Продолжая натирать кожу Иримы, людомар продолжал внимательно принюхиваться. Ему слышались запахи, которых он никогда не знал: холодный немного горьковатый с примесью соли запах моря, аромат низкорослой прибрежной растительности. Обоняние охотника улавливало пребывание и живых существ, среди которых были и такие, кого он не смог распознать.
– Хватит. Больше не могу! – Девушка резко встала и отошла от него.
Людомар взвалил себе на плечи внушительных размеров нагромождение из чего-то бесформенного и, кивнув ей, вышел на скалистый берег.
Эсдоларга они достигли ближе к вечеру. Им оказался не город, но замок весьма специфической формы и способа строительства. По сути Эсдоларгом была коронообразная скалистая гряда обнесенная массивной, на вид очень старой, каменной стеной. Неизвестно из чего были сделаны богами горы, но их пористость весьма удачно подходила для устройства жилища.
Сын Прыгуна тут же окрестил Эсдоларг просто муравейником. Его острый взгляд заметил крошечные фигурки, которые двигались к одним из ворот. Это были приговоренные преступники.
Охотник огляделся по сторонам. Высокие стройные густые леса на треть покрывали склоны близлежащих скал. Повсюду струились небольшие ручьи, легко переходя от речушек к заводям либо весело спрыгивая с одного склона на другой в виде водопадов. Его нос донес ему присутствие разнообразной дичи. А это значило только одно: жить здесь можно. Поняв это, Сын Прыгуна мгновенно успокоился. Его уши медленно втянулись обратно, и он повернулся к девушке.
– Мы будем там, – он указал в сторону одного из ручьев.
Лес милостиво принял их под свой покров и внимательно приглядывался к вновь прибывшим. Еще не наступила ночь, когда людомар почуял запах хищника этих мест. Он еще не видел его, но знал, что это хищник. Вместе с терпкой вонью до нюха охотника долетал смрад от разлагающейся полупереваренной пищи, костей и внутренностей.
Ночь путники переночевали на дереве, где бесформенный заплечный багаж людомара преобразился в искусственную подстилку для девушки, состоявшую из переплетенных между собой копий.
Ранним утром, дабы не разбудить ее, людомар не слышно спустился вниз и стал искать хищника. Он нашел его довольно быстро. Запах выходил прямо из скалы. Острый взгляд людомара определил, что под густой растительностью склона сокрыта ниша или углубление, или раскол в скале.
Подняться к сокрытому логову не составило труда. За время жизни в лесу людомар похудел, поэтому явился перед пещерой в своей прежней форме.
Расщелина в скале была внушительной, но вьюн, спускавшийся сверху совместно с травой и мхом, надежно сокрыл это прибежище от посторонних глаз.
Людомар осторожно просунул в щель древко копья. Оно ни на что не наткнулось. После этого он просунул туда голову.
Расщелина внутри была достаточно большой для того, чтобы в нее прошел взрослый людомар. Часть ее была открыта небу, но в глубине расщелины охотник разглядел более черное пятно. Там была пещера или глубокая ниша. Оттуда и разило хищником.
Отставив копье, и обернувшись за спину убедиться, что никого за ним нет, людомар снял со спины разряженный лук, оставшийся от Тикки, натянул на него тетиву, наложил стрелу и запустил ей прямо в черноту в дальнем конце расщелины.
Оттуда послышалось недовольное ворчание. Вторая стрела вызвала взрывной рев, заставивший скалы содрогнуться. Людомар встал в проходе и смачно плюнул вперед себя, так, чтобы запах дошел до сокрытого тьмой чудища.
Из тьмы на него зажглись сразу восемь глаз. По их разбросу Сын Прыгуна понял, что нужно срочно менять планы.
Словно черные молнии, подобно стрелам некто выбрался из темноты и метнулся в сторону охотника. Тот быстро подскочил и в мгновение ока забрался на вершину расщелины. Подобно пушечному ядру из жерла он вылетел из расщелины, подпрыгнув на десять локтей, и бросился прочь от нее.
Вслед за ним расщелина явила лику богов тварей, которых навряд ли увидишь где-нибудь еще. Это были крупные, размером с двух пасмасов олюдеподобные существа. Их передние лапы с тремя пальцами, средний из которых был толщиной с руку пасмаса, были настолько длинны, что существо могло бы почесать себе низ спины через плечо. Густая лоснящаяся короткая черно-бурая шерсть не могла сокрыть развитую мускулатуру. Но самым страшным в них были их головы. Голова твари состояла будто бы из трех наростов. Боковые из них выдавались несколько вперед и служили местом для посадки двух вертикально расположенных круглых глаз, а средний нарост выполнял роль верхней челюсти. При этом нижняя челюсть располагалась на середине груди, поэтому раскрытая пасть чудовища раскрывала миру всю гортань животного вплоть до внутренностей. Ноги чудовищ были вполовину короче рук.
