МакГи донес до Фулда свое беспокойство месяц назад, попросив дать ему право контролировать усилия компании по привлечению капитала. До того они были прерогативой правления на 31-м этаже, где, по его мнению, сидели отнюдь не профессиональные переговорщики. «У вас есть инвестиционно-банковское подразделение, которое профессионально и постоянно этим занимается», – сказал МакГи Фулду. «Было бы безумием не доверить этого инвестиционному банку», – согласился Фулд, и «войска МакГи» – Шафир и Уитмен – были включены в корейский десант.
Но с момента разговора положение фирмы только ухудшилось. Было понятно, что объявление о следующем большом квартальном убытке лишь усугубит ситуацию. Негодование распространялось по фирме, и оно больше не было направлено исключительно на Эрин Каллан, которая, по мнеию банкиров, оказалась просто симптомом более серьезной проблемы.
По их мнению, ответственным за многие проблемы Lehman – рискованные игры с корпоративной недвижимостью, постоянные назначения руководителей на неподходящие им должности – был Джо Грегори, президент фирмы и ближайший соратник Фулда. Слишком упрямые МакГи и Грегори с самого начала не особо ладили. В последние месяцы Грегори обсуждал способы отстранить МакГи, назначив его развивать новый бизнес – трейдинг в Хьюстоне, что совершенно не вдохновляло МакГи.
8 июня, в воскресенье, перед предварительным отчетом о доходах, пока на 31-м этаже прорабатывали цифры, МакГи в рубашке для гольфа проскользнул в кабинет Фулда ознакомиться с доходами и прогнозами инвестиционного банка. Но перед тем, как уйти, МакГи сказал: «Когда это закончится, нам надо серьезно поговорить».
– О чем? – спросил Фулд.
– Об изменениях в высшем руководстве, – выдохнул МакГи.
– Чего? – переспросил Фулд, отвлекшись от цифр перед ним.
– О’кей, раз пошла такая пьянка, – сказал МакГи, вставая, чтобы закрыть дверь. Кабинет Грегори был всего в нескольких шагах. – Вы должны убрать Джо.
– Джо Грегори не обсуждается, – мрачно повысил голос Фулд. – Он был моим партнером в течение 25 лет. Это несправедливо. Я бы не смог смотреть на себя в зеркало.
– Справедливо или нет, но вам нужно что-то сделать с Джо, – парировал МакГи. – Ваш главный операционный директор облажался. Он оказался некомпетентным. Он не заботится о бизнесе. Он принял несколько ужасных кадровых решений, он не защищает вас от рисков.
Напомнив МакГи, что, как член исполнительного комитета, именно он вместе с остальными был ответственным за принятие ключевых решений, Фулд ответил: «Исполнительный комитет является комитетом по рискам, разве нет?»
Поняв, что не получается донести свою точку зрения до собеседника, МакГи осторожно заметил: «Вы замечательный руководитель, но в конце концов вашей ахиллесовой пятой станет то, что вы не замечаете подхалимажа слабых».
Фулд едва расслышал последние слова МакГи, так как думал о Грегори. «Я этого не сделаю», – произнес он, заканчивая разговор.
МакГи вышел из кабинета почти уверенным, что угроза карьере Грегори была меньше, чем угроза его собственной.
* * *
Ошеломленный Фулд сидел в кабинете. Он не мог представить фирму без Грегори. Но ничто из того, что происходило, не имело хоть какого-то смысла. Фирма, которую он поднял своими руками, разваливалась, куда бы он ни посмотрел.
Руководители Neuberger Berman – подразделения Lehman по управлению активами – находились в открытой конфронтации, пытаясь оградиться от беспорядка в штаб-квартире. Lehman купил Neuberger в 2003 году, и, пока все было хорошо, фирма казалась полезным и относительно беспроблемным активом, приносящим прибыль. Но, когда акции Lehman начали уходить на дно, в Neuberger запаниковали. Там привыкли к устойчивым доходам от управления деньгами богачей, но теперь появилась угроза, ведь значительная часть бонусов выплачивалась акциями.
За неделю до того, 3 июня, Джудит Вейл, которая управляла 15-миллиардным фондом малой капитализации Neuberger, по электронной почте разослала членам исполкома Lehman (всем, кроме Фулда) требование, чтобы топ-менеджеры отказались от бонусов[239] и готовились к отделению Neuberger.
