– Добрый день. Мне Ильяса Георгиевича.
– Кто спрашивает? – бесцветно откликнулась секретарша.
– Турецкий.
– Секунду.
Недолгий мелодичный проигрыш автономной телефонной станции, и следователь услышал в трубке бодрый голос хромого дельца:
– Приветствую вас, Александр Борисович!
– И вам здравствуйте.
– Вы с новостями?
– Пожалуй. Только они вас не обрадуют, возможно.
– Все равно. Выкладывайте.
– Есть информация, что Юрий Иванов убит.
На том конце провода воцарилась напряженная пауза. Тем не менее Турецкий не мог определить по шелестящему в телефонной трубке молчанию, знает об этом Тураев или еще нет.
– Вы говорите – убит? Значит, он обнаружен?
– Нет. Тело к нам скоро доставят, оно в пути, – по ходу на всякий случай решил соврать следователь.
– Тогда откуда такие сведения?
– Наши люди, которые обнаружили мертвого Иванова в охотничьем домике, сопровождают его к месту назначения.
– И вы не знаете, где они сейчас находятся? – несколько язвительно спросил Тураев.
– Приблизительно. Им запрещено выходить на контакт, потому что могут запеленговать. В том числе и ваши люди.
– Нашим людям это не надо, – хмыкнул бизнесмен.
– Не верю.
– Почему?
– Кто вам поверит, дня не проживет, – заметил Турецкий.
– Обижаете, гражданин начальник! – шутливо возмутился Тураев.
– Ну почему же? Юрий Иванов погиб, вступив с вашим концерном в противоречие.
– С чего вы взяли?
– А почему же он Олега Колобова вместо себя похоронил?
– Ну, знаете, это слишком бредовая версия.
– Вот как?
– Конечно! Вы очень вольно трактуете мои слова. Нам очень нужен Юрий Иванов, но – живой!…
– Или мертвый, – перебил Александр. – Но с кассетой в зубах, так?
– Тут вы правы. Но заметьте, в том случае, когда кассета у нас, нам будет все равно, что в дальнейшем случится с несчастным партнером. А пока кассеты нет…
– Так вот, Ильяс Георгиевич, труп есть, а кассеты нет. Что будем делать?
– Искать, Александр Борисович. Что же нам еще остается? Если кассета попадет к заинтересованным лицам, уж не волнуйтесь – и вы и я об этом узнаем. Они не откажут себе в удовольствии сообщить нам о том, что мы в заднице!
– Тем самым вы подтверждаете, что наша устная договоренность остается в силе? – продолжал подыгрывать следователь. Пока, похоже, Тураев верил, что Турецкий пошел с ним на сделку.
– А как же! Только пора бы представить какой-нибудь результат! – начальственным тоном изрек бизнесмен.
– Не наезжайте так резко, господин директор! Я еще пока старший следователь по особо важным делам Генпрокуратуры России, а не участковый инспектор со станции Лобня! – осадил его Турецкий.
– Извините, Александр Борисович, – осекся Тураев.
– Пытаюсь, но только трудно вам подыгрывать. Ваши кононги во всей этой истории так наследили, что уже не знаю, кто не сможет заметить.
– Вы откуда звоните? – полюбопытствовал Тураев.
– Из приемной Президента. Устраивает? Если у тебя «жучки» даже в заднице торчат, я ни при чем! – грубо перешел на «ты» Турецкий.
– Хо-хо! Не знал, что вы можете такое загнуть, Александр Борисович! – выдержал тактичный тон Тураев.
– Я профессионал, Ильяс. И я знаю, что, владея информацией, владею всем. А про тебя я знаю больше, чем ты предполагаешь, – нажимал следователь.
– Ты еще так поговоришь со мной, и я пожалею, что с тобой связался, – ощетинился Тураев.
– Жалеть поздно. Уже связался. И свою мзду я с тебя возьму, – жестко оборвал его Турецкий.
– Какую еще мзду? – не понял бизнесмен.
– Я беру дешево – информацией.
– Да ты что, дорогой! Ментовский у тебя базар. Хочешь меня своим стукачом сделать? – окончательно сорвался Тураев.
– Не ерепенься, наш разговор не записывается, – успокоил его следователь. – Но знай, твои парни, а может, и ты вместе с ними, завязли. Постарайся рассудить трезво, прикинуть все «за» и «против», после чего определяйтесь, и вперед – сознавайтесь в том, в чем трудно сознаться…
– А все остальное ты за ниточку вытащишь? – съязвил Тураев.
– Если хочешь, – флегматично ответил Турецкий, убедившись, что разговор не получился.
Колобов отлично выглядел и был спокоен. Турецкий, перебросившись с ним парой общих фраз, приступил к важному допросу.
– Вы полагаете, что гражданин Иванов убил вашего брата для того, чтобы замаскировать свое исчезновение? – спросил следователь.
