города Куйбышев, все перечисленные ранее генералы, за исключением Мерецкова, были расстреляны.
Военные практики арестованы, расстреляны, затем дана «зелёная улица» фашистским налётчикам.
Признанные позже пороки: разгильдяйство, некомпетентность, очевидную трусость, можно назвать одним словом — предательство.
По этим сохранённым (по приказу Жукова) мостам мчали немцы, уничтожая всё и всех на своём пути.
Немцы шли на восток, словно прогуливаясь: уже на седьмой день они были в Минске. Армия Жукова не просто отступала. Она бежала, а те, которые оказывались в плену, позже были объявлены предателями, ибо Сталин и Жуков решили не признавать собственных пленных — самое чудовищное ноу-хау за всю историю мировых войн.
Но советскому солдату нечем было воевать! Всё враг либо разбомбил, либо себе захватил. И кто виновен? Рядовой солдат, которому даже застрелиться было не из чего?
Вот мнение военного теоретика и штабиста Вермахта Эйке Мид-дельдофа о последствиях репрессий в Красной Армии: «Рядовой РККА не уступал, а то и превосходил пехотинца Вермахта. Русский солдат (под русскими немцы считали всех красноармейцев независимо от национальности) был бесстрашнее, хитрее, выносливее; он точнее стрелял и лучше дрался. А вот с командирами всё было в точности наоборот. И опять-таки это не было связано с каким-то особенным превосходством германских офицеров или генералов. Всё дело было в инновационном „инструментарии“, которым располагали командиры Вермахта, а именно — радиосвязью, авиацией, отличной оптикой, качественной авто— и бронетехникой, выверенным регламентом ведения боя.
Но самое главное, в 1941 году советские командиры не имели практического опыта, который в начале войны являлся поистине бесценным».
Забегая вперёд, приведу один документ.
Справка. Известно, что за всю войну Сталин выезжал на фронт единственный раз и лишь на один день. Это было 5 августа 1943 г. Фактически все свелось к встрече с глазу на глаз с командующим Калининским фронтом, готовившим Смоленскую наступательную операцию в селе Хорошево подо Ржевом…
Из дневников А. И. Ерёменко. Андрей Иванович готовился изложить свой замысел Духовщинско-Демидовской операции и уже начал прикреплять к стене карту с нанесенным решением, но Верховный жестом остановил его и заговорил о кадрах… «А кто виноват, — робко задал я вопрос Сталину, — что эти бедные, ни в чём не повинные люди были посажены?» — «Кто, кто… — раздраженно бросил Сталин. — Те, кто давал санкции на их арест, те, кто стоял тогда во главе армии». И тут же назвал товарищей Ворошилова, Буденного, Тимошенко, Жукова… Они, по словам Сталина, были во многом повинны в истреблении военных кадров. Именно они оказались неподготовленными к войне. Но самая плохая характеристика была дана им за то, что они не защищали свои военные кадры.
Изучив множество документов, сопоставив факты, я не могу не согласиться с писателем-историком Арсеном Мартиросян (называемого в биографических справках бывшим советником спецслужб). Как автор многочисленных книг о Второй мировой войне он пишет: «Нарком обороны маршал Семён Тимошенко и начальник Генерального штаба генерал армии Георгий Жуков саботировали разумные и своевременные приказы Сталина о приведении советских войск в боевую готовность накануне 22 июня 1941 года.
Тимошенко и Жуков стояли во главе разветвлённого заговора, целью которого было полностью дискредитировать режим Сталина путём жесточайших поражений РККА в войне с Германией. Посеяв в стране хаос и панику, военные заговорщики рассчитывали произвести переворот, свергнуть Сталина, возглавить СССР и заключить мир с Гитлером ценой уступки части советских территорий.
Первоначально всё развивалось по плану. Советские войска терпели сокрушительные поражения, вермахт быстро продвигался вперёд. Сталин кое-что заподозрил, тогда Жуков и Тимошенко быстро убрали и расстреляли своих сообщников-исполнителей: командующего Западным фронтом генерала армии Дмитрия Павлова и с ним ещё нескольких военачальников. И только после поражения под Вязьмой в октябре 1941 года заговорщики поняли, что их расчёты оказались напрасными. Тогда они перелицевались и стали защищать родину от захватчиков».
* * *
Нижеследующую статью я взяла «С площадки Михаила Мороза»: «МасШТАБная фальсификация истории или о том, как Сталин НЕ проспал нападение Гитлера».
Ложь о том, что Сталин игнорировал донесения разведчиков и надеялся на «дружбу» с Гитлером, а поэтому и пропустил начало нападения на Советский Союз, стала распространяться после «закрытого доклада» Н. С. Хрущёва (как впрочем, и все остальные антисталинские мифы):
«Однако эти предостережения Сталиным не принимались во внимание. Больше того, от Сталина шли указания не доверять информации подобного рода с тем, чтобы-де не спровоцировать начало военных действий. ‹…› А к чему привела такая беспечность, такое игнорирование очевидных фактов? Это привело к тому, что в первые же часы и дни противник истребил в наших пограничных районах огромное количество авиации, артиллерии, другой военной техники, уничтожил большое количество наших военных кадров, дезорганизовал управление войсками, и мы оказались не в состоянии преградить ему путь вглубь страны».
Источник: Речь Н. С. Хрущёва на XX съезде КПСС «О культе личности и его последствиях»
Эти слова тут же подхватили другие, в том числе и некоторые военачальники в звании маршал Советского Союза…
Однако в «Военном дневнике» С. М. Будённого можно встретить такие строчки:
— … И. В. Сталиным в 1941 году 21 июня в 19 часов были вызваны Тимошенко, Жуков (начштаба РККА) и я (замнаркома обороны). И. В. Сталин сообщил нам, что немцы, не объявляя нам войны, могут напасть на нас завтра, т. е. 22 июня, и поэтому, что мы должны и можем предпринять сегодня же и до рассвета завтра 22.6.41. Тимошенко и Жуков заявили, что если немцы нападут, то мы их разобьем на границе, а затем на их территории. И. В. Сталин подумал и сказал: «Это несерьезно».
Обратился ко мне и спросил: «А Вы как думаете. Я предложил следующее. Во-первых: немедленно снять всю авиацию с приколов и привести ее в полную боевую готовность всех погранв. воен. округов и МВО, ПриВО и СКВО. Во-вторых, войска погран. воен. округов выдвинуть на границу и занять ими позиции, приступить немедленно к сооружению полевых фортификаций. В-третьих, в этих же округах объявить мобилизацию, а также воен. округах.
