— Выбор таков: мерло «Ле Карредон» из Окситании — «мягкое, с насыщенным ароматом, легко пьется» или «Песня дрозда» из подвалов Папского замка в Авиньоне с потрясающим ароматом красного винограда и соблазнительным букетом… Так что вы предпочитаете?
Я подумала о своей поездке в Прованс.
— «Песню дрозда», пожалуйста, — мне нравится название.
Теперь, спустя полчаса, разговор шел своим чередом, и Дэн заказал для меня еще один бокал вина. Затем мы спустились в зал, сели в черные кожаные кресла и предались «Анне Карениной» и светящейся красоте Гарбо.
— В фильмах с Гарбо в главной роли все упирается в крупные планы, — заметил Дэн, когда мы выходили из кинотеатра. — Ее фигура неважна, равно как и игра, хотя она и была великой актрисой. Говорят лишь о ее лице — об этом алебастровом совершенстве.
— Ее красота — почти маска, — возразила я. — Она похожа на сфинкса.
— Да. Она излучает отстраненную, довольно меланхоличную сдержанность. И вы тоже, — добавил он как ни в чем не бывало. Дэн опять ошарашил меня, но из-за вина или потому, что наслаждалась его обществом и не хотела испортить вечер, я решила пропустить ремарку мимо ушей. — Давайте где-нибудь поедим, — предложил он и, не дожидаясь ответа, взял меня под руку. Меня не раздражало исходившее от него тепло. Я поняла, что мне даже нравится его обращение со мной. Оно делало вещи… простыми. — В кафе «Руж», о'кей? — спросил он. — Хотя, боюсь, это не «Ривингтон гриль».
— Кафе «Руж» — это мило… — Мы вошли внутрь и выбрали угловой столик. — Почему Гарбо перестала сниматься, хотя была еще так молода? — спросила я, пока мы ждали официанта.
— Ее очень огорчили плохие рецензии на последний фильм «Женщина с двумя лицами», и она сдалась. Но более вероятное объяснение таково: она понимала, что ее красота достигла своего пика, и не хотела, чтобы ее образ со временем поблек. Мэрилин Монро умерла в тридцать шесть, — продолжал Дэн. — Смогли бы мы относиться к ней так, как относимся сейчас, умри она через сорок лет? Гарбо хотела жить — но не на глазах у всех.
— Вы очень эрудированный человек.
Дэн развернул салфетку.
— Я люблю кино — особенно черно-белое.
— Это потому, что у вас трудности с различением цветов?
Официант предложил нам хлеб.
— Нет. Цвет на экране не слишком впечатляет, потому что мы и так видим вещи цветными. А если фильм черно-белый, то он как бы отдаляется от жизни и становится искусством.
— У вас на руках краска, — заметила я. — Вы делали ремонт?
Дэн изучил свои пальцы.
— Вчера вечером возился с сараем — остались последние штрихи.
— А что хранится в этом вашем таинственном сарае?
— Вы все увидите одиннадцатого октября, на которое назначено открытие, — скоро я разошлю приглашения. Вы ведь придете, правда?
Какое же удовольствие я получила от этого вечера!
— Да. Приду. А каков будет дресс-код? Одежда садовника? Резиновые сапоги?
— Приличная повседневная одежда, — обиделся Дэн.
— И никаких смокингов?
— Это было бы немного чересчур, хотя вы можете надеть одно из ваших великолепных винтажных платьев, если хотите. Например, то бледно-розовое, которое, как вы сказали, некогда было вашим.
— Его я определенно не надену, — покачала я головой.
— Интересно почему? — полюбопытствовал Дэн.
— Просто… не люблю его.
— Знаете, вы немного сфинкс, — сказал Дэн. — В вас есть загадка. И мне кажется, вы словно сражаетесь с чем-то, — снова удивил он меня.
— Да, — согласилась я. — Так оно и есть. Я сражаюсь с вашим… нахальством.
— Нахальством?
Я кивнула.
— Вы делаете слишком откровенные замечания. Говорите вещи, которые… выбивают меня из колеи. Вы всегда такой… какое здесь выбрать слово?
— Спонтанный?
— Нет. Вы беспокоите меня… сбиваете с толку… конфузите! Вот оно это слово — вы заставляете меня чувствовать себя сконфуженной, Дэн.
— Мне понравилось, как вы сказали «конфузите», — не могли бы повторить? Совершенно удивительное слово, — улыбнулся он. — Мы нечасто его слышим. Кон-фу-зи-те, — повторил он.
— А теперь вы пытаетесь… достать меня, — возмутилась я.
— Простите. Возможно, это потому, что вы такая клевая и сдержанная. Вы мне нравитесь, Фиби, но иногда у меня возникает желание… немного вывести вас из себя.
