дверь открылась.
Из всех, кого он встречал за сегодня, Фелиция Пэннет, безусловно, была самой холодной особой. И не только сегодня, а за всю неделю. За весь год. Другого слова, казалось, для нее и не подберешь. Она была холодной — настолько, что, стоя рядом с ней, можно было простудиться. У нее были прямые черные волосы, а прическа… В тюремных парикмахерских такую, наверное, называют «паучок», или «клоп», или еще каким-нибудь насекомым. Как бы там ни было, волосы были подстрижены очень коротко, за исключением завитушек, которые, словно насекомые, расползались по лбу.
Глаза были голубые, но теплоты в их голубизне не было. Такую голубизну можно иногда увидеть в глазах белокожей блондинки или огненно-рыжей ирландки. Но у тех жесткий голубой цвет смягчается волосами. Волосы же Фелиции Пэн- нет были чернее чернил, и это сбивало температуру голубых глаз много ниже нуля.
Нос, как и волосы, был слегка укорочен. Поработали над ним профессионально, однако Хейвз мог распознать укороченный нос за сто шагов. Теперь у Фелиции был типично американский нос, какой подобало иметь тому, кто вращается в аристократических кругах.
Холодный нос холодной женщины. А рот ее, без всяких следов помады, был тонким и бескровным.
— Извините, что заставила ждать, — сказала Фелиция, но в голосе ее не было ни капли сожаления.
— Ничего страшного. Можно войти?
— Пожалуйста.
Удостоверение личности ее не интересовало. Хейвз прошел за ней в квартиру. На Фелиции были ледяной голубизны свитер и черная юбка. Бледно-голубые сандалии держались на ремешках, а ногти на ногах, как и длинные холеные ногти рук, были выкрашены ярко-красным лаком.
Квартира, как и ее хозяйка, тоже излучала холод. Не особенно разбираясь в современном интерьере, Хейвз тем не менее сразу определил, что квартира обставлена мебелью, которой в обычном магазине не купишь. Эта мебель изготовлялась по заказу.
Фелиция села.
— Как вас зовут? — спросила она.
Хейвз обнаружил, что говорит она в нос, для него такое произношение было связано с Гарвардским университетом. Он всегда полагал, что английский в Гарварде преподает мужчина, который говорит в нос, и заставляет студентов говорить так же; в результате сложилось целое поколение молодых людей, издающих звуки не столько ртом, сколько ноздрями. Хейвз удивился, столкнувшись с такой манерой говорить у женщины. Он едва не спросил, кончала ли она Гарвардский университет
— Меня зовут Хейвз, — ответил он. — Детектив Хейвз. " '
— Как мне вас называть? Детектив Хейвз? Или мистер Хейвз?
— Зовите как угодно. Только не…
— Только не приглашайте меня поужинать вместе, — докончила она без тени улыбки.
— Я хотел сказать, — бесстрастно произнес Хейвз, хотя его разозлил ее намек, будто он собирается любезничать, — только не отнимайте больше у меня времени.
Упрек не произвел на Фелицию ровно никакого впечатления — разве что чуть приподнялась ее левая бровь.
— Я не подозревала, что ваше время так драгоценно, — сказала она. — Что вас интересует?
— Я приехал к вам из столовой «Эди — Джордж»,'— пояснил Хейвз. — Вы знакомы с Джорджем?
— Да, несколько раз виделио
— Он сказал мне, что вы — девушка его компаньона. Верно это?
— Речь идет об Эди? '"
— Ну, можно сказать, что я — его девушка.
— Не знаете ли, мисс Пэннет, где я сейчас могу его н&йти?
— Знаю. Он за городом.
— Где именно? *'
— В северной стороне, поехал ловить рыбу.
— Во сколько он уехал?
- Рано утром.
— А точнее?
— Часа в два.
— Вы хотите сказать — днем?
— Нет, я имею в виду утро. Я, детектив Хейвз, всегда говорю то, что имею в виду. Утром. В два часа. Вчера он допоздна работал в столовой. Потом поехал ко мне выпить стаканчик и уехал за город. Было где-то около двух. — Она аидгржала паузу. Потом с силой закончила — Утра.
— Понятно. А где именно на северной стороне он находится?
— Не знаю. Этого он не сказал.
— А когда вернется?
— Либо сегодня поздн^ вечером, либо завтра утром. Завтра ему на работу.
— Он позвонит вам, когда вернется?
— Обещал позвонить.
— Вы обручены, мисс Пэннет?
— В известном смысле — да.
— Как это понять?
— Это надо понять так, что я не встречаюсь с другими мужчинами. Но кольца у меня еще нет. Пока оно не нужно.
— Почему?
— Я еще не готова выйти за него замуж.
— Почему?
— После свадьбы я хочу бросить работу. Но жить хуже, чем сейчас, я не согласна. Эди зарабатывает неплохо. Столовая — дело процветающее, ио Эди все делит пополам с Джорджем, поэтому он зарабатывает меньше, чем я.
— Где вы работаете, мисс Пэннет?
— На телевидении, программа «Трио Продакшнз». Не слышали?
— Нет.
Фелиция Пэннет пожала плечами.
— Три человека, — сказала она, — писатель, режиссер и продюсер собрались вместе и организовали собственную группу. Наши программы часто идут в эфир. Например, «Час пенсильванского угля»— это наша программа. Наверное, видели?
— У меня нет телевизора, — сказал Хейвз.
— Вы не верите в искусство? Или просто не по карману?
Хейвз оставил вопрос без внимания.
— И что же делаете в «Трио Продакшнз» вы?
— Я одна из трех, одна из «Трио». Я продюсер.
— Понятно. И платят за такую работу неплохо?
— Очень даже неплохо.
— А доля Эди в его бизнесе меньше?
— Меньше. .
— И вы не собираетесь выходить за него замуж, пока не сможете сидеть дома и вязать детские штанишки и содержать дом на его заработок, так я?..
— Пока я не смогу жить так, как живу сейчас, — поправила его Фелиция.
— Понятно. — Хейвз вынул из кармана сложенный вдвое листок с рисунком. Медленно развернув его, он показал рисунок Фелиции.
— Когда-нибудь видели этого человека?
Фелиция взяла листок.
— Это что, специальная уловка, чтобы получить мои отпечатки пальцев?
— Что-что?
— Подсунув эту картинку…
— О-о— Хейвз через силу улыбнулся и почувствовал, что начинает ненавидеть эту мисс Пэннет, а вместе с ней «Трио Продакшнз» и «Час пенсильванского угля», хотя он никогда не видел это дурацкое шоу. — Нет, отпечатки ваших пальцев мне не нужны. Считаете, ими стоит заинтересоваться?
— Откуда я знаю? — сказала она. — Я даже не знаю, зачем вы сюда пришли.
— Я пришел сюда, чтобы выяснить личность этого человека, — ответил Хейвз. — Вы его знаете?
Она посмотрела на рисунок
— Нет, — сказала она и вернула листок Хейвзу.
— Никогда его раньше не видели?
— Никогда.
— Может быть, вместе с Эди? Может, это один из его друзей?
— Все друзья Эди — мои друзья. С ним я этого человека никогда не видела. Если только он здесь похож на себя.
— Очень похож, — уверил ее Хейвз. Он слолшл рисунок и убрал в карман. Кажется, улетучилась последняя его надежда. Если Эди Корт где-то удит
