В бледном свете сверкнуло серебро. Хранитель содрогнулся.
— Так не годится, — заключил он. — Но, взгляните! Вот то, что надо.
Мистер Хранитель взмахнул рукой, и из воздуха появился длинный шарф. Одним щелчком Хранитель развернул его. На серебристо-белом фоне кушак вспыхнул ярко-красным. Теперь вздрогнула Азалия.
Брэмбл назначили ответственной за часы мистера Брэдфорда, установленные на десертном столе для отсчета времени. Сплетение длится ровно три минуты. Незримый оркестр заиграл медленный вальс, и девочки в легком головокружении от предвкушения не спускали с пары восторженных глаз.
Азалия лихорадочно подалась назад, когда мистер Хранитель вступил, обвивая кушак вокруг нее. Танцевал он с той же элегантностью, с какой передвигался и разговаривал. Нечеловеческая грациозность.
— Сударыня скользит подобно лебедю, — промолвил он, подбрасывая шарф вверх, заманивая ее поближе. — Вы лучшая из моих партнерш. А я, сударыня, танцевал со многими.
Он притянул кушак поближе, и Азалия уловила его взгляд — тот же алчный блеск она подметила, когда он держал часы мистера Брэдфорда.
Азалия судорожно выпустила кушак.
Это означало немедленную дисквалификацию. Оркестр замолк.
— Только сорок пять секунд, — разочарованно глядя на часы сообщила Ева.
— Понимаете, мистер Хранитель, — начала Азалия. — Мы так и не были подобающе представлены друг другу. Матушка всегда говорила, что…
— Ах, ваша матушка, — перебил Хранитель. В его черных глазах читалось полное равнодушие. — Полагаю, у вашей матери всегда были наготове слащавые фразочки, типа «ты принцесса только тогда, когда ведешь себя должным образом» и прочий вздор.
— А разве это не правда? — краснея, спросила Азалия.
Хранитель ответил с неприятной холодной усмешкой.
— Никак не иначе.
— Если задуматься, Азалия попала в точку, — сказала Брэмбл, собирая вместе с Кловией засыпающих детей. — Мы знать о вас ничего не знаем. Где вы научились так танцевать?
Неприятная усмешка Хранителя сделалась ледяной.
— Знавал я одну леди, — произнес он, — которая танцевала сплетение почти так же хорошо, как ваша сестра.
Дельфиния, поднимавшая Айви, оживилась. Она больше всех любила читать сентиментальные истории и рисовала в своем альбоме воздушные бальные платья; Азалия не сомневалась, Дельфиния не успокоится, пока не вывернет душу мистера Хранителя наизнанку, выясняя подробности романа.
— Вы были влюблены? — спросила она. — Ах, расскажите нам всё. Мы наслышаны лишь о скверностях того времени, обо всяких там революциях. Мне необходима романтика.
— Дельфиния, — одернула ее Азалия.
Хранитель жестом успокоил ее.
— Всё в порядке, — сказал он и повернулся к Дельфинии, по мрамору шуршали полы его плаща.
Девочки, уселись на ступеньках, опасаясь вздохнуть, чтобы шелест розовых кустов не заглушил слова мистера Хранителя, который неподвижно стоял на танцевальной площадке.
— Давным-давно, — промолвил он. Его голос струился словно шелковые нити, — жил Его Величество Король, больше всего на свете жаждущий убить генерал-капитана, поднявшего против него восстание. Это обернулось навязчивой идеей. Желание убить генерал-капитана пропитало его насквозь, и каждый вздох, каждый шаг его был направлен на уничтожение генерал-капитана.
— Но он был стар и время ускользало, как и всегда.
Хранитель умолк. Изогнув бровь, Брэмбл с некоторым удивлением посмотрела на Азалию.
— Итак, — продолжил мистер Хранитель, — он дал клятву. Он доверху наполнил кровью винный бокал. И он поклялся, на этой крови, что убьет генерала Вентуорта, и что не умрет сам, пока не исполнит клятву.
— А потом… он выпил кровь.
— Конец.
Последовало мрачное зловещее молчание. Рты девочек напоминали здоровенную букву «О».
— Прошу прощения, — вставила Дельфиния. — А что насчет леди?
— Точно, — отозвался мистер Хранитель. — Кровь. Это была ее кровь.
Через стенку камина девочки проходили, исступленно подталкивая друг друга и спотыкаясь о юбки и развязанные ленты на пуантах. Они поспешили как можно ярче разжечь лампы на столе и возле двери.
— Последний раз повторяю, — сказала Азалия, когда девочки собрались вокруг света, а младшенькие вцепились в юбки Азалии. — Это не правда! Угомонитесь!
— Ааааай! О, ха-ха, Айви, это всего лишь ты, ха-ха-ха. Дельфиния подрагивая уселась на край кровати, ощупью стягивая пуанты.
— А прозвучала как настоящая правда! — пропищала Холли. — Очень даже!
Азалия замешкалась.
В отличие от остальных, она слышала эту историю раньше. Обрывками от шепчущихся горничных или из книг учителя по истории Исбери, когда тот дремал. Никто не обсуждал это во всеуслышание.
Сотни лет назад Его Королевское Величество поймал в садах дочь Гарольда Первого. Тогда сады сплошь поросли колючими кустарниками, которые самовольно обвивали руки и шеи прохожих, затягивая их в покрытые шипами ветви. Он привел ее во дворец, и несколько дней спустя в особняке Гарольда Первого появилась коробка. В тонкой оберточной бумаге лежала кисть. Её кисть.
Далее предание перекликалось с услышанным от Хранителя, что Его Королевское Величество выпил кровь и поклялся убить ее отца. Тело девушки нашли по частям в тернистом саду. Азалия поёжилась. Ей претила мысль о том, что произошло дальше.
По ночам окна дворца подсвечивались жутким ярко-желтым светом, и можно было увидеть дочь Гарольда Первого, плывущую по коридорам и отыскивающую путь двумя руками. Его Королевское Величество каким-то образом завладел ее душой. А нащупывала она себе дорогу двумя руками… потому что… потому что… Азалия не могла заставить себя мысленно закончить предложение, но далее речь шла об иголке, нитке и веках души жертвы.
Азалия едва не уронила светильник, так сильно тряслись руки. Она выдавила улыбку, поставила лампу на круглый столик и принялась помогать младшеньким раздеться.
— История только частично правдивая, — твердо заявила она. — Да, он выпил кровь, но это еще ничего не значит. Вы видели в галерее потрет Гарольда Первого? Он умер от старости. Он убил Его Королевское Величество. Клятва на крови не сработала. Пить кровь — это все равно что поранить и облизать палец. Ничего не происходит. Это всё глупости.
— Он так наглядно обрисовал события, — заметила Флора. Они со Златой прижались друг к дружке под одеялом, даже не потрудившись раздеться.
— Его Величество совершил много отвратительных поступков, — сказала Ева, когда Азалия ласково стянула близнецов с постели и помогла им переодеться в ночные рубашки. — Он заточал людей в зеркала. И они погибали.
