И воцарилась тишина, нарушаемая лишь шорохами оползающих камешков. А еще стонами.
Гарри с трудом поднялся, по–прежнему держа палочку наизготовку. Он не замурован в подземелье, это уже хорошо. Малфой схлопотал по шее за свою подлость. Нет, каков скот, а?! Улизнуть через тайный проход, оставив его одного блуждать в этом муравейнике!
— Малфой? — Гарри шагнул в развороченный заклинанием проем.
Слизеринец стоял на коленях, безуспешно пытаясь подняться. Его засыпало каменной крошкой с головы до ног, он чихал, тряс головой и тер кулаками глаза. Оглушен и напуган, может, чуточку побит, но цел, понял Гарри. Он подошел, вздернул его за шкирку, сам при этом чуть не завалился под тяжестью дезориентированного тела и бесцеремонно ткнул палочкой в шею.
— Ну? Экспеллиармус, что ли?
Глава 7
Малфой с ненавистью глядел на него исподлобья. Спутанные грязные волосы спадали на глаза, руки стягивали невидимые волшебные веревки, на разбитых губах запеклась кровь, и длинная безобразная царапина пересекала левую щеку — все это вместе делало его похожим на пациента Святого Мунго. Буйного. Потенциально опасного.
Гарри мерил шагами тесное, захламленное пространство комнаты, оставляя на полу лужи грязной воды. Промокший насквозь, замерзший, злой, разбитый. Боль немного притупилась — уже хорошо. Луна настояла на том, чтобы осмотреть его ушибы, но все, на что его хватило, — это позволить ей ощупать ребра прямо сквозь водолазку. Он просто не мог усидеть на месте! Адреналин все еще бурлил в крови и требовал действий.
Коридор, в который выскочил Малфой через потайной ход, едва не замуровав Гарри в подземелье, вывел к низенькой, прорубленной прямо в каменном фундаменте задней двери дома. Дверца эта мало того, что оказалась опечатана снаружи, так еще и уперлась в высокую стену водосточной канавы, тянущейся по всему периметру дома. Кое‑как разбомбив наружные засовы вместе с тяжелыми досками в чугунной оплетке, Гарри обнаружил, что протиснуться между фундаментом и стеной под силу разве что ребенку. Малфоя на время пришлось оглушить, оставив ему, впрочем, возможность наблюдать и тихо кипеть от досады и злости. Снаружи хлестал настоящий летний ливень, вода лилась с крыш и карнизов сплошными потоками, так что очень скоро Гарри вымок до нитки и застучал зубами от холода. Именно таким, застрявшим в водосточной канаве, его и нашли Блейз и Луна. Кое‑как вытянули наверх сначала обездвиженного Малфоя, а следом и несчастного Гарри.
Ох, Малфой… Все, о чем мечтал Гарри с момента своего возвращения из подземелья, это врезать ему в челюсть. Необычное желание для Гарри Поттера, но ярость требовала выхода. Гарри решительно не понимал, что происходит. Зачем Малфой разворотил стену в кабинете и полез в подземелье? Что было за стеной с непонятными письменами? И куда, во имя Мерлина, он надеялся потом сбежать?
Расхаживая по тесной спальне, которую вчера заняли Блейз и Малфой, Гарри концентрировал все силы на том, чтобы не сорваться. Холод и сырость отступили на задний план: Луна наложила на него легкие согревающие чары и заставила выпить кружку омерзительного на вкус перечного отвара собственного приготовления – ради такого случая Блейз одолжил ей свой котел. Боль тоже улеглась, а значит, ребра были целы и Гарри отделался лишь сильными ушибами. В конце концов, мыслительный процесс в его мозгу свелся к весьма неожиданному вопросу, и Гарри остановился.
— О каком долге ты говорил? — спросил он, глядя на Малфоя сверху вниз. Тот сидел на краю кровати.
— Тебя это не касается, Поттер, — выплюнул Драко минутой позже, когда терпение у Гарри уже практически иссякло.
— Ты и теперь станешь утверждать, что не способен на убийство? Будешь давить на жалость, рассказывая слезливые истории о том, как плохо тебе было в министерских застенках?
— Я никого не убивал, — уперся слизеринец, словно заучил слова наизусть и теперь повторял их бездумно.
— Брустер так и не вышел из комнаты. Кто следующий, Малфой?
— Хотел бы сказать, ты. Но я не знаю, кто следующий!
— То есть, следующий все‑таки будет, да? Это лишь вопрос времени?
Драко отвернулся, презрительно поджав губы.
— Этот твой долг, он как‑то связан с Люциусом?
Плечи у Малфоя чуть заметно дрогнули.
— Мой отец в Азкабане, Поттер, — выдавил он и раскатисто шмыгнул. Глаза у него блестели, на щеках проступил температурный румянец. — Если ты еще не в курсе. Ему дали пожизненный срок, и я не представляю, как что‑то может быть с ним связано.
— Вытащить его — чем не долг? Достойная цель для верного сыночка, как считаешь?
— Ты болен.
— Нет, Малфой, это ты болен. Ты на себя посмотри, — Гарри приблизился к нему, с отвращением разглядывая грязное лицо с коркой запекшейся крови на губах, глубокой рваной царапиной во всю щеку и распухшим красным носом. — Во что ты превратился. Тебя ведь никто не вылечит, так и будешь загибаться, пока не расскажешь все, что знаешь. Выкинем тебя на улицу в ночь, а утром посмотрим, как ты запоешь.
— Ты не посмеешь, — выдохнул Малфой. Кровь отлила от его лица.
— Хочешь проверить?
— Пустые угрозы, Поттер.
— У меня есть сироп онитового корня, — меланхолично заметил Блейз, обтачивая пилочкой ноготь. — Похож на сыворотку правды, с той лишь разницей, что немного вредит рассудку. Кто выживает, те дураками остаются.
— Вы не посмеете, — повторил Малфой. Вот теперь он был уже совсем не в себе. Слабость, страх, подкравшийся на мягких лапах температурный бред… Гарри стоял над ним, недоумевая, симулирует он или действительно лавирует на грани обморока.
— Отличная идея, Блейз, — с притворной бодростью в голосе заявил Гарри. — У тебя два часа на раздумья, Малфой. Сам расскажешь или я из тебя все вытяну. Приглядишь за ним, Блейз?
— А ты куда собрался?
— Попробую взломать защиту на двери Брустера.
— Уверен? — с сомнением спросил Забини. — Ты вообще когда‑нибудь…
— А что ты предлагаешь? — раздраженно перебил Гарри. — Сидеть и ждать, пока он, — кивок на Драко, — заговорит?
— Ну, знаешь, есть ведь Круциатус, — Блейз равнодушно пожал плечами.
Гарри сглотнул, прочистил горло, стараясь не выказать охватившего его возбуждения и замешательства. Да, пыточное заклятие пришлось бы сейчас как нельзя кстати, и он… он чувствовал, как мысль о нем щекочет нервы. Узнать все прямо сейчас, вырвать из Малфоя правду безо всяких сывороток и сиропов, без томительных часов ожидания. Они ведь заслужили это? Достаточно вспомнить леденящий ужас и болезненно пульсирующие вены, когда к ним приближается Тварь, достаточно представить, как лежит в холле окоченевшее тело Грега Нотса и что стало с Тони Брустером, и Круциатус уже не кажется неоправданной мерой. Экстремальной, да, но оправданной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
