Мавка нахмурилась.
Недобро так.
Ой, не то что-то Атти сказала.
Совсем не то.
– К-хм, – попыталась поправить ситуацию. – Не то, чтобы я этого хотела, – совсем занервничала она и начала нести всё, что на ум лезло, – но Оаэ, знаешь, она моя подруга, он ей нужен…
Мавка опять недовольно сдвинула идеально ровные брови-дуги и потянула на себя громилу.
И тот же пошёл, блин!
Как дитя малое!
Прям идеально отыгрывал роль среднестатистического мужика-козлины.
– Стой! – крикнула Атти, опять пытаясь поймать взгляд духа. – Слушай, ну давай, между нами, девочками, вот на фига он тебе?
Деваха удивлённо распахнула горящие зелёной энергией глазищи.
Даже, кажется, задумалась.
– Вот видишь! – обрадовалась Аттика. – Ты даже не знаешь. А он знаешь какой неприятный тип? Грубиян. Хам. Высокомерная заносчивая скотина, короче.
Глава мавки становились всё шире.
– Да, – дожимала Атти. – Он даже с женщиной не знает, как правильно обращаться. Смотри какие синячищи мне оставил, – показала она ей руку.
Должно же было у неё быть хоть какое-то чувство женской солидарности?
– А с девами и подавно ладу не будет.
«Ох, язык мой – враг мой», – только и успела подумать Атти, прежде чем мавка взбесилась.
Активнее повела мужика.
– Так, стоять! – заорала Аттика.
Какие у неё ещё варианты были?
Уговаривать уже пробовала.
И сработало же!
Мавка опять воззрилась на неё во все глаза.
– Вот чего тебе неймётся, а?! – потребовала Атти ответа. – На хрена он тебе, спрашиваю?!
– Ка... – произнесла она звук не без труда. Словно целую вечность горлом не пользовалась. – ..ис.
– Что? – не поняла Атти. – Ка–ис? – переспросила.
Это что ещё за зверь такой?
Взгляд её непроизвольно пробежался по Артуру и девахе, что на нём висла.
– Каис, – тихо повторила Атти.
Зеленоволосая кивнула.
– У-бить.
– Так, давай опустим незначительную деталь относительно того, что это не Каис и спросим о главном: отчего убить-то ты его хочешь?
Дух опять начала злиться.
– Он – убить! – резко ответила. – Я – хотеть с ним.
Аттика на секунду зажмурилась, встряхнув головой.
– Секундочку, – попросила она время. – Мне сказали, что ты сама себя убила, поэтому и стала такой, – провела она рукой вдоль девы.
– Он обещал! Он обманул! Я – с ним!
«На лицо все признаки банальной бабской истерики», – мысленно про себя вздохнула Атти, закрыв лицо ладонью.
– Да не нужен он тебе! – гаркнула недоведьма уверенно.
Метавшаяся мавка застыла.
Вновь вняв словам странной иномирянки.
В зелёном свете мелькнуло любопытство.
– Слушай, – опять спокойно начала Аттика. – я тебе кое-что скажу, только ты давай на этот раз без психоза, хорошо? До конца хотя бы дослушай.
Та неуверенно кивнула.
– Ты думаешь, что это, – указала она на Артура. – Каис? Твой возлюбленный?
Она кивнула.
– Он прикинулся хорошим парнем?
Она кивнула.
– Наобещал тебе золотые горы, свадьбу, детишек, семью?
Она кивнула.
– Воспользовался твоей доверчивостью и наивностью?
Она кивнула.
– Твоим чистым нетронутым прекрасным телом?
Ещё кивок.
– И бросил?
Кивок.
– Ты бегала за ним?
Да.
– Унижалась?
Да.
– В ногах даже ползала?
Мавка всё больше удивлялась и кивала.
– Он посмеялся над тобой?
Да.
– Так получается, что ты с горя убилась из-за этого козла, с которым так мучилась, и хочешь так же мучиться с ним в своём уютненьком омуте? Чтоб он и дальше ноги о тебя вытирал и по другим мавкам бегал? Целую вечность? Причём, в твоём случае, в прямом смысле!
Тут дух вообще обалдела.
Даже вздрогнула от ужаса.
– Вот, – согласилась с ней Аттика. – Рада, что мы с тобой в этом вопросе солидарны. Мне вот тоже мужики больше не нужны.
Мавка удивилась.
