Утром он проснулся с ощущением какой-то необыкновенной легкости. Настроение было приподнятым. Еще позавчера, Егор, сожалея о том, что его освободили от хозработ, ломал голову над тем, как теперь отсюда выбираться. Сегодня же, он почему-то был уверен, что все будет хорошо и предстоящий бой с Гогой, уже не пугал его, как раньше. Самым главным, из того, что удалось вынести Егору из уроков Тихого, было — появившееся откуда-то чувство уверенности в себе, даже какой-то наглости добавилось. Может, так и было задумано? Егор вообще уже был не тем не уверенным в себе мальчиком, который сидя в поезде, чувствовал себя оторванным от дома, от привычной обстановки, лишенным поддержки близких людей. Жизнь постаралась. Но теперь… Теперь он знал, что все будет 'по его' и это не было простой самоуверенностью.
Егор уже заканчивал завтракать, когда лязгнул засов и в комнату, помахивая, недавно откопанной на какой-то помойке, тростью, ввалился Пернатый.
— Закругляйся. Сам генерал хочет проверить — не зря ли тебя кормят три дня, как на убой, — правая рука Ухвата противно захихикал.
— А где Гриша?
— А чем тебя я не устраиваю? — Пернатый хотел было сесть, но брезгливо покосившись на замызганную табуретку, передумал, — на рандеву по бывшим владениям Глухого, твой корифан поехал. В Ряжск. Новых невест нам подбирать. Будешь хорошо себя вести и тебе, обломится. Не сразу конечно. После нас. Хи-хи-хи.
— Вот оно. Кажется, ему опять повезло. Как повезло с этим лысым 'Скинхедом'. Ведь заряди он тогда по нормальному свое ружье картечью…
— Ну все, погнали, — пернатый стащил с плеча свой АКСУ-74 и снял его с предохранителя.
Когда они дошли до середины пустынного двора, Егор не заметно сунул два пальца в рот. Добрая половина завтрака сделала попытку достать надраенные штиблеты Пернатого. Тот отскочил подальше от пленника, которого вывернуло еще раз.
— Твою мать. Гадость какая, — Пернатый скривившись достал платок и зажав нос, повернулся спиной. Его самого уже душили рвотные спазмы. Егор в три прыжка оказался у канализационной решетки.
— Только бы поддалась, — он вложил в рывок всю энергию, накопленную за последние дни и даже, кажется, немного перестарался. Но, слава богу, все получилось, как нельзя, лучше.
Вырванная Егором решетка, описав дугу, угодила прямиком в грудь, только что развернувшемуся, конвоиру. От неожиданности Пернатый упал, а когда поднялся — пленник уже скрылся в коллекторе.
— Сука-а-а.
Но Егор этого уже не слышал. Он несся по темному тоннелю, выставив обе руки вперед. Ноги увязали в зловонной жидкости и за громким хлюпаньем не было слышно звуков погони. Зато он увидел отсвет фонарика на своде канала, почти над собой. Егор остановился.
— Сто-о-ой, сто-о-ой, — плаксиво верещал Пернатый, — стрелять буду.
— Не будешь, — прошептал беглец, — в любимую игрушку Ухвата, не будешь.
Он затаился за выступающей кладкой старинной арочной перемычки.
Хлюп, хлюп. Вытянувшаяся из ниоткуда, рука, ловко обхватила цыплячью шейку. Хрясь и автомат шлепнулся в воду, а вслед за ним бултыхнулось и тщедушное тело. Только Егор нагнулся, пытаясь нащупать автомат, как ему в лицо ударил мощный сноп света.
— Значит, не желаешь драться? А придется.
Прикрывшая глаза рука, позволила разглядеть преследователя.
— Гога!
— Не повезло тебе. Убивать я тебя буду медленно, — Гога снял куртку и завернув в нее свой автомат, положил все это на уступ в стене. Туда же поставил и фонарь. Егор, оглянувшись, сделал шаг назад. Гога, уверенной походкой матерого хищника, приближался к нему. Взмах ногой и вот, сквозь водяную завесу брызг проникает кулак. Но на том месте, где должна была быть хрустящая Егорова челюсть — пустота.
— Молодец Тихий. Хорошо поработал, — Гога переместился так, чтобы свет фонаря бил Егору в лицо. Но и последний ученик Тихого стоять на месте не стал. Так они кружили в мерцающем свете фонаря, еще пару минут. Вдруг Гога, развернувшись, попытался снести Егору голову, ударом ноги. Беглец присел и тут же подпрыгнул — иначе Гога подсек бы его под ноги.
— Ух, — гладиатор №1 сделал шаг назад, — придется повозиться.
Егор молчал. Он приготовился отразить следующую атаку. И она не замедлила последовать. Против первого удара в пах, Егор поставил блок, выставив две сплетенные ладони вперед. Второй, удар кулаком, отвел от лица предплечьем. Но молниеносный третий — пропустил. Голова, мотнувшись, ударилась еще и о стену. Вокруг все поплыло.
