«Угу, – отозвалась интеллект, но всё же решила прокомментировать. – Любая зависимость от кого-либо или чего–либо – это зависимость. А зависимость – это слабость».
«Да», – вынуждена была согласиться Атти, бросив на оркшу осторожный взгляд.
Она, действительно, в последнее время что-то слишком сильно на неё полагалась.
– Оаэ, – вдруг позвала она её.
– Да.
– Вы ведь ранее оберегали меня, потому что считали, что я единственная ведьма и защищали таким образом своё право на жизнь?
– Да.
– Но я не единственная, – произнесла она, внимательно наблюдая за магичкой. – И магия Второй тебе роднее. Ты ненавидишь людей.
Оркша никак это не прокомментировала, продолжая идти и делая вид, что крайне сосредоточена на дороге и высматривании опасности.
– Почему вы всё ещё со мной? – настаивала Аттика.
Оаэ бросила на неё раздражённый взгляд.
«Дело было не только в дружбе», – поняла Атти.
Здесь было что-то ещё.
Она нутром чуяла.
– И что это ещё за прикол был перед тем, как дварфы выскочили из-под земли? – не отставала Аттика.
– «Прикол»? – переспросила Оаэ.
– Не коси под дурочку, – начала сама раздражаться Аттика. Больше на себя. Её подозрения крепли, и она начинала чувствовать себя полной дурой от того, что так доверилась и решила, что орки с ней по доброте душевной и дружбе.
Какая же она дура.
– Ты пытаешься создать проблему на пустом месте, – холодно произнесла оркша.
– Правда? – усмехнулась Атти. – Какой ваш интерес во всём этом?! – жёстко потребовала она ответа.
– Ещё не время, – ответила оркша.
– Это ещё что значит? – обалдела Аттика.
– Всё узнаешь в своё время, – огорошила её великанша.
– Ты совсем охренела?! – взбесила Атти, остановившись. – Я тебе кто?! Дитя малое?! Или щеночек твой?! Или кем ты вообще меня возомнила?!
Пустые тоннели понесли эхом голос иномирянки, встрявшей по самое не балуй.
Огромная оркша обернулась с тяжёлым вздохом.
– Аттика, – начала она тоном полного превосходства, что ещё больше взбесило девушку, – я старше тебя на восемьсот лет, это мой мир, я сильный маг, воин, лидер и пережила не одну войну, видела смерть не одной эпохи. Даже собственную. И я единственная, кто хоть приблизительно понимает, что здесь происходит. Считаю ли я тебя дитём малым? Может, сама ответишь себе на этот вопрос? Сколько раз я уже спасала тебе жизнь? И твоему городу драгоценному, кстати. Благодаря кому мы здесь оказались? Кто вызвал дварфов? Кто с ними говорил?..
– Я тоже с ними говорила, – отрезала Аттика, упрямо сложив руки на груди.
Понимая, что в натуре вела себя как ребёнок сейчас.
Строптивый и капризный.
Оркша рассмеялась.
Искренне.
Или Аттика пыталась себя в этом убедить?
Спасая свою гордость.
Понимая, что она действительно без Оаэ никто!
Давно бы уже погибла.
И ни-ко-го не спасла.
Атти досадливо отвела глаза, лихорадочно соображая.
– Ты желаешь мне зла? – вновь вперила она в оркшу внимательный взгляд,
уже более ни в чём не уверенная.
Огромная сильная магичка сделала к ней шаг.
Иномирянка отшатнулась.
Оаэ нахмурилась.
Медленно приподняла гигантскую секиру, словно показывая Аттике, что не собираться применять её против неё, и коснулась лезвия ладонью, на которой тут же образовался глубокий порез.
Оркша сжала кулак.
– Клянусь, – заговорила она. – Что не желаю тебе зла и действую в твоих интересах.
Жирные капли черно-красной крови упали на чёрно-золотой мрамор и зашипели. Порода её словно поглотила, приняв клятву.
– По-че-му? – недоумевала Аттика. – Я ваша королева? – предположила она, сделав вывод из того, что слышала недавно. – Но этого же не может быть. Я же просто человек. Во мне точно нет крови орков. Я бы, наверное, почувствовала, – затараторила она, размышляя в слух. – А если выяснится, что ты ошиблась, – подняла она вновь на оркшу взгляд. – Причинишь мне вред?