– Да! – уверенно произнесла она. – Толк от них какой? Вот на-фи-га? Они только и знают, что боль причинять, душу нашу топтать девичью, честь, сердце чистое…
Зелёноглазая всхлипнула.
– А ну не реви! – прикрикнула на неё ведьма и та застыла виновато. – Достаточно они уже наших слёз видели! Хрен им! Мы сами себе дадим всё, что нам нужно! Где твоя уверенность в себе? Самооценка? Где самоуважение? Других дел, целей и мечтаний на свете, что ли, нет, кроме как им носы утирать да каши готовить?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мавка опять всхлипнула, отрицательно замотав головой.
Аттика тяжело вздохнула, устало потерев переносицу.
Господи, тяжёлый случай.
Она бы живой девушке предложила попытаться узнать, для чего та на самом деле была рождена. Зачем её Душа пришла в этот мир. И уж точно не по мужику убиваться!
Но мавка, блин…
Она уже всё просрала, в принципе.
«Как человек», – осенило Атти.
– Слушай, зайка, – начала как можно мягче девушка, привлекая внимание духа. – Если честно, я о тебе вообще ничего не знаю. Ни о тебе, ни о твоём мире. Я даже не знаю на каком уровне твоё умственное развитие и способна ли ты мыслить, думать, рассуждать, видеть причинно-следственные связи и насколько сильно хочешь выбраться из этого хренова болота! Но мне кажется… – посмотрела Атти в полные надежды глаза. – Что на свете нет ни-че-го невозможного. И если ты, действительно, захочешь... Вот прям по-настоящему. То ты выберешься из этого дерьма! Причём станешь вдвое сильнее. Иначе не бывает, когда удаётся подняться со дна. И получишь второй шанс. Только не просри его на этот раз. И не отдай свою жизнь так дёшево и ради кого-то. Проживи её для Себя!
На лице духа появилось воинственно-решительное выражение, и она нырнула в застойные гнилые воды, устремившись куда-то дальше.
Аттика облегчённо выдохнула.
Посмотрела на так же стоявшего истуканом громилу и опять тяжело вздохнула.
– Господи Боже мой, а с тобой-то что до сих пор не так?
Атти повернулась к берегу и заверещала в ужасе, машинально запрыгнув на полувеликана.
Вместе с ней на неё сверхъестественно заорало шестеро жутких бледных детей в белых рваных грязных сорочках.
Их рты открылись, как в одном из фильмов ужасов, вытянувшись до пупа, и крик оглушал, выворачивая наизнанку.
Как по волшебству, из кустарников выскочили ошалевшие от звуков орки и начали «рубить» монстро-детвору, которая словно распадалась на туман от соприкосновения с их секирами.
– Быстрее! – заорала Оаэ. – Их невозможно победить. Только сбежать. Мавки привязаны к месту.
– Да? – с грустью подумала Атти, посмотрев на мутные воды.
– Атти! – заорала оркша.
Девушка опомнилась, спрыгнула с шеи громилы и потянула его за руку (вдруг сработает).
– Пошли, великан, – мягко сказала на всякий случай, – будь паинькой. За зелёной же шёл. А я вот даже симпатичнее. Тёплая хотя бы. И смерти твоей не хочу.
– Атти! – орала магичка, активно махая топором.
Мавки очень быстро «материализовались» из тумана, нападая снова.
– А я при чём?! – зло прокричала девушка, продолжая тянуть короля, которому она, оказывается, была не так по вкусу, как бледная неуравновешенная самоубийца. – О! – обрадовалась, когда он сдвинулся. – Идём! – крикнула оркше.
Хотя больше здесь подошло бы слово «ползём», ибо правитель дварфов еле ногами перебирал.
Орки встали вокруг них кольцом и пытались не подпускать мавок.
– Атти, не позволь им тебя укусить! – орала Оаэ.
– Ладно! – ответила она и заехала одному из духов в челюсть, когда тот чуть не цапнул короля за ногу. – Вкусный ты, что ли, как-то по-особенному? – ворчливо произнесла. – Вообще-то это ты меня должен защищать, – понесло её плохое настроение. – Тебе все эти бицаки нахрена вообще? Просто гномих своих волосатых с ума сводить?
– Атти, я не слышу, что ты там шепчешь! – орала оркша.
– Ничего! – заорала в ответ девушка. – Ты лучше топором активней маши, тут вот один чуть кусок ноги не отгрыз у твоего драгоценного полуродственника!