«Боевой дух NB упал ниже низкого, в основном из-за того, что акции Lehman составляют значительную часть наших компенсаций, и в этом смысле компенсации не привязаны ни к чему, что мы можем контролировать, – писала Вейл. – Многие полагают, что большинство проблем Lehman являются структурными и не носят циклического характера. „Старый“ бренд Neuberger в значительной степени неизменен. Но это бизнес людей, и сохранение бренда зависит от сохранения ключевых работников и вспомогательного персонала. Не снижайте бонусы основных работников и вспомогательного персонала NB из-за ошибок управления в другой фирме».
Джордж Эйч Уокер IV, глава подразделения управления инвестициями Lehman и двоюродный брат президента Буша, попытался сгладить резкую критику Вейл.
«Извините, коллеги, – написал он по электронной почте всем, кто получил послание Вейл. – Вопрос о компенсациях, который она поднимает… является частным вопросом горстки людей из Neuberger и вряд ли стоит времени ИК [исполнительного комитета]. Мне стыдно, и я прошу прощения».
Получив письмо, Фулд ответил: «Не волнуйтесь, это всего лишь люди, которые озабочены своим благосостоянием». У кого-нибудь в фирме еще осталась хоть капля лояльности?
* * *
Хотя Джо Грегори все еще занимал пост главного операционного директора, по мнению многих руководителей Lehman он уже несколько лет жил в собственном мире. Немногие выставляли напоказ личное богатство так, как он[240]. И дело не ограничивалось перемещениями на вертолете. Вместе с женой Никки он купил дом в Бриджхемптоне за 19 млн долларов, и, хотя дом был совершенно готов для жизни, они вызвали своего дизайнера и целиком сменили отделку. Грегори водил «бентли» и поощрял жену летать за покупками в Лос-Анджелес на частном самолете. Но, несмотря на экстравагантный образ жизни, который, по некоторым оценкам, стоил свыше 15 млн долларов в год, он держал большую часть капитала в акциях Lehman. Чтобы получить доступ к наличным, к январю 2008 года он положил на свой маржевой счет 751 тыс. акций Lehman, под которые он мог занять примерно 40 млн долларов.
Хотя люди из Lehman считали неприемлемыми манеру Грегори тратить деньги, это были его деньги, и он, по-видимому, был не единственным, кто любил ими разбрасываться. Странным казался список его обязанностей. Даже в лучшие времена Грегори никогда не заключал крупных сделок и не добивался больших успехов в торговле. Он должен был быть не задающим лишних вопросов доверенным лицом Фулда, и до тех пор, пока он выполнял эту функцию, остальное было неважно. Он любил выступать в роли философа-короля, быть евангелистом по вопросу разнообразия рабочих мест, преданным последователем теорий, описанных в бестселлере Малкольма Гладуэлла «Озарение». Он раздавал копии книги и даже нанял автора читать сотрудникам лекции о доверии собственным инстинктам при принятии трудных решений. В отрасли, основанной на анализе исходных данных, Грегори слишком полагался на чувства.
Он также был сторонником типологии Майерса – Бриггса, использовавшей психологические принципы Юнга для классификации людей по шестнадцати различным типам личности. (Типичный вопрос: «Вы предпочитаете сосредоточить внимание на внешнем или на собственном внутреннем мире?») Грегори использовал результаты при принятии кадровых решений. Он был убежден, что опыту отдельного человека придавалось слишком большое значение. Если у вас есть умные, талантливые люди, вы можете заставить их играть любую роль, так как чисто природный талант и мозги превосходят опыт. Грегори, казалось, наслаждался перемещением людей, играя в шахматы их карьерами.
На сегодняшний день его главным экспериментом было назначение Эрин Каллан финансовым директором. В результате они с Каллан стали настолько неразлучны в офисе, что многие были убеждены, будто у них роман. Тем более что примерно в то же время, когда Каллан была назначена финансовым директором, она разошлась с мужем, Майклом Томпсоном, бывшим вице-президентом Lehman, оставившим фирму.
Грегори нравилось учить младших руководителей типа Каллан, и он был полностью осведомлен о своей роли в иерархии Фулда: если случался неприятный разговор, он брал на себя попытку его уладить. В этой связи Грегори и Фулд были полными противоположностями. Хотя с виду Фулд казался грубым, жестким парнем, у него были слабые места; он мог быть довольно сентиментальным и, как правило, сомневался, когда должен был принимать трудные решения, особенно те, которые касались персонала. Грегори, напротив, был гораздо более общительным – лидером, защищающим подчиненных и устанавливающим высокие цели перед фирмой. Он щедро жертвовал на благотворительность[241], особенно на исследования лечения рака молочной железы, который пережила Никки, и провел целый год, работая над созданием программы наставничества Lehman в исторически черном колледже Spelman в Атланте.
