Тебя не должно волновать, как и во что ты одет. Помни, по одежке только встречают, а провожают по уму, которого тебе не занимать. И не все ли тебе равно, как встречают, главное, чтобы не выгнали. В любом случае джинсы ты мог порвать только что, входя в подъезд и наступив в темноте на кошку. И что такого, если все кроссовки заляпаны грязью, хотя дождь прошел неделю назад. Не виноват ты вовсе, что на улице не высохла последняя лужа. Что касается наполовину заправленной майки, так это вообще никого не должно напрягать. Пусть еще скажут спасибо, что почистил зубы с мылом два дня назад.
Запомни раз и навсегда: куда бы и когда бы ты ни пришел – чувствуй себя раскованно и уверенно.
Ходить в гости – одно из самых любимых моих занятий. Там вкусно кормят, развлекают и говорят массу приятных вещей. Не то что дома…
…Однажды мы с мамой, папой и сестрой Наташкой пошли в гости к Сидоровым: у их Кольки был день рожденья. Мама с Наташкой, как всегда, копались два часа, и когда, наконец, собрались, я уже вволю наигрался футбольным мячом, который мы приготовили Кольке в подарок.
Нужно сказать, что с собой я обычно таскаю целый набор разных интересных штучек. Например, классного пластмассового тарантула (ну совсем как живой), лазерную указку, маленький пистолетик с пулями-присосками и всякую другую ерунду. Мало ли что может пригодиться?
И когда мы наконец вышли из подъезда и пошли к автобусной остановке, выяснилось, что подарок-то мы забыли. Мама побежала обратно домой, а я, папа и Наташка остались стоять на остановке. Тут откуда ни возьмись – старушка с потешной такой собачкой: болонка не болонка, бульдог не бульдог – помесь какая-то. И черт меня дернул в этот момент вытащить своего паука из кармана. А он на пружинке. Как раз в этот момент пружинка развернулась, и паук полетел бабусе прямо на воротник. Она как завизжит, как прыгнет. Собака тоже завизжала, потом, правда, вспомнила, что она собака, и кинулась на меня. Я-то вовремя увернулся, но секунда – и папина штанина порвана, а нога прокушена. Боже, что тут началось! А тут как раз прибежала мама с подарком и начала меня ругать. Представляете, даже не разобралась.
Тогда я получил свой первый подзатыльник. Я надеялся, что это единственная неприятность в тот день, и не очень огорчился. Когда мы наконец втиснулись в переполненный автобус, я вел себя тихо и не очень часто наступал на ноги пассажирам, только однажды пихнул какого-то дядьку, который уж очень засмотрелся на нашу маму.
Вот так, без особых приключений, мы, наконец, добрались до Сидоровского дома, поднялись на четвертый этаж и остановились у заветной двери, где нас ждали торт, конфеты, фрукты и прочее угощение.
Дверь открыл дядя Боря. Он был не в обычных тренировочных штанах, а в белой рубашке и отглаженных брюках. Мы поздоровались и вошли. Навстречу нам выбежал радостный Колька, и мы пожелали ему «Хэппибездея», а Наташка даже поцеловала, отчего Колька покраснел. Подозреваю, что она ему нравится, хотя на мой вкус слишком конопатая и вредная.
Мяч Кольке не очень понравился. Это я сразу просек. Он, наверное, хотел настольный теннис или что-нибудь в этом роде. Но как бы то ни было, дареному коню в зубы не смотрят.
Потом мы сидели в гостиной и чинно вели светскую беседу, пока не пришло время садиться за стол. От запахов в квартире текли слюнки не только у нас, но даже у Сидоровской кошки Аграфены. Так она и сидела около стола – рыжая, гладкая, с вытаращенными глазами и капающими слюнями. И тут я решил немножко позабавиться. Дай, думаю, насажу присоску прямо ей на нос. Так и сделал. Достал потихоньку из кармана пистолетик, зарядил пульками-присосками и, пока никто не видел, прицелился и выстрелил – попал кошке прямо между глаз.
