Сияние замирает. Текут тягучие секунды, но ничего не происходит. Рэй стоит неподвижно, обратившись к Мраку. Замечаю, что я задержал дыхание, и напоминаю себе дышать.
И вдруг что-то меняется в сиянии. Как будто его оставляет жизнь. Как если бы пульсирующий центр, задающий узор световых волн, вынули из ткани сияния, и сияние из одушевлённого единого целого рассыпалось на миллион сиротливо мерцающих огоньков.
Кан?
Я больше не чувствую его здесь.
Мой первый порыв ‒ потянуться к нему, чтобы спросить, что произошло и где он теперь, ‒ но я вспоминаю, что оба кольца у меня.
Кан?
Более того ‒ будто пропал сигнал от него. Тот сигнал, благодаря которому я мог услышать его через вселенную, откуда угодно. Сигнал, который я ни с чем не перепутаю, потому что нитью цвета северного сияния прошита моя судьба.
Кан-Гиор?
Рэй коротко осматривает рассыпавшееся сияние, опускает голову и делает движение, чтобы спускаться. Я ловлю её и бережно ставлю на пол. Рэй перегибается через перила.
‒ Мадам Альвара! ‒ негромко окликает она лежащую внизу женщину. Та нетвёрдо и не сразу приподнимается на локтях. Рэй больше не держит меня за руку, и детали плохо мне видны. ‒ Я ‒ царствующая королева Мрака Альдагора. На рассвете зайдите ко мне. Не говорите ни с кем до этого. Сейчас идите к себе домой, примите ванну, перекусите, приведите себя в порядок, а затем – приходите ко мне. Вам понятно?
Гига Альвара, видимо, кивает.
‒ Пойдём, Амрис, ‒ говорит Рэй, почему-то… сердито? ‒ и направляется в комнату. Я смотрю на рассыпавшееся сияние, на Гину Альвару, неуклюже и неустойчиво поднимающуюся на ноги.
‒ Рэй… ‒ пытаюсь удержать её я.
‒ Амрис, пойдём, ‒ не оглядываясь, Рэй заходит внутрь.
Меня передёргивает от внезапного холода, и я иду за ней.
В комнате Рэй методично зажигает лампы. Её движения точны и сухи. Не смотрит на меня.
Что происходит?
Я открываю рот, чтобы задать этот вопрос вслух, но Рэй опережает меня. Оборачивается ко мне, и в её глазах мрачный огонь.
‒ Сядь.
Сажусь в кресло.
‒ А сейчас, Амрис, ты расскажешь мне, что такое произошло между вами, что в ответ на мой отказ принять его предложение Кан-Гиор покончил с собой.
Не сводя с меня глаз, она откладывает зажигательный прибор, заворачивается в халат. Бросает второй халат мне. Мрак стремительно покидает её тело.
‒ Я не приняла его предложение, потому что оно меняло условия задачи. У всех, родившихся здесь, есть некоторая задача, решать которую лучше всего в условиях этого мира. У меня тоже. Предложение Кан-Гиора было щедрым, и, как ты отметил, открывало благополучный вариант для эволюции планеты, но лишало смысла пребывание многих людей здесь. Поэтому я не приняла его, ‒ поясняет Рэй. ‒ Как ты верно заметил, у меня нет намерения заводить кошку.
Рэй пристально смотрит на меня. Я не понимаю, почему, но, похоже, она, скорее, довольна тем, что она видит на моём лице. Её взгляд смягчается, и она позволяет себе тонкую улыбку.
‒ Ладно, если быть точной ‒ он не покончил с собой. Он отрезал и оставил здесь основную часть своей памяти. Весь архив, в котором присутствуешь ты. А так как ваша встреча произошла довольно рано в его личной истории, это почти вся его память. Как я это понимаю? Я королева Мрака, Амрис. В поле Мрака плавает облако пришедшей в него информации. Прочитать, что происходит в поле Мрака, я уж как-нибудь смогу.
‒ То есть, он жив? ‒ на всякий случай уточняю я.
‒ Приятно, что тебя это волнует, ‒ сверлит меня взглядом Рэй. ‒ Этот мир он покинул живым. Другое дело, что он оставил здесь практически всё, что называется «Кан-Гиор», поэтому кто жив ‒ вот это вопрос.
Рэй стоит, скрестив руки, и постукивает пальцами одной руки по нижней части плеча другой.
‒ Знаешь, на что я сержусь, Амрис? Когда я сказала, что Кан-Гиор предлагает себя в качестве местного духа, единственное, что ты сказал, ‒ что это благополучный вариант.
