За каркасом кровати были видны высокие башни сильно укреплённых северных ворот. Все остальные ворота были наглухо засыпаны. Лишь северные могли однажды открыться, чтобы позволить населению Маллакса — которое сейчас можно было, наверное, считать всем населением Агры — покинуть город.
Глядя вдоль изгиба стены, усеянной вооружёнными людьми, держащими наготове оружие, с серьёзными и целеустремлёнными лицами, можно было поверить, что у них есть шанс. Но, когда Браель выглянул через внутренний край парапета, он увидел столбы земли и дыма, взлетающие при каждом взрыве бомбы, увидел рушащиеся дома и услышал крики тех, кто оказался в ловушке под падающими камнями. Глядя на город, он увидел, как исчезла крыша мануфакториума от взрыва очередной бомбы. Облако промышленной грязи вылетело через окна здания и накрыло квартал, в котором стоял мануфакториум. Люди на улицах, должно быть, задыхались, ослеплённые плотным облаком сажи. Некоторые могли умереть с насмерть забитыми глотками.
Отвернуться от города и перевести взгляд на горизонт и собравшиеся там изрыгающие дым машины войны, усеянные зеленокожей нечистью, было почти облегчением.
Браель вернулся из храма Вакса и обнаружил Костеса и Перрора, осматривающих через бойницу светлеющий горизонт. Остальные бойцы проверяли своё оружие при свете нескольких масляных ламп.
Отряд вырос, заметил Браель, идя меж ними. Бойцы из шахты предпочли присоединиться к его отряду, нежели возвращаться к своим. Браель не спрашивал почему, как и не делал попыток отговорить их от явной готовности поверить в басни старой тётки.
— Головы не высовывать! — перекрикивая грохот взрывов, приказал Браель, больше для новоприбывших, чем для тех, кто сражался и выжил рядом с ним, некоторые — большую часть года. — Присутствия духа не терять!
— Мы сбили одну из этих проклятых штук у Греллакса! — крикнул Клив. — Почему бы не попробовать сейчас?
— Они слишком высоко! — крикнул в ответ Браель. В этот самый момент над ними промелькнула тень. Браель глянул вверх. Чёрный силуэт, описывающий круг в рассветном небе, выглядел таким же большим, как летающая машина, которую они сбили у обречённого Греллакса, но он кружил и носился высоко над ними, что означало, что он должен быть больше, с более широким размахом крыльев и, вероятно, лучше бронирован.
— Может быть, когда они полетят вниз на нас, — добавил он.
— Чтобы получше разглядеть побоище? — спросил Клив с кривой ухмылкой на лице.
— Они улетают! — крикнул Томбек. Барабанный бой бомб прекратился, его сменил звук осыпающейся кладки, вопли о помощи, звон пожарных колоколов и крики тех, кто был назначен управлять передвижными насосами, которые сейчас грохотали по улицам.
— Я слышал об этих штуках, но никогда не думал, что они существуют на самом деле, — произнёс один из выживших в шахте, мундаксец по имени Карел. — С меткостью у них всё равно слабовато. Сомневаюсь, что кто-нибудь из них сумел бы попасть в стену.
— Я сомневаюсь, что они для этого прилетели, — пробурчал Томбек. — Просто хотели сказать нам, чего ждать, когда они прорвутся за стену.
Карел видимо хотел сказать что-то в ответ, но сверху раздался знакомый свист.
— Артиллерия! — послышался крик откуда-то дальше по широкому как улица проходу, шедшему между зубцами. И снова головы втянулись в плечи, руки прикрыли уши и молитвы вознеслись к богам, в которых теперь верили немногие.
Только не так, молча попросил Браель. Он подумал о разбитом Ваксе, о Вике и Броне. Я хочу ещё обагрить руки кровью, прежде чем умру. Кровью зеленокожих.
Стена подпрыгнула, когда упал первый снаряд. Раздались ликующие крики: он упал среди покинутых кварталов перед стеной.
— Пристрелка, — пробурчал Томбек.
Второй снаряд пронёсся над головами людей на западном парапете и упал среди улиц позади стены, причинив гораздо больше разрушений, чем все бомбы, сброшенные с летающих машин. Часовня, переоборудованная под лекарский пункт, испарилась вместе с ближайшими соседями. Те здания, что избежали немедленного разрушения, остались стоять, разбитые и шатающиеся, по краям широкой и глубокой воронки.
Ликование на стенах смолкло.
— Началось, — пробурчал Томбек.