Троица, возглавляемая людомаром, помчалась по скалам, не уступая ловкостью друг другу. Пространство мелькало мимо них с умопомрачительной скоростью, а деревья леса слились в одну сплошную размытую черно-зеленую стену.
Охотник сделал большой прыжок и оказался на дереве. Падение задержало его, но он не терял времени даром. Одна из тварей, бросившихся к нему со скалы, взвизгнула, получив метательный нож в одну из ног. Запрыгнув на ветку, где за миг до этого сидел людомар, оно соскользнуло вниз и повисло на лапах.
Вторая тварь продолжала погоню.
Сын Прыгуна быстро взобрался на верхние кроны. Это хоть и замедлило его бег, но он получил неоспоримое преимущество по весу. Но хищник, следующий за ним, оказался не глупее и не стал взбираться вверх. Он шел низом и при помощи своих длинных лам ломал ветки, стараясь сбить с них людомара. Тогда охотник заприметил для себя упругую ветку, ускорил бег, обогнав монстра, запрыгнул на ветку и, оттолкнувшись от нее, прыгнул в противоположную сторону.
Резкая смена направления дезориентировала животное и оно резко остановило бег, проехало по инерции несколько веток, сбилось с темпа и тоже едва не сорвалось вниз.
Людомар помчался к раненному зверю. Тот следовал за ними, тяжело припадая на раненную ногу, и завидев охотника, взревел и замахал лапами, инстинктивно прижимаясь к стволу дерева. Его угрозы не смогли остановить второй метательный нож, вонзившийся в низ живота.
Охотник продолжил бег, соскользнул с кроны на звериную тропу, шедшую вдоль скальной стены, и опрометью побежал обратно к расщелине. Там он подобрал лук, две стрелы (больше он не носил на охоту) и копье.
Чудовище, следовавшее по его запаху, взревело, когда ему в холку вонзилось копье, а две стрелы проткнули плечи. Оно попыталось взобраться на стену, но порванные мышцы не дали этого сделать. Оно сползло вниз, тяжело дыша и жалобно рыча.
Невдалеке послышался шум переламываемых ветвей. Кусты расступились в стороны, и на тропу медленно вышла вторая тварь. Она медленно ковыляла, держась за рану в животе. Кровь обильным потоком просачивалась сквозь пальцы и орошала тропу. Животное подошло к своему собрату и легло рядом с ним.
Людомар стоял над ними, но впервые в жизни не ощущал чувства победы.
***
– Зачем ты напал на них тогда? Всегда хочу тебя спросить, но забываю.
Ирима старательно вычищала наносы из грязи, навоза и груды костей, которые оставила после себя хищная пара.
Людомар сидел у входа в их новое жилище и внимательно оглядывал окрестности. Свою часть работы он только что завершил. Трупы чудищ были разделаны и разбросаны по лесу, а их кровь старательно выкорчевана с тропы вместе с землей.
Он промолчал на ее вопрос.
– Ответь мне. – Она перестала работать и отерла пот.
– Я не понимаю, что ты спросила.
– Когда я поехала к Черному лесу, а на обратном пути спрятала тебя в телеге.
– Я не нападал.
– Холкуны говорили. – Охотник нахмурился, припоминая и повторил, что ни на кого не нападал. – Ты убил пять холкунов. Зачем?
Сын Прыгуна усиленно вспоминал.
– Нет. Не я убил.
– Сказали, что ты.
– Я убил раньше, но их было больше, и это были не холкуны. Это были четырехрукие.
– Ты убил оридонцев?
Повисла многозначительная пауза.
Ирима стояла, застыв, потом улыбнулась, глядя ему в спину и продолжила шебаршить.
– В тот день, когда ты ждал меня у врат ларга, я поехала в заготовильню и пока ждала очереди, услышала, как холкуны говорили, что на них нападают людомары. Они убивают холкунов. Забирают их тела в Черный лес и поедают.
– Людомары не едят холкунов, – поднял верхнюю губу Сын Прыгуна.
– Ты не ешь, но другие…
– Людомары не едят холкунов. Ни я, ни другие. Продолжай.
– Это не первое нападение. Я много раз слышала про такое. Потому мне было удивительно, когда он так посмотрел на тебя тогда… Помоги мне сдвинуть… В последние луны такие нападения не редкость.
– Нападают не людомары.
– Кто же?
– Я не знаю. Не людомары.
– Почем ты знаешь?
– Я не слышал их запах в Чернолесье. Их там нет уже много снегов.