‒ А что я должен был сказать? ‒ искренне недоумеваю я. ‒ Я посмотрел этот вариант и сообщил, что я там вижу.
‒ А то, что Кан-Гиор остаётся здесь если не навсегда, то на довольно продолжительное время, утратив человеческий контур, и непонятно, когда вы с им увидитесь в следующий раз, ‒ это тоже благополучный вариант?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Оу. Точно.
‒ Я не подумал об этом, ‒ признаюсь я.
‒ Вот именно, Амрис. Ты не подумал.
В глазах Рэй ‒ суд королевы Мрака. И, может быть, это именно то, что мне нужно сейчас.
‒ Я успела услышать из разбросанной по моему небу памяти Кан-Гиора, что ты влюбился, Амрис, ‒ продолжает Рэй. ‒ Это так?
Это тут причём? Я вздыхаю и спешно соображаю, что из истории с Перитой нужно сейчас рассказать.
‒ Скажем так: есть одна особа, которая привлекла моё внимание и взбудоражила воображение. Мне интересно встретиться с ней в будущем, если будут складываться подходящие обстоятельства. Наверное, это можно назвать и влюблённостью, но пока эта история ‒ сплошной потенциал. Но причём здесь это?
‒ Если очень грубо описывать историю отношений между тобой, мной и Кан-Гиором, то можно сказать, что ты ушёл от него ‒ от неё в женском контуре ‒ ко мне. Так?
Если вы взгляд Рэй мог прожигать дыры, я бы был на полпути к превращению в сито. Я опять вздыхаю.
‒ В таком описании нет многих важных подробностей, почему так произошло, но в общем ‒ да, так.
Рэй выглядит довольной.
‒ Ты стал прямо отвечать на простые вопросы! ‒ кивает она.
‒ Влияние Кан-Гиора, ‒ пожимая плечами я. ‒ Однако продолжай.
‒ Я сейчас являюсь женщиной номер один в твоей жизни, ‒ продолжает Рэй своё рассуждение. ‒ И в таких ситуациях, как эта, я могу видеть, как ты ведёшь себя по отношению к тем, кто стал для тебя номером два. И понимать, что меня может ждать в будущем. Например, когда актуализируется ваша история с этой новой особой.
‒ Рэй, я никогда…
Рэй взглядом заставляет меня замолчать.
‒ Ты даже не подумал, что, если Кан-Гиор остаётся здесь, непонятно, когда и как вы ещё увидитесь. Важность этого контакта для тебя такова, что тебе это просто не пришло в голову.
‒ Рэй, я…
Королева Мрака останавливает меня жестом.
‒ Далее. И сейчас ты ответишь мне честно, как есть, потому что, будучи твоей любимой женщиной сейчас, я имею право знать, что меня ждёт. Может быть, та женщина была права, и любить тебя ‒ это горе.
‒ Рэй…
‒ Вопрос такой, Амрис: что стало финальным поводом к тому, что Кан-Гиор решил самоустраниться? Он не мог это сделать на ровном месте. Он любит тебя, и для того, чтобы он выбрал отрезать память о тебе ‒ и о себе, ‒ должно было произойти что-то из ряда вон выходящее. Что?
Ладно. Пусть будет суд.
‒ Мы договорились, что в этой миссии он берёт женский контур, и мы чиним наше разнополое взаимодействие, которое сломалось незадолго до того, как мы познакомились с тобой. Кан-Гиор согласился и пришёл в женском контуре. Её зовут Карна. И тут ‒ ты. Я просчитываю более-менее благополучную схему, добываю нужный товар и бегу из Альдагора, пока я не встретился с тобой лично и к тебе не вернулась память, потому что это может нарушить твои планы на воплощение, а этого я хочу избежать. Я пересекаю границу и прихожу к Карне, чтобы… чтобы отвлечься от мыслей о тебе и сосредоточиться на миссии, но она чувствует, что что-то не так, начинает выспрашивать, и я рассказываю о том, что принцесса Мрака ‒ это ты. Карна выгоняет меня из дома, потом, правда, мы совершаем тактически удачные поступки и более-менее миримся. Приезжаешь ты, и Карна ревнует. Но финальным поводом стало то, что мы договорились, что я схожу к тебе, мы с тобой согласуем план действий, договоримся, как будем держать связь, и я вернусь. Мы договорились встретиться на галерее над внутренней площадью, куда прибыла ты. Однако я не мог сегодня никуда уйти, поэтому Карна меня не дождалась. Пришла сюда, увидела нас вдвоём и, по-видимому, решила, что будет лучше, если она самоустранится из этой истории. Я так понимаю.
