разговаривать очень долго. И рассказывать всё про себя. Со мной никогда прежде такого не бывало в Зоне.
— Ну, так расскажи что-нибудь. Раз хочется. Облегчи душу.
— Хорошо-хорошо… Ладно. Сейчас. В общем, поначалу, когда я только пришёл в Зону, мне было трудновато. Это нормально, обычно всем тяжело на первых порах. Но одно время, помню, был совсем полный и беспросветный мрак. Тогда ещё погиб мой первый напарник, по кличке Кортик. Мы с ним часто вдвоём ходили. Кортик был не сильно старше меня, примерно мой ровесник, но на два года дольше топтал Зону, и я у него многому научился…
Ярый боялся, что Косатка его прервёт, сказав что-нибудь вроде: «Да кому это на хрен интересно?!», или: «Давай покороче», но она молчала, и авантюрист продолжил рассказ.
— Так вот, Кортик посвятил меня во многие нюансы и тонкости нашего непростого ремесла, до которых я самостоятельно, скажем так, эмпирическим путём, додумался бы гораздо позже, и успел бы набить себе кучу шишек в процессе. А он помог, скажем так, не блуждать по тупикам и срезать путь. И когда он погиб, я впал в депрессию. Если я б пил, то наверняка ушёл бы в запой. Кроме того, мне тогда сильно не везло. За три месяца не попалось ни одной сколько-нибудь приличной реликвии. Попадалась всякая «друза», «горгона», «реверс» и прочая мелочь. Часто приходилось голодать по несколько дней подряд, занимать деньги — у других авантюристов, конечно. У бандитов одалживать себе дороже. Проценты у них такие, что из долгов потом не выкарабкаешься никогда. А не отдашь вовремя — пальцы начнут отрезать, по одному в неделю…
— Вот-вот, — подхватила Косатка. — Я помню, как-то раз у одного моего знакомого, который задолжал им денег, бандиты забрали всё оружие и вытолкали за ворота лагеря в таком виде, «голого», на растерзание мутантам.
— Они отморозки ещё те, — согласился Ярый. — И что твой знакомый, выжил?
— Пропал без вести.
— Сочувствую…
— Он не то чтобы был очень близким знакомым, на самом деле.
— Всё равно жаль, наверное.
— Если каждого будешь жалеть, в Зоне долго не протянешь. Здесь смерть — обычное дело.
— Ты мне это говоришь?!
— Да, прости, ты же и сам всё знаешь не хуже меня. Так о чём ты там говорил?.. Продолжай свою историю.
— Ну, так вот, в конце концов наступил момент, когда у меня не осталось ни рубля в кармане, совсем. Пришлось взять работу у одного блатного авторитета в Баре. У меня не было другого выхода, я просто хотел как-то выжить. А заказчик хорошо платил. Нужно было убить одного авантюриста, который задолжал бандитам денег. Награда — двести тысяч рублей.
Мне сообщили имя этого человека, предполагаемое местонахождение, переслали его фото. Выдали автомат Калашникова и несколько магазинов к нему, а также немного покормили, чтоб я не сдох от голода по пути. Два дня я потратил на поиски и, наконец, нашёл цель. Позиция для стрельбы у меня была очень удобная. Я засел на втором этаже заброшенного здания.
Тот авантюрист меня не видел, а я его — как на ладони. С такой дистанции я бы сто процентов попал… Стреляю я неплохо, как ты могла заметить. Не идеально, но попасть в голову, кому надо, смогу. Тогда стрелял немного хуже, чем сейчас, но это неважно.
И вот, настал решающий момент. «Клиент» оказался у меня на линии огня. А я не смог. Не смог спустить курок. Я сам от себя не ожидал такого. Я чуть в обморок не падал от голода. И мне казалось, что я зол настолько, что смогу запросто пристрелить человека, неважно, хороший он или плохой. Тем более, это было не в первый раз, я уже убивал людей прежде. Разница состояла в том, что раньше я убивал только в целях самозащиты, а теперь собирался ради денег выстрелить в кого-то просто потому, что на него указали пальцем. Не знаю, что пошло не так.
В общем, я не выстрелил, подходящий момент был упущен, «клиент» скрылся из виду, даже не заметив меня. Обратно в Бар я возвращался в крайне подавленном состоянии. Я злился на себя за слабость и за неуместную в Зоне жалость. Но одно я понял очень твёрдо — наёмного убийцы из меня не получится. Даже если бы мне представилось ещё десять шансов, я всё равно бы не выстрелил в того парня. Даже за миллион долларов, даже за двадцать миллионов. Я бы скорее позволил ему выстрелить в меня. Поэтому я решил, что приду обратно в Бар и скажу заказчику, что передумал и не хочу никого убивать.
Вариантов у меня, правда, после этого оставалось немного. Самоубийство. Либо голодная смерть. Некоторые совсем отчаявшиеся бродяги предлагали себя за деньги тем, кто, соскучившись по женской ласке, не брезговали утолять свои низменные животные инстинкты подручными средствами (в основном не брезговали бандиты). Но я бы никогда не опустился до такого, лучше уж стреляться. И вот я шёл, перебирая в голове все эти варианты, и не видел ни малейшего просвета.
И вдруг вижу, буквально под ногами лежит редчайшая реликвия, «снежинка». А она же стоит кучу бабла! Не столько, конечно, сколько мне предложили за голову авантюриста, но хватит, чтоб с голоду не подохнуть. Обычно её хрен найдёшь. А тут — валяется прямо на дороге. В общем, подфартило мне, считай, джекпот сорвал.
Короче, вернулся я в Бар, чтобы сказать тому бандиту, что отказываюсь от работы и от вознаграждения. Но оказалось, незадолго до моего появления пришло известие, что тот авантюрист, которого мне «заказали», умер своей смертью почти сразу же после нашей встречи. Не повезло ему, нарвался на стаю проныр. Денег, естественно, я за него никаких не получил. Но зато выгодно продал «снежинку» и расплатился с долгами. С тех пор дела у меня стали потихоньку налаживаться…
Но иногда я думаю — а что, если бы мне тогда не подвернулась эта реликвия? Ведь наверняка были авантюристы, которые оказались в таком же безнадёжном положении, как и я. Но они не нашли никакую «снежинку». Им просто не повезло. И они, вероятно, умерли с голоду. А чем я лучше них? Почему я заслуживаю жить, а они нет? Не знаю. Но знаю, что, если бы не та «снежинка» — я бы сейчас не сидел рядом с тобой. Ты, наверное, уже уснула, пока я рассказывал… Ну что ж, ладно, отдыхай…
— Нет, я не сплю, — сказала Косатка. — Слушай, если бы ты тогда умер с голоду, то и меня