— О. Понятно. Ну, вам это пока не удалось. Я все еще очень… уравновешенная. А как насчет вас, Дэн? — попыталась я сменить тему. — Вы кое-что знаете обо мне — ведь, в конце концов, брали у меня интервью, но я практически ничего не знаю о вас…
— Кроме того, что я нахален.
— Исключительно нахальны! — Я почувствовала, что расслабляюсь.
Дэн пожал плечами.
— Ну хорошо. Я вырос в Кенте, рядом с Эшфордом. Мой отец был врачом; мама — учительницей, теперь они оба на пенсии. Думаю, самое интересное в нашей семье это Джек — рассел-терьер, который умер в восемнадцатилетнем возрасте — то есть, будь он человеком, ему бы исполнилось сто двадцать шесть лет. Я ходил в местную школу для мальчиков, затем изучал историю в Йорке. Потом наступило блистательное десятилетие маркетинга, а теперь я работаю в «Черном и зеленом». Не был женат, детей нет, но имел несколько романов, последний из которых совершенно мирно завершился три месяца назад. Такова моя история в кратком изложении.
— И вам нравится работать в газете? — совершенно успокоилась я.
— Такая работа — своего рода приключение, но я не хочу заниматься этим слишком долго. — И прежде чем я успела спросить Дэна, чем же он предпочитает заниматься долго, он сам себя перебил: — О'кей, мы только что посмотрели «Анну Каренину». В пятницу в рамках той же программы показывают «Доктора Живаго». Хотите пойти?
— Хотела бы, но не могу.
— О, — сказал Дэн. — Почему нет?
— Почему? — повторила я. — Дэн, вы опять взялись за свое.
— Конфужу вас?
— Да. Потому что… Послушайте… Я не обязана отчитываться перед вами.
— Не обязаны, — согласился он. — Но я уже сам догадался. У вас есть бойфренд, который, увидев нас сейчас вместе, оторвал бы мне одну конечность за другой. Причина заключается в этом?
— Нет, — покачала я головой, и Дэн улыбнулся. — Просто я уезжаю во Францию за товаром.
— А, — кивнул он. — Помню. Вы едете в Прованс. В таком случае мы посмотрим что-нибудь, когда вы вернетесь. Нет, прошу прощения, вам нужно шесть недель на обдумывание, верно? Давайте я позвоню вам в середине ноября? Не беспокойтесь, я сначала отправлю электронное письмо, в котором напомню о звонке, — и, наверное, напишу за неделю до этого, чтобы вы не думали, будто я слишком уж нахален.
— Наверное, будет куда проще, если я просто скажу «да».
Глава 8
Рано утром я села в «Евростар» на вокзале Сент-Панкрас, чтобы отправиться в Авиньон, решив насладиться путешествием, занимавшим около шести часов с пересадкой в Лилле. Ожидая отправления поезда, я просматривала «Гардиан» и в разделе «Сити» с удивлением обнаружила фотографию Кейта и статью о его риелторской компании «Феникс ленд», специализировавшейся на покупке участков для вторичной застройки. Ее недавно оценили в двадцать миллионов фунтов, и она планировала разместить свои акции на бирже. В статье говорилось, что Кейт начинал с продажи по почте сборных кухонь, но в 2002 году его склад поджег какой-то недовольный служащий. Приводились слова Кейта: «Это была худшая ночь в моей жизни. Но, глядя, как горит склад, я поклялся возродить из пепла что-то стоящее». «Так вот откуда взялось название его новой компании», — подумала я, когда поезд тронулся.
Затем я обратилась к экземпляру «Черного и зеленого», который взяла на станции в Блэкхите. Я была слишком усталой, чтобы прочитать его раньше. Там приводились местные новости о стремительно растущей ренте, угрозе независимым магазинам от сетевых универмагов, о проблемах с парковкой и пробками. А также анонс культурных мероприятий уикэнда, включая статью об «Арене О2». Был здесь также раздел с фотографиями известных гостей наших мест, в том числе и Хлоэ Севиньи, обозревающей витрину «Деревенского винтажа». Имелись и снимки знаменитых жителей округи: Джулс Холланд покупает цветы, Гленда Джексон на благотворительном концерте в Блэкхит-Холлс.
На центральном развороте была статья Дэна о Центре воспоминаний, озаглавленная «А LA RECHERCHE DU TEMPS»[19]: «В Центре воспоминаний ценят прошлое, — писал он. — Здесь пожилые люди могут поделиться своими воспоминаниями друг с другом и с молодежью… Ценность устных рассказов… Истории из первых уст… Тщательно подобранные памятные вещи помогают воскресить прошлое… Центр стремится повысить качество жизни стариков, подчеркивая значимость их воспоминаний для всех поколений…»
Эта была прочувствованная, хорошо написанная статья.