Турецкий задал этот вопрос с умыслом. Если бы Колобов ответил на него утвердительно, это означало бы, что он резко переменил тактику игры. А в том, что Колобов вел свою серьезную игру во всем этом деле, Турецкий не сомневался.
– Я не утверждал, что моего брата убил Иванов, – ответил он.
– Но допустить это вы можете? – настаивал Турецкий.
– Вы следователь или психолог? – улыбнулся Колобов. – Задавайте вопросы по делу! Что вы в подсознание проникаете?
– Исключительно из научных интересов, – уточнил Турецкий. – Но спустимся на землю: что надо было Олегу от Иванова? – спросил он несколько напряженного Колобова.
– Не знаю, – слишком быстро ответил тот.
– Я вам не верю! Вы уходите от серьезного разговора! – стал раздражаться Турецкий.
– Вполне допускаю, что мне трудно поверить, Александр Борисович, но это так, – не отступал Колобов.
– А нам незачем играть в загадки и отгадки. Вы легко сможете меня убедить, если изложите неоспоримые факты, – сказал Турецкий. – Я приму от вас не только прямые, но и косвенные улики.
– А что, по-вашему, можно считать косвенной уликой? – спросил Колобов.
– Да ваши же слова, сказанные в морге Наро-Фоминска.
– Это какие?
– Насчет того, что вы быстрее найдете Иванова, чем мы.
– Но я же не нашел его. Хотя если бы нашел, то убил бы непременно, – заверил Колобов.
– Вам-то зачем мараться? Вы руководитель…
– Это вы к чему? – насторожился директор «Каскада».
Турецкий молча положил перед ним на стол водительское удостоверение, которое нашел возле охотничьего домика подполковник Яковлев.
– Вот этого парня знаете? – спросил он.
Колобов внимательно изучил корочки и спокойно сказал:
– Он работал у меня в «Каскаде» в охране. Но я его уже давно уволил за пьянку.
– Больше он не выпьет. Документик этот нашли на месте, где сначала прятался, а затем был зверски убит Иванов. Вскоре и этого парня обнаружили застреленным вместе с напарником. Вот какая петрушка получается! – вздохнул Турецкий.
Колобов напрягся и, взглянув на следователя полным недоумения взглядом, произнес:
– Не могу себе представить, кому и зачем это было нужно!
– Неужели? – с ехидцей вставил Турецкий.
– Конечно! Я знал, что какие-то контакты с телекомпанией «Спектр» мы имеем. Говоря так, я подразумеваю весь концерн «Кононг». Но в личных деловых контактах с Ивановым я не состоял. Меня с ним даже не знакомили. Моя фирма обеспечивает транспортировку грузов за границу. За промоушн отвечает специальная служба концерна.
– То есть вы полагаете, что продюсер Иванов был нужен концерну как рекламный рупор? – перебил его Турецкий.
– Что-то вроде того.
– А почему была выбрана не самая известная телевизионная компания и вбухано в студию Иванова столько средств?
– Ну это понятно, Александр Борисович! Чем перекупать, надежнее свою телекомпанию иметь, так сказать, с ноля начать, – без тени смущения ответил Колобов.
– Хорошо, – согласился Турецкий. – Давайте попробуем зайти с другой стороны. Я знаю, что Олег, ваш брат, работал у вас в «Каскаде». Так вот, меня интересует, могли ли ему дать поручение, минуя вас, или нет? Тот же Тураев. Он все-таки руководитель концерна.
– Вас понял, – кивнул Колобов. – В принципе нет. Обычно если такие поручения бывали от главы концерна, то они прежде доводились до моего сведения. А я уж сам определял, кто и что будет делать. Этим правом также наделен и мой заместитель Трауберг.
– Трауберг? – переспросил Турецкий.
– Да, он тоже бывший военный, разведчик, – с некоторой гордостью сообщил Колобов.
– Это хорошо, – неопределенно протянул Турецкий. – Но вернемся к нашему разговору. Значит, вы Олега к Иванову не посылали?
– Нет, – мотнул головой Колобов. – Я вам сейчас кое-что поясню, а то вы не там искать будете.
– Буду очень признателен, – оживился Турецкий.
– Я, кажется, говорил вам уже, что Олег пришел ко мне на работу не сразу. Сначала валандался по всяким шайкам. Ментам на заметку попал. Я использовал всевозможные средства – от бесед до оплеух, ничего не помогало. К счастью, не совсем еще отморозком был. Когда запахло жареным, сам пришел. Он мне как-то говорил, что имел дела то ли с самим Ивановым, то ли с его женой. Некоторое время он занимался только своими прямыми обязанностями, а по выходным – обычными холостяцкими забавами. Потом стал приезжать Иванов, и как-то раз я увидел, как они вместе садятся в машину и уезжают. Я после спросил, что у них общего. Олег сказал только: мол, старые долги. Я предостерег его, но парень отмахнулся, сказал, что это совсем не то, что я думаю, а вполне интеллигентная разборка. «Синие» и бритоголовые давно перестали появляться на его горизонте, вот я и поверил. Зря…
