Рэй не спеша обдумывает мои слова. Поворачивается к окну и всматривается в огни на небе.
‒ Нет, Амрис, не сходится. Расскажи мне про кольца. Мрак воет про кольца.
‒ Зачем мне рассказывать, если ты сама можешь посмотреть всё в поле Мрака? ‒ восклицаю я. Рэй поворачивается ко мне и молчит, на фоне Мрака и сияния. Я вздыхаю.
‒ На входе сюда я сделал два передатчика в форме колец. Одно ‒ себе, другое ‒ Карне.
‒ Почему в форме колец? ‒ перебивает Рэй.
‒ Потому что я искренне верил в то, что мы сможем построить союз, в котором нам обоим будет хорошо. Пусть даже короткий, в рамках миссии. Передатчики передавали короткие сообщения на желании увидеть другого, на стремлении к другому. Включались поцелуем. И в самом начале мы пользовались ими, а потом я увидел тебя и перестал иметь возможность пользоваться передатчиком, потому что хотел увидеть тебя, а не её. Карна присылала мне информацию о том, что происходит в Ксессе, и вариации на тему «Амрис, мать твою», потому что я не отвечал. А я не мог ответить, потому что кольца работали на искреннем стремлении к другому. Когда я рассказал, что принцесса Мрака ‒ это ты, Карна сообразила, почему я не отвечал.
‒ На этом Карна выгнала тебя из дома и правильно сделала, ‒ сверкает глазами Рэй. ‒ И что же было дальше?
‒ Дальше ты прибыла в Ксесс, и я понял, что возвращение тебе памяти повышает наши шансы на успех. Но нам нужно будет договариваться о том, как мы действуем. Я рассчитывал, что ты пригласишь меня для личной встречи, а потом нам может быть трудно встречаться, так как ты всё-таки королева, поэтому я попросил у Карны кольцо, чтобы передать его тебе для связи. И… и она его отдала. И я пообещал, что передам тебе кольцо, вернусь к ней, и мы выясним и починим наши отношения.
‒ После чего ты не пришёл. Карна прождала тебя, пошла тебя искать, увидела нас вместе и вот на этом решила самоустраниться, ‒ завершает Рэй.
Отходит от окна и тяжело опускается на стул, на котором сидела раньше вечером.
‒ И кольца у тебя с тобой?
‒ Да, ‒ отвечаю я.
‒ И ты думаешь, что я теперь приму кольцо, которое было добыто такой ценой? ‒ поднимает на меня взгляд Рэй.
‒ Мне, право, неловко говорить об этом, но объективно ‒ есть варианты, ‒ посмотрев возможные исходы, отвечаю я. ‒ У меня есть несколько шансов убедить тебя, сославшись на необходимость поддерживать связь в текущих обстоятельствах.
Рэй долго молчит.
‒ Я одного не понимаю: почему Кан-Гиор тебя не послал, когда ты предложил вернуть кольцо? Не сказал что-нибудь в духе: «Тебе нужна связь с Рэй-Йи – ты и придумывай, как её устроить».
Ответ на этот вопрос я как раз знаю.
‒ Кан-Гиор бы, конечно, послал, ‒ усмехаюсь я. ‒ Но Карна – нет.
Рэй печально кивает. И вдруг выпрямляется.
‒ Слушай, Амрис. Правильно ли я понимаю, что вы договорились об очень важной встрече, Кан-Гиор пришёл на место встречи, прождал тебя, ты под действием непреодолимых обстоятельств не пришёл, и Кан-Гиор психанул?
Я киваю.
‒ Ребят, вы вообще эволюционируете? ‒ спрашивает Рэй, смотря на меня как на чудо природы. В её глазах весёлые искорки, и я позволяю себе улыбку. ‒ Казалось бы, с времени вашей первой встречи уже прошло некоторое время.
Мне остаётся только руками развести. Рэй поднимает брови и качает головой. И опять погружается в задумчивость.
Я открываю рот, чтобы задать вопрос со своей стороны, но Рэй останавливает меня жестом, и я молчу и перевожу взгляд с Рэй-Йи на сияние за окном и обратно.
‒ Значит так, Амрис, ‒ наконец говорит Рэй, и по её тону я понимаю, что решение принято и не обсуждается. ‒ Следующей нашей встречи не будет, пока ты не найдёшь Кан-Гиора и не сделаешь то, что нужно сделать, чтобы твой друг в обоих контурах вновь захотел на тебя смотреть.
Рэй встаёт со стула и отходит к окну. Стоит спиной ко мне и смотрит на сияние.
‒ Почему? ‒ всё же спрашиваю я.
Рэй поворачивается ко мне, и её глаза смотрят одновременно мягко и безжалостно.