– Это невозможно, – отозвалась она.
– Нет ничего невозможного, – отозвалась Атти, даже улыбнувшись.
Такая старая умудрённая оркша, а вот тоже глупость сморозила, ха!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ей даже полегчало чуток.
– Только если ты станешь мне угрозой, – честно ответила Оаэ.
– Твою мать, Оаэ! Как я могу знать и понять, что твориться у тебя в башке и что я вдруг стала для тебя угрозой?!
Великанша раздражённо зарычала и, отвернувшись, продолжила путь.
«Это ей тяжело?!», – негодовала Аттика и машинально поплелась следом.
Мозг твердил, что она в полной жопе.
Интуиция – что не так всё плохо и она может верить великанше.
Относительно.
Или нет?
«А-а-а-а», – взвыла Аттика мысленно.
Она только училась слушать свою интуицию-Душу.
Мозг её был ещё слишком силён.
Это, конечно, очень классная штука в организме человека, но только если удаётся его подчинить Душе, а не позволять управлять собой.
На основании прошлого и обычно неудачного опыта, мозг ещё тот трус и перестраховщик, если что.
А ещё ленивый.
Он капец как не любит прокладывать новые нейронные дорожки и что-то менять, подбрасывая нам разные мыслишки типа: «Да у тебя не получится», «Лучше не рисковать» и прочее.
Тот ещё козёл-манипулятор, в общем.
Вот только есть одна простая истина.
Если бы ребёнок был подчинён своему мозгу так же, как взрослые, и не сделал бы вторую.
Третью.
Пятую.
Десятую попытку пойти.
Он бы ни-ког-да не научился ходить!
– Атти! – вновь заорала оркша, схватив её за шкирку и резко дёрнув назад.
– Что? – попыталась она вырваться.
– Под ноги смотри! – злилась Оаэ, ткнув пальцем на дыру в «полу» туннеля.
Схватила Аттику и, перебросив через плечо, пошла дальше.
«Как ещё по заднице не хлопнула?», – ершисто подумала Атти, повиснув на плече серой великанши, как мешок с картошкой, и нахмурилась столь грубому и бесцеремонному обращению.
А злиться по-настоящему почему-то не могла.
Оаэ любит её.
Она уверена.
Тоннели начали сменяться шикарными залами и различными лестницами и переходами.
– Ты знаешь, куда идти, – констатировала факт Атти. – Бывала здесь?
– Пару раз, – сухо отозвалась оркша.
– Отличная память.
– И не только, – отозвалась самоуверенная «атаманша». – Пришли.
Глава 22. Снятие проклятья?
Аттика сползла с плеча Оаэ и потеряла дар речи, потрясённо глядя на дварфский трон.
Чем ближе они были к тронной зале, тем чаще им попадались коридоры и залы в ращелинах которых текла живая лава.
Вечные факелы исчезли.
В них не было необходимости.
Ни в свете. Ни в обогреве.
Кругом стояла жара.
Аттика осмотрела огромное помещение с гигантскими изображениями лиц дварфов-королей на пяти столпах и длинную дорогу-мост к круглой возвышающейся площадке, на которой находился трон из живой полузастывшей лавы. Пульсирующей жизнью изнутри, а на нём – король.
Застывший.
Словно покрылся крупной коркой.
А внутри неё всё то же живое пламя и кровь земли.
Не «окаменела» лишь корона.
Напоминая по цвету раскалённый металл.
Но это тоже была лава, Аттика не сомневалась.
Каким-то непостижимым образом корона удерживала форму пикообразного, покрытого красивыми символами, венца для короля дварфов.
Но это было ещё не всё.
Ввёл Аттику в ступор ещё и сам король.
Двуручный топор с длинной рукоятью почти как у Оаэ, только резьба на металле была чуть другой) выглядывал у него из-за спины.
На предплечьях и щиколотках были меховые с металлом и кожей обручи. Что-то подобное прикрывало и бёдра короля, который в остальном был совершенно обнажён.
И, кстати сказать, не менее двух метров высотой. С огроменным разворотом плеч и вздутой мускулатурой по всему телу, как у перекачанного качка на стероидах.
Недлинная борода, слегка ниже ключиц, с характерными в них украшениями, и волосы чуть ниже плеч.
