Гарри улыбнулся:
— Я бы не стал умалять этого достижения, профессор! Более того, я собираюсь…
Гермиона фыркнула:
— Что именно ты собираешься, можешь мне не рассказывать. Это-то как раз не тайна. Я имела в виду то дело, которое нам с тобой поручил министр.
— Н-ну… — пробормотал Гарри, видишь ли…
— Именно что вижу. А вижу я, что не сделано ничего. Это плохо, Гарри, ведь у нас совсем мало времени, а мы даже не представляем себе, в каком направлении двигаться! — Гермиона с досадой бросила обратно в вазу ощипанную веточку. — Я кое-что почитала о том, как кельты праздновали Самайн и Бельтайн. В общем, ничего привлекающего внимания, но всё же…
— Расскажи, Гермиона, — попросил Гарри.
— Ну, пиры и вообще повальное пьянство в течение праздничной недели мы пропустим, тут нет ничего интересного, и, я надеюсь, что мы в школе ничего такого устраивать не будем. Я уже говорила Кингсли, и ты слышал, что Самайн и Бельтайн празднуют целую неделю, но главный день праздника — третий. Особую мистическую силу обряды приобретают, если полнолуние приходится именно на третий день праздника.
— И в этот год…
— Да, Гарри, в этом году первого ноября луна будет полной, я проверила.
— Понятно, кто бы сомневался… Продолжай, Гермиона.
— Главный ритуал Самайна — это сжигание ритуального костра. Но костёр, Гарри, непростой. Во-первых, его нужно развести на кургане, в котором похоронен какой-нибудь великий воин или герой. Во-вторых, его нужно разводить исключительно из дубовых сучьев, потому что дуб — это дерево славы и отваги, и из лесного ореха, потому что это дерево магов. Ветви дуба для ритуального костра рубить нельзя ни в коем случае, их нужно собирать, причём собирать должны все, кто будет участвовать в обряде. Орешину, как я поняла, резать не возбраняется. Костёр должен разжечь заклинанием самый сильный из присутствующих волшебников. Когда дрова начнут прогорать, все прыгают через костёр, загадывая желания, отгоняющие тьму. Прыгают по старшинству — от самого младшего до самого старшего. Ну, а потом — пир на всю ночь до утра. Дальше неинтересно…
— А Бельтайн?
— Ну, там обряды, в принципе, схожие, за исключением… — Гермиона замялась.
— За исключением чего?
— Бельтайн, Гарри, говоря языком современных маглов, — это праздник свободной любви, когда снимаются все запреты. Любой парень может предложить себя любой девушке, а любая девушка — любому парню. Стыдиться и отказываться не принято, хотя, наверное, Гарри, как-то это всё-таки регулируется, — поморщилась Гермиона, — лично мне о таком и подумать неприятно. Бельтайн длится до первых лучей Солнца. Да, вот ещё что, Гарри, когда в Самайн через костёр прыгает самый сильный волшебник, что-то может произойти. Что именно, я так и не поняла, но явно что-то магическое и нехорошее…. Это всё, Гарри, больше я не смогла узнать ничего.
— Картинка складывается весёлая, — потёр подбородок Гарри. — Ясно, как день, что нам придётся организовывать тут Самайн, а прыгать через костёр последним и расхлёбывать заварившуюся магическую кашу придётся мне. Только вот кургана с героем у нас нет.
— Можно провести ритуал неподалёку от гробницы Дамблдора, — предложила Гермиона, — если Дамблдор не великий герой, то кто тогда?
— Гермиона, — задумчиво спросил Гарри, — а ты знаешь, что в Хогвартсе есть кладбище?
— Конечно, это все знают…
— Ну, положим, не все, я, например, не знал. А знаешь ли ты, кто похоронен на этом кладбище?
— Много кто, я не помню, это же очень древнее кладбище.
— Там похоронен профессор Снегг, Гермиона, — сказал Гарри. — Может быть, костер разожжём рядом с его могилой? Снегг — тоже герой.
Гермиона задумалась.
— Нет, Гарри, — решительно сказала она, — никаких обрядов на кладбище мы проводить не будем, это же Самайн, кто знает, чьи тени мы ненароком потревожим в могилах? Некромантия вообще страшная штука. А Дамблдор, даже если мы совершим какую-нибудь ошибку, ничего плохого ни за что не сделает! — Гермиона даже не заметила, что говорит о нём как о живом человеке.
— Пожалуй, ты права… — нерешительно сказал Гарри, — ну, допустим, обряд мы проведём, а дальше-то что?
— Дальше надо думать, — ответила Гермиона, — всё-таки постепенно кое-что проясняется. Скажи мне, Гарри, а Трелони точно больше ничего важного не сказала? Вспомни, как следует!
— Да ну, Гермиона, — засмеялся Гарри, — что эта моль тусклая вообще может знать? Да, её голосом пользуется некто или нечто, произносящее пророчества, но сама она — пустое место. Я ещё спросил её, как она думает, кто такие эти ушедший и пришедший? Так она заявила, что ушедший — это, дескать, Дамблдор, а пришедший — МакГонагалл, и Дамблдор от неё что-то спрятал!
— Постой-постой! — схватила Гарри за руку Гермиона, — возможно, Трелони не так уж и ошибалась! А что если Ушедший — это, действительно, Дамблдор, а Пришедший — это не МакГонагалл, а ты, Гарри?
Гарри яростно заскрёб в затылке:
— Ну-у… допустим, ладно, похоже. Но тогда объясни, что и зачем от меня Дамблдор спрятал? Не вяжется у тебя что-то, Гермиона!
— А может, не от тебя, а… для тебя, а, Гарри? Допустим, что ты эту вещь должен найти и что-то с ней сделать.
— Например, наложить руки — мрачно сказал Гарри, — ты пророчество вспомни: «Но как только пришедший наложит руки на сокрытое, мир рухнет отныне и вовеки».
— Да, действительно, — расстроилась Гермиона. — не сходится что-то. Но я просто не знаю, где ещё искать подсказки к решению! Слушай, а нельзя у портрета Дамблдора спросить?
— Спросить, конечно, можно, — ответил Гарри, — только он не ответит. Я ещё когда с ним пытался поговорить, так он сразу сказал, что портрет Дамблдора и сам Дамблдор — далеко не одно и то же.
— Дневники бы его расшифровать… — пробормотала Гермиона, — но, помоги мне Мерлин, как к этому подобраться? Не представляю! — Она сняла с полки один из томов дневников Дамблдора. — Красиво как феникс вытеснен, посмотри, Гарри, на Фоукса похож, — и Гермиона погладила тиснёное изображение волшебного существа. Внезапно из-под пальцев брызнул яркий голубой свет, Гермиона взвизгнула и, вскочив, уронила книгу. Гарри тоже вскочил и выхватил волшебную палочку, направив её на книгу. Книга, однако, спокойно лежала на полу, её сияние угасло. Гарри принёс каминные щипцы, подцепил книгу и положил на столик.
— Вроде оно неопасное, Гермиона, — сказал он, — эти мне Дамблдоровы сюрпризы…
— Для нас, Гарри, может, и не опасное, а вот насчёт воров я бы не была так уверена!
Гермиона нерешительно дотронулась до книги, потом раскрыла её.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
