Энн отлично видела, как устала Марго.
– Я не собираюсь читать тебе нотаций. Это было бесполезно, даже когда ты была маленькой девочкой, и вряд ли поможет теперь. Ты, как всегда, идешь своей дорогой, Марго. Но эта дорога привела тебя сейчас к подруге, которой нужна помощь.
– Думаешь, действительно нужна? Она же такая сильная! И хорошая, – добавила она, мрачно усмехнувшись.
– Думаешь, только ты впадаешь в отчаяние, когда мир, к которому ты привыкла, рушится? Кому хочется вместо того, чтобы спокойно встречать завтрашний день, думать о том, где укрыться от бурь?
Энн вдруг так разволновалась, что даже бросила буханку хлеба на стол. Она устала, у нее болело сердце, все чувства были на пределе – она была счастлива, что приехала дочь, переживала за Лору и приходила в отчаяние от того, что не в силах помочь ни той, ни другой.
– Мисс Лора напугана, она чувствует себя виноватой и ужасно волнуется за будущее! А дальше будет только хуже. – Энн никак не могла успокоиться. – Ее семейный очаг разрушен, а сердце разбито. Пора тебе отплатить за все хорошее, что она для тебя сделала. Ты должна ее поддержать.
– Но я за этим и приехала! – возмутилась Марго. – Я бросила свои дела и примчалась за шесть тысяч миль, чтобы помочь ей!
– Благородный поступок. – Энн бросила на дочь пристальный и суровый взгляд. – Ты всегда любила делать широкие жесты, Марго. Но, интересно, сколько ты пробудешь дома на этот раз? День, неделю? А потом тебе опять надоест сидеть на одном месте. И тогда необходимость ухаживать за кем-то превратится в тягостную обязанность, ты снова умчишься в свою прежнюю жизнь, в которой нужно думать только о себе!
– Здорово! – Марго поставила чашку на стол, потому что руки у нее дрожали. – Выкладывай уж все до конца, мама. Кажется, у тебя накопилось ко мне много претензий.
– Согласись, тебе нравится летать туда и обратно этаким вихрем. Шлешь открытки и подарки, как будто этим можно расплатиться за все, что ты здесь получила.
Было ясно, что поведение дочери беспокоило Энн много лет, а сейчас ее словно прорвало.
– Ты выросла в этом доме, изо всех сил стараясь забыть о том, что ты дочка служанки. И мисс Лора всегда относилась к тебе, как к сестре. Кто посылал тебе деньги, когда ты сбежала? Кто помог тебе впервые сняться? Кто всегда и во всем тебя поддерживал? – вопрошала она, яростно нарезая хлеб. – А ты? Ты чем ей помогла? Все эти годы, когда она старалась спасти семью, когда ей было грустно и одиноко, где была ты, я тебя спрашиваю?!
– Но я же ничего не знала…
– Мисс Кейт говорила тебе об этом, и я говорила. Но ты была так поглощена собой, Марго Салливан, что не обращала на наши слова никакого внимания!
– Да, я действительно никогда не была такой, какой ты хотела меня видеть, – устало сказала Марго. – Никогда я не была Лорой. И не смогу ею стать.
Она почувствовала, что к усталости и тревоге добавилось знакомое чувство вины.
– Никто не просит тебя быть кем-то еще.
– Разве, мама? О, если бы я могла быть доброй, великодушной, как Лора, отзывчивой и практичной, как Кейт! Неужели ты думаешь, я не понимала с самого детства, что ты хочешь от меня именно этого?!
Энн была поражена.
– Марго, ты сама всегда была недовольна тем, кто ты есть, и тем, какая ты есть! Если бы ты не убежала из дому, то, кто знает, возможно, и нашла бы свое счастье.
– А может быть, если бы ты хоть немного была довольна мной, я не убежала бы так поспешно и так далеко?
– Не надо винить меня в том, что ты сделала со своей жизнью, Марго!
– Да нет, это я беру на себя. – Марго чувствовала, что на ней сейчас висит столько долгов, что ей было уже все равно. – Я сама отвечу за все – и за вину свою, и за успех. И тогда мне не нужно будет искать твоего одобрения.
– А ты его никогда и не искала.
И Энн вышла из кухни, оставив Марго в одиночестве.
Уже три дня Марго жила в Темплтон-хаусе и все никак не могла к этому привыкнуть. Они с юности не жили вместе, в одном доме: Лора в восемнадцать лет вышла замуж, Марго сбежала в Голливуд, а Кейт, которая всегда стремилась их догнать, окончила школу на год раньше и отправилась в Гарвард.
Теперь они опять были втроем. Кейт сказала, что у нее нет сил возвращаться в Монтерей, а Марго делала вид, что устроила себе передышку. Она решила, что мать во многом была права. Да, Лора старалась держаться, но ситуация, и без того непростая, становилась сложнее день ото дня. В дом стали заглядывать с визитами дамочки из клуба, прослышав про развод в доме Темплтонов и Риджуэев. А однажды ночью Марго застала Кейлу на пороге спальни Лоры: девочка боялась, что мама тоже уедет.
И тогда Марго перестала надеяться на то, что все как-нибудь уладится и она сможет вернуться в Милан. И еще в одном мать была права: настала пора отплатить за все, что она получила.
На четвертый день Марго позвонила Джошу.
– Сейчас шесть часов утра! – возмутился он, когда она дозвонилась до стокгольмского «Темплтона». – Только не говори, что ты стала ранней пташкой, Марго.
– Слушай внимательно. Я в Темплтон-хаусе.
– А, тогда все в порядке. Там сейчас вечер. То есть как это, в Темплтон-хаусе?! – сообразил наконец он. – Какого черта тебя понесло в Калифорнию? Ты же должна сейчас заниматься делами в Милане!
Ответила Марго не сразу. Она поняла вдруг, что сейчас впервые произнесет это вслух. Признает, что окончательно отказывается от прошлой жизни.
– В Милан я не вернусь. Во всяком случае, в ближайшее время.
Джош о чем-то ее спрашивал, в чем-то упрекал, а она думала только о том, что развеялась еще одна мечта. Оставалось надеяться, что появится какая-то новая…
– Ты не мог бы минуту помолчать? – резко перебила его она. – Я хочу, чтобы ты сделал там все самое необходимое и послал сюда мои вещи.
– Твои вещи?
– Большая часть из них уже упакована, но кое-что надо собрать. В «Темплтоне», наверное, смогут мне помочь.
– Конечно, но…
– Я за все заплачу, Джош! Просто я не знаю, к кому обратиться, а лишних трат я сейчас себе позволить не могу. Пришлось ведь покупать билет сюда.
«Марго в своем репертуаре», – подумал Джош и пнул кулаком подушку.
– Но какого черта ты покупала билет в Калифорнию?
– Это долго объяснять, поэтому скажу в двух словах. Лора узнала, что Питер трахал свою секретаршу, и разводится с ним.
– Но не можешь же ты летать домой всякий раз… Что, черт возьми, ты сказала?!
– Ты отлично меня слышал. Лора подала на развод. Не думаю, что Питер станет возражать, но, боюсь, по-дружески они не разойдутся. Она хотела справиться со всем сама, но я поняла, что должна быть с ней рядом.
– Мне надо с ней поговорить! Позови ее!