Артиллерийский обстрел обрушился на стены Маллакса, словно проливной дождь, раскидывая металлические и каменные обломки, что были свезены с городских улиц, чтобы усилить древние укрепления. Мужчины и женщины, что укрылись за ними, молясь о возможности нанести ответный удар по нападавшим, превратились в клочья кожи и осколки костей. Некоторые запаниковали, выскочили из укрытий и побежали, только лишь чтобы быть срезанными роем осколков от попадания дальше вдоль стены. Стена сотрясалась под ногами защитников, словно великан ростом до небес пинал её ногами.
Карел привстал из-за зубца, за которым прятался. Лоллак, пригнувшийся рядом, удержал его за руку.
— Я не хочу просто сидеть тут и ждать смерти! — прокричал сквозь грохот обстрела мундаксец. Лоллак потряс головой и указал туда, где сидел Браель, прижавшись спиной к стене рядом с бойницей и самострельным ружьём.
— Мы двинемся, когда он скажет «Пора!», — крикнул Лоллак. — Он знает когда. Не спрашивай меня как.
Им больше ничего и не нужно было делать, кроме того, что делают сейчас, думал Браель, укрывшись в проёме парапета. До того, как кончатся боеприпасы, они могут превратить Маллакс в щебень с расстояния, недосягаемого для немногих орудий, вытащенных из городского музея и поставленных обратно на службу на стены: горстка пушек, сложно выглядящая конструкция из дерева и железа, которая могла метать камни наподобие пращи, пара огромных арбалетов, способных стрелять болтами размером с небольшое дерево. Стена снова затряслась, словно в старческой лихорадке, а Браель размышлял, сколько этих музейных экспонатов пока пережило обстрел.
Захватчики могли уничтожить Маллакс из-за горизонта, но они не станут этого делать. Это не их метод. Что-то в их природе требовало, чтобы они рвали на части всё, что встретят, голыми руками. Их устрашающие машины-орудия были лишь устройствами, чтобы достичь этого — подготовить жертву, привезти зеленокожих в битву на сверхъестественной скорости и дать им возможность оказаться в гуще разрушения. Их способность и энтузиазм к кровопролитию были поразительными, столь же нерассуждающими, как ярость бури, и во всех отношениях столь же неодолимыми.
Они придут, Браель знал. Рано или поздно, но они придут.
Разрушение северных ворот вместе с большей частью надворотных башен и ближайших укреплений, похоже, послужило сигналом для начала наземного наступления, хотя городская стена к этому моменту уже была пробита в нескольких местах. Моторизованные части — предмет ужаса и благоговейного страха даже среди тех, кто сражался с ними в прошлом — возглавляли штурм северных ворот и других брешей. Бомбардировочные разновидности планеров (кросс-ссылка 775/ксенотех — машинное устройство катапультного запуска) снова присоединились к атаке; можно предположить, что они сделали это, дабы сеять смятение в городе перед подходом наземных войск, хотя и простая жажда крови может служить равно правдоподобной мотивацией для их ксенотипа (кросс-ссылка 114/ксенология — виды оркоидов).
Несмотря на приготовления, сделанные городом, время до его уничтожения могло измеряться в часах.
Выдержка из «Инквизиторского коммюнике 747923486/алеф/Самакс-4» Автор: инквизитор Селена Инфантус М41.793
Браель присел, когда участок обороны справа от отряда разнесло на куски, осыпав их осколками. Тень летающей машины зеленокожих пронеслась над пригнутыми головами, словно предвестник неминуемой гибели.
— Она возвращается! — крикнул Томбек, который был первым, кто поднял голову. Костес и Перрор, съёжившиеся вокруг самострельного ружья, были первыми, кто возобновил огонь по зеленокожим, что продолжали нестись на них рваными волнами, некоторые на своих двоих, другие — в трясущихся кузовах четырёхколёсных аппаратов, что ехали на таких же толстых шинах, что и двух-трёхколёсные боевые машины. Четырёхколёсники, похоже, были созданы для того, чтобы довезти свой звериный груз туда, где он мог нанести больше всего ущерба, а затем умчаться обратно, сквозь разрушенные внешние кварталы, чтобы подобрать следующий.
Самострельное ружьё рявкнуло и плюнуло маслянистым дымом, когда Перрор надавил на спуск. Самодельную треногу, собранную из связанных вместе древков пик, жестоко трясло, пока он двигал тяжёлым стволом вслед за одной из отступающих моторных повозок. Тяжёлые пули взрывали землю за ней по пятам, пока машина зигзагом неслась по узкой улице в надежде увернуться от огня.
Пуля зацепила заднее колесо, оно лопнуло, юзом развернув повозку и кинув боком на широкий фасад того, что когда-то, должно быть, было складом. Сила удара обрушила стену и половину крыши.
