А как целуется Келдыш?
Как тогда он говорил в гостинице: «Я не тискаю. И не лапаю. Я ласкаю женщин…»
Со смешанным чувством стыда, страха и волнения Агата представила, как он поворачивается, обнимает ее и…
– Послушайте, Мортимер, – сказал Келдыш, не открывая глаз. – Спите. Не будите зверя.
И повернулся к ней спиной. Агата осторожно и длинно выдохнула. Он ведь не умеет читать мысли? Ведь нет? Келдыш опять дышал ровно, но Агата ему уже не верила. Послушно замерла. От стены сильно тянуло холодом. Агата подумала-подумала, натянула на руки длинные рукава куртки и, свернувшись клубком, уткнулась лбом в твердую спину.
Она просыпалась медленно, словно толчками. Ее крест-накрест обнимали теплые руки, прижимали к большому горячему телу. Келдыш еще и придавил ее бедро тяжелым коленом – так что Агата шевельнуться не могла. Наверное, он всегда так спит, подумала она сонно, когда спит не один. Ему так удобно. Ей же было странно…
– О, как мило, – произнес кто-то кислым голосом.
Агата вздрогнула. Она знала, что Келдыш тоже проснулся – его руки чуть напряглись, сбилось ровное глубокое дыхание…
– Не дергайся, не дергайся, Черныш. Это только я.
Келдыш медленно повернулся и сел.
– Привет, Генрих.
Агата нашла очки у свернутой куртки, служившей им подушкой, и выглянула из-за спины Келдыша. Его плечо слегка шевельнулось, как будто он хотел задвинуть ее обратно. Не задвинул. Агата увидела стоящего перед ними пожилого светловолосого мужчину в красивом сером костюме.
– Здравствуйте-здравствуйте, фройляйн, – сказал он приветливо.
– Здрасьте…
Он окинул Агату внимательным взглядом и вновь обратился к Келдышу.
– Стареешь, мальчик. Что такое? Я обошел все твои ловушки. А если б я был не я?
Келдыш громко зевнул и потянулся.
– Ловушки не на тебя ставились. Как нашел?
– Во время войны я тоже бывал в этих катакомбах, если не помнишь, – ворчливо сказал Генрих. Огляделся, проверил пальцем на пыль поверхность ящика, поднес к глазам, вздохнул и уселся. Вновь поглядел на Агату. – Так-так, значит, вот как обстоят дела?
Келдыш провел рукой по взлохмаченным волосам.
– А как, на твой взгляд, обстоят эти самые дела?
– Решил прикарманить сокровище себе?
Келдыш хохотнул. Хрипловато и невесело.
– Она вовсе не сокровище.
– Согласен-согласен, никто из членов семьи Мортимер не подарок, – кивнул Генрих. – Однако…
– Я не о том, – перебил его Келдыш. – Она не представляет никакой ценности. Ни для нас. Ни для них.
– То есть?
– Пусто. Чисто. Клэр. Никакой магии.
– Что?
– Никакой магии. Полный нуль, ноль. Зеро, если тебе так будет понятнее.
– Как?
Келдыш пожал плечами.
– Так. Ни в малейшей степени.
– Но ведь ты говорил…
– Я ошибался.
Генрих сощурился. Агате не понравился его взгляд: он словно прослушивал Келдыша глазами.
– Доказательства?
– Я водил ее к Слухачу.
Генрих покивал.
– Разумеется, не получив ни у кого разрешения?
Келдыш чуть повел плечом:
– Разумеется.
– Выговор, – сказал Генрих, не меняя интонации. – И он также не передал отчет дальше по инстанциям?
– Он себе не враг.
– И он сказал…
– Пусто.
– Ты проверил его квалификацию?
– И не раз.
– Координаты и идентификационный номер, надеюсь, припоминаешь?
– Припоминаю.
– Диктуй, диктуй.
Генрих небрежно занес цифры в электронную книжку, сунул ее во внутренний карман и вновь посмотрел на Агату.
– Итак, ребенок, носящий фамилию Мортимер и не обладающий магией Мортимер?
– Выродок, – сквозь зубы подсказала Агата.
Он слегка поднял светлые брови и быстро взглянул на Келдыша.
– Ну-ну, хоть что-то ей перепало, не так ли?
– Вы говорите о нашем убийственном семейном обаянии? – уточнила Агата. Она наконец выбралась из-за спины Келдыша и села рядом, свесив ноги. Краем глаза заметила предостерегающий взгляд учителя, но упорно продолжала сверлить Генриха мрачными глазами. Мужчина моргнул и вдруг рассмеялся:
– Неплохой выпад, фройляйн! Ваша бабушка была бы вами довольна!
– А моя мама?
Келдыш придавил ее руку, и Агата замолчала. Генрих помедлил.
– Думаю, для нее оказалось большой трагедией, что вы лишены таланта. И еще… э-э-э… одним стимулом к продолжению работы. Тогда объясни мне вот что, – он вновь обратился к Келдышу, – почему наши друзья развили такую бешеную деятельность, чтобы заполучить себе младшую Мортимер?
Келдыш хмыкнул:
– Думаю, и в этом виноват я.
– То есть?
– Они обратили на нее внимание, когда я привез ее в столицу. Я-то думал, на Королевском мосту охотились на меня… вот что значит самомнение… Наверное, тогда они впервые и узнали о ее существовании. Зная меня, нетрудно сообразить, что Агата Мортимер представляет интерес для нашей службы. А, значит, и для них. Новый флаг движения! С нами Мортимер! Снова Мортимер! Да и ее способности, а они, как и я, не сомневались, что она унаследовала талант своей чертовой мамаши…
Агата, в свою очередь, впилась ногтями в его ладонь. С удовольствием. Келдыш с шипением вырвал руку, помахал ею в воздухе и продолжил:
– …им бы пригодились. Вот так, вкратце, все и выглядит.
Генрих помолчал и вздохнул:
– Да уж, да, свинья везде грязи найдет… Тебя для чего посылали в провинцию? Отдохнуть – и от греха подальше! И во что ты нас всех втравил?
– В первый раз, что ли? – совершенно не смутился Келдыш.
– Не в первый, не в первый… Но с каждым разом твои… э-э-э… эскапады становятся все масштабнее. Мне будет спокойнее, если ты будешь находиться у меня на глазах. И девушка – тоже. Ты понял меня?
Келдыш молча кивнул.
– Ты понял меня?! – повысил голос Генрих.
– Да. Еще как, – быстро сказал Келдыш. – Моментально. Целиком и полностью. Яволь. Так точно. Слушаюсь.
Генрих для профилактики просверлил взглядом очередную дырку на келдышевской физиономии и сказал Агате:
– Сожалею, что так все случилось.
А не засунете ли вы свои сожаления себе… Вслух Агата, конечно, сказала другое:
– Значит, теперь, когда все выяснилось, я могу вернуться к бабушке?
Генрих переглянулся с Келдышем, качнул головой:
– Пока нет. Нет. Думаем, в столице вам пока оставаться более… а-а-а… целесообразно. И безопасно.
– С ним? – Агата без всякого почтения мотнула подбородком на Келдыша. – Безопасно?
Глаза Генриха смешливо сощурились:
– Полностью, просто полностью разделяю ваши чувства! Но, кроме этого паршивца…
– Но-но, Генрих, полегче, – угрожающе сказал Келдыш. – Я же все-таки еще ее учитель!
– Думаешь, это долго продлится?.. У вас теперь есть мы, фройляйн.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
