произносим в течение слишком долгого времени. Это говорит о многом.
– Мне жаль, – отвечает Рубен.
Брови Джеффа сдвигаются. Несмотря на то, что он сейчас в другой стране, я все равно начинаю потеть. Если он решит прекратить поддерживать нас, мы можем распасться и превратиться в группу, о которой широкая публика лишь смутно помнит.
– Одного лишь сожаления в данном случае недостаточно. Вам необходимо стать лучше. Позвольте мне прояснить ситуацию: вы оба в глубоком дерьме. Вы же это понимаете, верно?
– Да, – говорит Рубен.
– Определенно, – отвечаю я.
– Нет, я так не думаю, – произносит Джефф, его голос повышается. – Вы двое крупно облажались. И должны пообещать мне, что возьмете под контроль все, что сейчас происходит. Вы должны это сделать.
– Мы сделаем это, – говорит Рубен.
– Обещаю, так и будет.
– Я знаю. Вы слишком много работали, чтобы сейчас ставить все под угрозу. – Он смотрит в камеру, и на мгновение кажется, что он глядит прямо на меня. – Подумайте о Джоне и Энджеле. Как вы могли их так подвести? Вы группа, значит, вы должны работать вместе.
Я склоняю голову, потому что он прав.
– И подумайте обо всех, кто работает на вас, пытаясь воплотить вашу мечту в реальность. Переживаете ли вы о них? Волнует ли вас, что люди могут потерять работу из-за этого? Если группа пойдет ко дну, они пойдут ко дну вместе с вами.
– Конечно, переживаем, – говорит Рубен.
– Тогда вы должны вести себя подобающе. Потому что я говорю правду: если вы не возьмете это под контроль, люди потеряют работу. Из Galactic звонят без остановки и просят меня исправить этот беспорядок.
Я едва могу дышать.
Знаю, что мой мозг склонен к самокритике, поэтому я не знаю, какие из моих негативных мыслей правдивы. Подвергать их сомнению – одна из лучших методик, которым меня научил детский психолог.
Но сейчас…
Джефф только что подтвердил одни из моих худших страхов.
Вся группа в опасности из-за меня. Огромное количество людей может потерять работу из-за того, что я поцеловал Рубена и не смог с этим справиться. Я могу стать причиной распада Saturday.
Глаза щиплет, но мне удается себя сдерживать. Джефф не выносит слез.
– А теперь, – говорит Джефф, – расскажите мне, из-за чего вы двое поссорились, и не смейте лгать.
– Мы не ругались, – отвечает Рубен. – Мне кажется, что мы просто действуем друг другу на нервы оттого, что проводим слишком много времени вместе.
– Зак? У тебя есть что сказать?
– Прошу прощения, эм…
Мой голос дрожит.
– Не говори «эм», ты же знаешь, как меня это бесит.
Я судорожно втягиваю воздух, чтобы успокоиться.
– Извините. Рубен абсолютно прав: это просто небольшие стычки, из-за которых раздули из мухи слона. Я знаю, что мы облажались, и обещаю, что все исправим.
– Хорошо. Если проблема не решится немедленно, у нас возникнут неприятности. Это предельно ясно?
Рубен кивает.
– Да.
– Определенно, – мой голос снова дрожит.
– Отлично. Мне нужно идти, у меня назначена встреча. Поговорим в скором времени.
Джефф щелкает мышкой, и видеозвонок прерывается.
Что ж, все прошло совсем не так плохо, как ожидалось.
– Итак… – произносит Рубен. – Думаю, я должен перед тобой извиниться.
Кое-что, что мне совсем не нравится, вспыхивает внутри. Если бы не Рубен, я бы не оказался в этой ситуации. Не хочу, чтобы он почувствовал себя виноватым и извинялся, я хочу, чтобы все было иначе. Я хочу, чтобы все сложилось по-другому. Знаю, что виноват в том, что избегал парня после поцелуя, но я просил его дать мне немного личного пространства. Он меня не послушал. Теперь же он в каждом интервью не упускает возможности меня задеть, и почему-то я думаю, что я влип в куда более серьезные проблемы, нежели он. Ненавижу это, но сейчас просто в ярости.
Нет. Это лишь страх. Он пройдет.
Мне лишь нужно держать рот на замке, пока все не уладится. Потому что, если я сорвусь на Рубена, то лишь усугублю ситуацию. Поэтому я отодвигаю все эмоции в сторону и улыбаюсь.
– Все в порядке, – говорю я. – Тут не за что извиняться, это не твоя вина.
– Ну, похоже на то.
– Да, но что изменится от того, что я буду расстраиваться?
Рубен одаривает меня долгим взглядом.
– Знаешь что? Иногда я удивляюсь, что тебя вообще что-то волнует.
Он встает со стула и уходит.
Он считает, что меня ничего не волнует?
Если бы Рубен только знал, что творится внутри моей головы.
Это наша последняя ночь в Амстердаме, а я все еще не увидел каналы.
Родители обручились здесь, и хотя все закончилось очень плохо, это все равно моя любимая романтическая история. Это было совершенно неожиданно. У отца даже не было кольца. Они были в отпуске, нашли место, которое оба считали самым красивым на земле, и там отец встал на одно колено. Он уже решил, что сделает предложение, как только вернется домой, но потом понял, что ни одно место не сравнится с тем, где они были, поэтому он принял это решение.
Мама ответила «да». Она всегда говорила, что каналы сыграли в этом большую роль, так как она была поглощена красотой этого места. Мама никогда не планировала выходить замуж, несмотря на давление общества, а потом это просто случилось.
Я всегда хотел увидеть их, и сегодня вечером это мой единственный шанс. К сожалению, нам нельзя покидать отель без присмотра. А это именно то, что я хочу сделать без охранников. Я хочу сделать это как обычный Зак, а не Зак Найт «плохой мальчик из группы Saturday».
Раздается стук в дверь.
Я вздрагиваю и проверяю телефон на наличие пропущенных сообщений. Там пусто. Поэтому я понятия не имею, кто стучится в мою дверь в столь позднее время. Слегка приоткрываю ее.
Это Рубен.
Он одет так, как будто собрался выйти в свет. На нем длинное шерстяное пальто коричневого цвета.
– Привет, – говорит он.
– Привет?
– Я хочу извиниться за то, что сказал на интервью.
Я пожимаю плечами, затем отхожу в сторону, пропуская его в свою комнату. Я явно не ожидал гостей, поэтому в комнате царит хаос: повсюду разбросана одежда, постельное белье в беспорядке. Подбираю валяющуюся на полу рубашку и бросаю ее в чемодан.
– Послушай, – произносит Рубен, – я знаю, что в последнее время все складывалось слишком странно, но это единственное место за все турне, которое ты хотел увидеть. Если мы не пойдем сейчас, то ты упустишь эту возможность.
– Но…
– Или ты можешь просто сидеть всю ночь в своей комнате в полном одиночестве. Я не собираюсь насильно тащить тебя с собой, – сначала его голос звучит резко, но потом он смягчается. – Я думаю, нам стоит пойти. Может быть, мы сможем попытаться… Я даже не знаю… Разобраться во всем?
Я скрещиваю руки на груди, и он торопливо продолжает:
– Я знаю, что этого хочет Джефф. Но мне это тоже нужно. Правда. Даже если у нас не получится вернуться к
