты ненавидишь ангела каждой клеточкой своего тела, они могут сделать тебя влажной от желания, которое сводит с ума.
Я подняла руку, стиснув его волосы. Я не могла снова посмотреть в его лицо, в это неземное лицо, которое я никогда не должна была видеть. Я просто хотела, чтобы он поцеловал меня.
И когда он прижался губами к моему рту, моя нужда сделалась голодной. Он целовал меня глубоко, лаская языком. В следующее мгновение он приподнял меня, скользнув руками под задницу, и пригвоздил к зеркалу. Я обхватила его ногами, и одна лямочка сорочки спала с плеча.
Он издал низкий рык, сдёрнув часть сорочки и обнажив мою грудь.
Но когда он поднял голову, моё сердце замерло.
Вот оно — его истинное лицо. Совершенное, божественное и ужасающее. Металлические завитки сверкали на одной половине, в глазах горело адское пламя. Ресницы были чёрными как ночь на фоне пламени, и огонь отбрасывал тёплые отсветы на высокие резкие скулы. Горящие цепи змеились по его телу и рукам. Такой прекрасный, но не предназначенный для меня…
Мне казалось, будто мой разум раскалывается на куски. Он был небожителем, а я — смертной.
Я умру. Всё закончится, ведь так? Когда-нибудь я умру, и это ничего не значило. Всё временно, вся продолжительность моей жизни была подобна одному удару сердца колибри, а потом… уже ничего.
Я не могла дышать. Здесь не хватало воздуха. Я не знала, чего хотела — то ли убежать, то ли чтобы он меня спас, но… я же умру, ведь так? Может, не сегодня, но казалось, будто это может случиться в любой момент.
Мой разум абсолютно опустел, но уже не от удовольствия.
Хватка Самаэля ослабла, и я соскользнула по его телу. Теперь я тряслась, мои зубы стучали, точно я замерзала. Я закрыла глаза, но всё равно видела это неземное лицо, посланное на Землю свыше, чтобы нести смерть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты ужасен, — прошептала я.
Он был Смертью, жнецом душ.
Задрожав, я осознала, что выскальзываю из потайной комнаты, бегу вверх по лестницам и скрываюсь во тьме ночи.
Глава 32
Лила
Я стояла на набережной, дрожа. Моряцкие пабы возвышались надо мной, от них отходили узкие переулки.
