Чтобы произнести это опознающее «ах!», нужно иметь в мозгу громадный архив, картотеку знакомых лиц, проще говоря — память. С картотекой этой и сличается поступающая информация и, если она новая и важная, закладывается «на длительное хранение».
Но понимание только первый этап обработки. Опознанную информацию нужно еще оценить — хороший человек дядя Ваня или прескверный? Обнимать его или обходить стороной? Оценка тоже ведется по двум критериям: эмоциональному и рассудочному. Эмоциональный — «приятно — неприятно», рассудочный — «полезно — вредно» или «нужно — не нужно»…
Хорошо, оценили. Можно действовать?
Рано, предстоит выбор. Ведь оценки редко бывают однозначными. Надо их сложить, взвесить, отсечь второстепенное, выделить главное, наиважнейшее.
У животных это происходит проще. Мотивов немного: голод, страх, размножение. Борются они бессознательно, поскольку сознания нет, и побеждает обычно самый насущный. Сильный голод подавляет страх, сильный страх пересиливает голод, инстинкт размножения побеждает и то и другое. У человека же на схватку страстей накладывается еще и борение разумных соображений: «надо, обязан, обещал, полезно, вредно, выгодно…» Все это нужно подытожить: вообразить правой половиной мозга, вычислить левой. Чем больше мотивов, тем труднее решить. Решительность — тоже талант.
Наконец решение принято. Остается выполнить его. Что для этого требуется? Воля. И умение, разумеется.
Итак: любознательность, внимание, информация от пяти органов чувств: память, узнавание по двум критериям, оценка по двум критериям, сравнение, выбор, желательно быстрый и окончательный, воля, умение. Все ли необходимо? Нет. Талантливому художнику абсолютный слух ни к чему, талантливый музыкант может быть и слепым. Но для каждой профессии нужен определенный набор качеств. У талантливых специалистов развиты именно эти качества.
Набор качеств… и развивать их особенно сильно? Но как?
И тут вспоминается: недавно читал я, что человек от всех животных отличается необыкновенно долгим формированием и ростом мозга. Даже у обезьян его развитие кончается к пяти годам, а у человека идет до восемнадцати. Что будет, если продолжить рост?
В опытах крысятам давали гормон роста, мозг у них становился процентов на двадцать тяжелее, и сами они были талантами на своем крысином уровне.
Решено! Мои герои получают гормон роста, у них в мозгу образуется резерв клеток. Резерв этот мозг использует для решения профессиональных задач.
И достаточно для фантастики. Уточняющие вопросы отсекаются. Никаких комментариев.
Обстановка
Костяк намечен, начинаем наращивать остальное.
Где и когда происходит дело? Ясно, что в будущем. Но где?
Едва ли в больших городах. Здесь многолюдно и большой выбор разного рода деятельности. Можно переходить с работы на работу, необязательно переучиваясь. Вероятно, срочная смена талантов понадобится прежде всего в небольшом изолированном обществе, когда новых людей привлечь неоткуда.
Лучше всего в космосе. Но экспедиции и космические колонии надоели и мне и читателям. Взять крупное строительство, небывалое, сверхграндиозное? Стройкам вообще присуща постоянная смена специальностей. На нулевом цикле землекопы и дорожники, потом приходят каменщики и бетонщики, их сменяют штукатуры, маляры, кровельщики… И выберем в качестве стройплощадки пояс астероидов — для красочности.
Считается (так гласит одна из двух основных гипотез), что астероиды — это осколки погибшей планеты Фаэтон. Об атомной войне на Фаэтоне писалось не раз, повторяться не буду. Но вот противоположная идея: не стоит ли эти осколки собрать снова, смонтировать из них планету? Правда, массивная и сплошная не выйдет, но пустотелая сложится. Новая планета вместо замусоренного пространства! Слишком много энергии уйдет? Ничего. Выдвигаем рационализаторское предложение: использовать столкновения астероидов Так направлять их, чтобы мелкие осколки подталкивали средине, а те сближали крупные между собой Этакий космический бильярд. От тысячи шаров в одну лузу! Безусловно, точнейшие расчеты нужны, сложнейшие уравнения… но именно это и привлекательно. Астероид-строю понадобится целый отряд талантливых математиков. Пусть у моих героев первая жизнь будет математическая. Как называть их, кстати, — людей со способностями, меняющимися на заказ? Сменоталаиты, сменталы, сметалы… Не то. Попробуем другой корень. Вариоталанты, вариталы, варианты, ваританты… Стоп: Ва-ри-тан-ты? Кажется, то, что надо.
Итак, у моих варитантов первая жизнь — математическая. В дальнейшем, когда усилия космических бильярдистов увенчаются успехом, когда из летающих утесов и гор сложится циклопическая куча, понадобятся инженеры-монтажники Талантливые инженеры Затем начнется заселение новой планеты. Тут много всякого потребуется народу со сменными талантами, и ваританты станут наставниками второго эшелона, талантливыми педагогами.
Математики — инженеры — педагоги. Три жизни у каждого. Для литературного примера достаточно.
И довольно о декорациях. Подумаем о действующих лицах.
Люди
Возраст героев диктует биология. Им продлевают рост мозга года на два — с восемнадцати лет до двадцати. Значит, отбирают семнадцатилетних, к работе они приступают после двадцати — двадцати двух. Прекрасный возраст для героев. С удовольствием пишу о молодых. И для молодых, как правило.
Пожилые — путешественники с большим багажом. У них груз неудач, ноют старые раны, призывают к осторожности. Еще тяжелее груз удач: достижения хочется уберечь от инфляции. Пожилым трудны путешествия с пересадками: найдешь ли носильщика, перетащишь ли все чемоданы сам, не растеряешь ли что, перетаскивая? У молодых — тощий рюкзак за плечами. Сил полно, опыта нет, и все кажется легким. Рванул, рубанул, повернул на 180 градусов и разрубил гордиев узел.
Обилие героев мне ни к чему. Многолюдье на страницах нужно для сравнения судеб и характеров. Мне же надо сравнить ваританта с обыкновенными людьми, особенного с рядовыми. Значит, достаточно одного. Но родится он рядовым, без выдающихся способностей, а семнадцати лет запишется в школу варитантов. Мне хочется назвать его Гурием, незатасканное имя, сравнительно редкое в жизни и на страницах. О характере его говорить непросто; в повести у него будет целых пять: сначала наследственный характер, затем Гурий станет талантливым математиком, талантливым инженером, талантливым педагогом… а еще одна способность появится в эпилоге. Каков же мой герой от природы? Средний парень, среднего роста, круглолицый, курносый, не слишком злой, но и не добренький. Способности средние, учился на четверки, по математике и трояки хватал. Немножко рисовал, но художником стать не собирался, мечтал о журналистике. Почему? Не от любви к слову, а от той самой житейской жадности, с которой я начал. Журналист везде бывает, все видят, все должен понять, прежде чем описать. И еще Гурий отличался самостоятельностью. Сам выбирал дорогу, сам выбирал друзей, сам составлял свое собственное мнение обо всем на свете. В 17 лет решился на новое, рискованное дело — мозг себе изменить. Решился, настоял на своем, поступил в школу варитантов и окончил ее четыре года спустя вместе с такими же, как и он. Жизнерадостная повесть получится, о молодых. И вдвойне жизнерадостная оттого, что все будут талантливы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