— Все, сейчас добьет, — Егор выдохнул, но выдох его был оборван ударом по ребрам. В глазах потемнело. Он пошатнулся. Может, это его и спасло, потому что, следующий удар противника, ногой, получился смазанным и отправил Егора в грязную жижу.
— Ну что? Сдулся? — Гога навалился сзади и, взяв его за волосы, принялся макать в нечистоты. Сначала на короткое время, но с каждым разом, он, все дольше и дольше оставлял голову беглеца в зловонной жиже. В очередной раз, окунувшись, Егор пошарил по дну рукой, чтобы попытаться схватить Гогу за ногу, но вместо лодыжки противника, его ладонь ухватила рожок 'калаша'. Подтянув к себе оружие, он нащупал спусковой крючок.
— Ну, прощай. Надоел, — бандит последний раз приподнял свою жертву за волосы. Егор выстрелил.
— Ай-яй-яоу, — Гога схватившись за ногу, отпрянул назад.
Тот, над кем он только, что издевался, повел стволом и снова нажал на спусковой крючок, отпустив этот важный элемент механизма автомата, только тогда, когда раздался щелчок.
* * *
21.12.2026 г. Нижегородская область. 3 километра к юго-востоку от п. Новоселки.
Снайпер выдохнул и замер. Перекрестие прицела вцепилось в лоб шофера первого КАМАЗа. Палец стрелка, медленно сгибаясь, плавно нажимал на спусковой крючок, но не дойдя критической, 'невозвратной' точки, вдруг дернулся и разжался. А его хозяин, тем временем, уже зашелся предсмертным хрипом, пуская изо рта кровавые пузыри.
Волохов мог бы снять его и из своей СВД (благо, и глушитель на ней имелся), но если можно сэкономить патроны — почему бы не сэкономить?
Нет. Волохов не собирался играть в 'Робин Гуда'. У него, в этом деле, был свой, шкурный интерес. Те, в КАМАЗах конечно видели, как сидящие в засаде, один за другим утыкались носом в землю. И когда майор вынул нож из спины, последнего из напавших на колонну и помахав рукой, направился к ним, караванщики направили стволы в его сторону, но стрелять не стали. Что же, 'проездной', похоже, он себе заработал. Рискованно конечно, но оно того стоило.
— Так что, довезти мы тебя сможем только до Покрова, — Сан Саныч — босс караванщиков, раскурил, наконец, свою пеньковую трубку, — ехать до Москвы, нам резона нет. Да и в Покров поедем через Муром и Владимир. Дела там у нас.
— Не спрашиваю даже какие…
— От чегож не спросить? Мы же теперь твои должники по гроб жизни. Заказики мы всякие выполняем. Отвезти, привезти. Приторговываем иногда… Ну что, маршрут устраивает?
— Более чем.
В Муроме они были через три часа. Когда подъезжали к городу, в голове Волохова крутилось — 'На Муромской дорожке… . Дорожки были еще ничего, а вот улицы представляли собой жалкое зрелище. Совершенно не понятно — что длать экспедиторам-торговцам в таком городе.
Но спрашивать об этом Сан Саныча он естественно не стал, а вместо этого спросил о КАМАЗах.
— И где вы только их, исправные, достали?
— А нигде. Из пяти штук, собрали три. Всю электрику заменили. Долго ковырялись.
Отсутствие звезд, не нарушаемая светом лампочки, со случайно забредшего сюда столба, тревожная темнота вокруг и еще более тревожные звуки ночного леса — не располагали к долгим посиделкам у костра. Все, кроме дежурных, уже улеглись и только Волохову не спалось. Кукушка упрямо пытавшаяся обратить на себя внимание, так и не получив заказа на подсчет оставшихся лет, обиженно замолчала. Невидимые воины сна всей своей тяжестью навалились на веки и наконец добились своего.
Утром, после торопливого завтрака, караван вновь отправился в путь, покидая окрестности унылого города. Они ехали довольно-таки быстро и уже через два часа были во Владимире, разительно отличавшемся от Мурома. Эта жемчужина 'Золотого кольца' была почти не тронута разрухой. Пустые улицы, будто только что покинутые местными жителями, были непривычно чисты и опрятны. Разве что кое-где разбитые окна, да вынесенные двери, портили эту идиллию. Все машины были аккуратно припаркованы, киоски стояли на месте. Ни тебе трупов, ни сожженных домов, ни многочисленного мусора на мостовой — этого непременного спутника первой волны массового мародерства. Удивительно!
Не доезжая 'золотых ворот', они свернули в какой-то переулок, где будто из под земли, перед первым КАМАЗом, выросли какие-то темные личности. Пошушукавшись с караванщиками, они принялись разгружать грузовики. Волохов огляделся по сторонам. У обочины мирно стоял троллейбус, с опущенными 'рогами'. А за ним виднелся, прилепившийся к аккуратному четырехэтажному зданию, книжный киоск. Просунув в открытое окошко руку, он взял первую попавшуюся книгу. Это была книга о вкусной и здоровой пище. Следующей книгой, до которой можно было дотянуться, не рискуя вывихнуть себе руку, оказалась фантастика в красочной обложке. Полистав этот 'шедевр', майор положил книжку обратно на прилавок.
