он ее не любит.
Холодный пот прошиб ее. Нет, только не монастырь. Он не может. Она царица, императрица и не готова отказаться от всего этого.
— Ты точно уверен? — прошептала она холодными губами.
— А как же! — кивнул Меньшиков, взял со стола румяное яблоко и вонзил в него свои зубы. — Петр уже готовит приказ, не сегодня — так завтра придут за тобой.
— Этого не может быть! Ты все врешь, — снова в ужасе прошептала Екатерина. Меньшиков с улыбкой ел яблоко и с жалостью смотрел на побледневшую царицу.
— Но что же делать?
— Ну, есть один способ. Вот только не знаю, сможете ли вы, моя царица…
— Я все смогу, я все сделаю… Говори…
Санкт-Петербург. Наши дни
— Добрый день, Владислав Олегович! Присаживайтесь, пожалуйста! — Следователь Дарья Безбрежная указала рукой на стул.
— И вам не хворать, Дарья Николаевна!
— Мне сообщили, что вы не очень-то спешили на встречу со мной.
— Да нет, почему же. Я как раз таки спешил, хотел цветы вам купить, так бежал за цветами, но меня ваши хлопцы скрутили, остановили, — ухмыльнулся Сидорчук.
— Ай, какие же они нехорошие, я их накажу, премии лишу, — подыграла Даша. — А скажите мне, Владислав Олегович, как вам жилось на даче во Всеволжском?
Увидев его вытянутое лицо, она продолжила:
— Да-да, на той самой даче. Сколько вы там прожили? Неделю? Ваша жена рассказала, что вы по работе отсутствовали в городе восемь дней.
— Светка — дрянь какая! Сдала меня все-таки?! — хмуро огрызнулся Сидорчук.
— Можете не юлить, мы уже знаем, что вы жили на даче Потапова. Вас видели в магазине, и есть видео, где вы заходите в дом номер двадцать семь.
— Ничего не знаю, я не буду без адвоката говорить. Я свои права знаю. — Владислав Олегович закинул ногу на ногу и с вызовом смотрел на следователя.
— Сначала меня очень удивило, что вы так хорошо знаете дорогу на дачу к Потапову, хотя утверждали, что были там всего один раз. Затем вы прекрасно знали, какая ступенька на лестнице гнилая и может рассыпаться. Конечно, об этом можно было узнать от хозяина в первый ваш приезд на шашлыки. Но вы знали, где и как стоит пригнуться на пороге, чтобы не удариться головой, — принялась рассказывать Дарья. — Я все это отметила про себя, поодиночке — ничего страшного, но все вместе уже навевает на определенные мысли. Еще я заметила, как вы хорошо ориентируетесь на кухне, знаете, где чай, где сушки, где чашки. И все это за одно посещение дачи? Странно, не находите?
Сидорчук молчал, блаженно улыбаясь.
— Хорошо, плюс еще в шкафу я обнаружила новые мужские ботинки, причем ботинки современные, а размер намного больше, чем у Алексея Потапова.
Владислав Олегович продолжал молчать.
— Какой у вас размер обуви?
В ответ тишина.
— Ладно, меня останавливало только одно — ведь вы сами дали наводку на эту дачу. Вы сами, собственно говоря, нас туда и привели. Но зачем? Неужели вы не знали, что картины под диваном?
Сидорчук заерзал на стуле.
— А может, как раз знали и хотели, чтобы их нашли? Зачем вам это, Владислав Олегович? И зачем вы убили трех человек?
— Я никого не убивал!
— Значит, кражу картин из музея вы признаете? — давила на него Безбрежная.
— Ничего я не признаю!
— Кто, кроме начальника безопасности, мог так спокойно и так легко снять сигнализацию с картин? Это именно к вам в Михайловский дворец спешил Яков Борисович Савельев? Что он вам сказал? За что вы и его убили? Он вас шантажировал? — жестко проводила допрос Даша.
— Я никого не убивал! Я больше ничего вам не скажу! — скривился Сидорчук.
— Хорошо, уведите его! — распорядилась Дарья.
Санкт-Петербург. Наши дни
— Дарья Николаевна, вас можно поздравить с успешным завершением музейного дела? — Полковник Спиридонов радостно потирал руки.
— Спасибо, но я не уверена, что именно Сидорчук убил Потапова, Савельева и Трифонова, — Даша покачала головой.
— Как не уверена? Ты же сама бумаги на его арест подписала!
— Я думаю, что с его помощью были похищены картины из музея, но к убийствам он не имеет отношения!
Полковник Спиридонов принялся нервно ходить по кабинету:
— Да что ты такое говоришь, Даша? Преступник у тебя есть, на даче он жил — картины у него нашли! Ты сама говорила — кто украл — тот и убил! А сейчас чего?
— А сейчас нет улик, подтверждающих его участие в убийстве в Ротонде!
— А как тогда Венецианов возле первых трупов оказался? Ты своего Сидорчука попытай, он тебе все расскажет, а главное, зачем он картину ту испортил!
— Вот именно, Валентин Сергеевич. Не связывается никак Сидорчук с этими убийствами в Ротонде! Зачем ему Потапова и остальных убивать?
— Потапов тоже работал в музее, мог видеть махинации Сидорчука, мог начать шантажировать того — затем его и убили! — гневно воскликнул полковник.
— А кровь зачем всю выкачали? Не легче было его по голове чем-то тяжелым приложить? И тут вся эта мистика в Михайловском замке, Ротонда, лестница Дьявола, масоны… — не смогла скрыть свои эмоции Безбрежная.
— Дарья Николаевна, вы совсем заработались? Какие на фиг масоны и Дьяволы? Что за чушь?! У вас есть отличный подозреваемый, продолжайте копать под него, а не маяться ерундой!
Дарья уныло кивнула.
— Вам все понятно, Дарья Николаевна?! Если вы продолжите всю эту мистическую дрянь разбирать, я это дело передам кому-нибудь более рациональному… Все, идите работайте.
Дарья снова кивнула.
28 января 1725 г. Санкт-Петербург, столица империи
— Да здравствует всесветлейшая, державнейшая великая государыня императрица Екатерина Первая Алексеевна, самодержица всероссийская! — Сенат практически единогласно, при содействии искусного интригана Меньшикова, провозгласил Екатерину Первую императрицей после смерти Петра.
Народ, конечно, удивился, в первый раз в отечественной истории на трон вошла женщина, но народных волнений не было, все смирились. Ведь Александр Данилович пробивал мысль, что такова была последняя воля умирающего Петра Великого.
В гвардии Петра любили, и это обожание перешло и на его супругу, все знали, как царь был привязан к ней.
Казалось бы, сбылась потаенная мечта Марты — из нищей служанки она стала императрицей огромной империи, с бескрайними просторами, необычайными богатствами, неиссякаемыми ресурсами.
Но несмотря на свой великий статус, Екатерина была почти сразу же отодвинута от власти. Страной правил теневой кардинал Александр Данилович, который знал маленькую тайну Великой императрицы.
Ведь именно он ей помог спровадить гневливого Петра на тот свет, одна капля из флакончика с черной крышкой — «мертвая вода», подействовала необычайно