‒ Потому что со мной так нельзя.
Я не вполне понимаю, что она имеет в виду, и жестом приглашаю её продолжить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
‒ Амрис, ты показал мне сейчас, как ты ведёшь себя в ситуации, когда ты любишь одну женщину больше, чем другую. В отношении этой другой женщины ты позволяешь себе очень жестокие вещи. У меня нет гарантий, что в скором времени я не окажусь на месте другой женщины, а первое место в твоём сердце займёт кто-то другой, например, та девушка, которая сплошной потенциал. И это нормально! Мы развиваемся. Ты можешь влюбиться в кого-то, я могу влюбиться в кого-то. Неизвестно, как дальше будет складываться путь каждого из нас. Но одно я могу сказать тебе уже сейчас: со мной так поступать, как ты поступил с Карной, нельзя, и я не желаю видеть тебя до тех пор, пока так ты ведёшь себя с людьми, которые тебе дороги ‒ просто менее дороги, чем другие. Ты понял меня?
‒ Да, моя королева, ‒ только и могу ответить я.
Рэй-Йи смотрит на меня, и взгляд её постепенно смягчается. Наконец на её лице проявляется тонкая улыбка.
‒ Любить тебя ‒ это счастье или горе, Амрит-Саир?
Повинуясь порыву, поднимаюсь с кресла и подхожу к ней. Беру обе её руки в свои, подношу к губам и прижимаюсь к ним лбом. Закрываю глаза.
‒ Амрис, а давай ты заберёшь эту… абстрактную иллюминацию с моего неба и вернёшь её по адресу?
Поднимаю голову в недоумении. Рэй лукаво улыбается.
‒ Дай кольцо ‒ которое её.
Снимаю со среднего пальца правой руки и кладу кольцо на её протянутую правую ладонь. Рэй вглядывается в невидимый артефакт, покачивает ладонью. Прислушивается.
‒ Справедливости ради нужно сказать, что в кольцо действительно вложены любовь, нежность и надежда, ‒ удивлённо говорит Рэй.
«Я о чём и говорю!» ‒ изображаю я в воздухе руками, но Рэй продолжает слушать кольцо.
‒ Вот, как звучит твоя любовь к нему или к ней…
Рэй прикрывает глаза, и её лицо светлеет.
А Рэй выросла со времени нашей прошлой встречи. Тогда она ревновала ‒ в основном, к делу, которое я выбрал своим, ‒ а теперь она со светлым и нежным лицом слушает, как звучит моя любовь к другому существу.
Рэй открывает глаза и лукаво смотрит на меня.
‒ Не безнадёжен, ‒ оглашает вердикт она, приподнимается на носках, целует меня в щёку, и, пока я догоняю изменения в её настроении, она уже у выхода на балкон, у чаши из чёрного металла. ‒ Это та часть королевской магии, которая мало известна. В эту чашу собирается Мрак, который я отвожу от людей в ходе Королевской Лотереи. Он не может сразу вернуться на небо. Он собирается в этой чаше, я вдыхаю его и возвращаю на небо. Но эта чаша может использоваться и для других целей. Например.
Рэй опускает в чашу кольцо и дважды постукивает по внутренней стенке чаши. Замирает: одна рука ладонью на внутренней стенке, другая – на бортике.
В течение минуты примерно ничего не происходит, и я начинаю недоумевать, работает ли искомая магия, но вдруг я чувствую: что-то происходит.
‒ Иди сюда, ‒ зовёт меня Рэй. ‒ Коснись меня и смотри.
Я подхожу к ней и кладу свою ладонь поверх её ладони на бортике. И вижу.
Рассыпавшееся по Мраку северное сияние, будто пряжа, тонкой нитью опускается и наматывается на парящее в центре чаши кольцо.
‒ Красота, ‒ удовлетворённо говорит Рэй. ‒ Немного подождать ‒ и никаких инородных тел в моём небе.
‒ Ты так говоришь, «в моём небе», но ты же не единственная королева Мрака на Мерре, ‒ отмечаю я. ‒ Это просто у Ксесса и Альдагора один Мрак на две страны, но в других местах есть свои короли и королевы, своя магия и своё небо.
Рэй снисходительно улыбается.
‒ Милый, не выпендривайся. Я знаю, о чём говорю. Королевства на Мерре расположены так, что взгляд одной королевы заканчивается там, где начинается взгляд другой королевы. Или короля. Так что это моё небо ‒ когда я правлю. В другое время это небо Дневной и Ночной королев.
‒ Надо будет Кан-Гиору рассказать. Ему понравится, ‒ и тут до меня по-настоящему доходит. ‒ В смысле, сначала найти его, помириться с ним ‒ с ней, ‒ а потом уже рассказать.