И надо же, именно в это время в комнату входит Колькина мама и вносит блюдо с жареным гусем. Кошка как заорет, как метнется между ее ног. Ну, естественно, мама падает вместе с гусем, блюдо разбивается, и осколки так усеивают гуся, что он становится похожим на тиранозавра. Мало того, Колькина мама подворачивает ногу, та опухает, и приходится вызывать «Скорую помощь». Пока собирали осколки и врач осматривал поврежденную ногу, папа вывел меня на лоджию. Здесь у нас состоялся сугубо мужской разговор, подробности которого я опускаю, но второй подзатыльник я все же получил.
Сердце грела мысль, что торт остался невредимым.
Когда, наконец, все утряслось и мы сели за стол, я ощущал на себе гнетущие взгляды окружающих. И чтобы как-то разрядить обстановку, я начал есть, накладывая на свою тарелку самые лучшие куски и громко чавкая, компенсируя таким образом плохое настроение от подзатыльника. Все переглянулись и тоже занялись своими тарелками.
Постепенно обстановка из натянутой плавно перетекла в непринужденную. Пошли тосты, поздравления и пожелания имениннику. Тут уж я совсем развеселился, стал размахивать вилкой с ножом и толкать под столом Наташкину ногу. Завязалась легкая подстольная потасовка, результатом которой явились опрокинутый на пол соусник и графин с вишневым соком.
Все только ахнули. Вытершись быстренько скатертью (да, моим брюкам и рубашке изрядно досталось вишневого сока), я бочком-бочком удалился в ванную и там закрылся. Нужно было обдумать план дальнейших действий. То ли выйти сейчас и предать себя закланию, то ли подождать и выйти, когда все успокоятся. Посидев и подумав, я решился немножко пошутить, может быть, меня простят и не будут ругать.
Потихоньку я выполз из ванной и, навостря уши, услышал, как мои родители, оправдываясь, обещали меня наказать. А дядя Боря отвечал, что если мальчишка не хулиганит, то он просто не мальчишка. Тетя Оля (Колькина мама), возражая, говорила, что своего сына за это он просто-напросто бы повесил за уши на люстру. В итоге я понял, что дядя Боря – все-таки классный мужик. Да, с ним можно иметь дело.
И вот так, стоя за дверями гостиной, я размышлял о присутствующих и о своей жизни. Все-таки мне чертовски не везет: хочешь, как лучше, веселей, а получается скверно, и все злятся. И стало вдруг так грусно, так невыносимо: они там все вместе, им хорошо, а я один. Я опустился на корточки и заглянул в дверную щель. Напротив двери, за столом, я увидел дядю Борю. Он весело рассказывал о своей работе и размахивал при этом руками. Нужно сказать, что дядя Боря был мужчиной крупным, компанейским и работал охранником в какой-то крупной фирме. Во время рассказа у него так потешно колыхался второй подбородок и животик, что я не удержался и направил на него красный луч лазерной указки, пытаясь нарисовать круг на его животе.
Увидев красное пятно на своей белоснежной рубашке, дядя Боря прекратил рассказ, глаза его выпучились, затем просто вылезли из орбит. С диким криком «Ложись!» он повалился на пол, сдернув по пути со стола скатерть. Посыпались тарелки, приборы, закуски, салфетки. Мама и папа, бысто нырнув под стол, ударились лбами, Наташка брякнулась на кошку, та, заорав дурным голосом, оцарапала виновника торжества Кольку, оставив на его лбу огромную царапину. И напоследок завизжал Колька, не столько от боли, сколько от страха.
Одноногая тетя Оля чуть не спрыгнула с балкона, увидев, во что превратился ее праздничный стол. У нее началась истерика. Она стала бить уцелевшую на столе посуду, кидая ее в стену. После этого она поскакала на кухню и, взяв веник, стала гоняться на одной ноге за вконец ошалевшей кошкой. Дядя Боря, увидев, что угроза покушения на его бесценную личность миновала, черепахой выкарабкался из-под стола и стал гоняться по квартире за тетей Олей, пытаясь отнять у нее веник и успокоить.
Потихоньку вылезли мои родители и с ужасом смотрели на открывшуюся их глазам картину: полный разгром и хаос, да вдобавок хозяева носятся друг за другом в безуспешной борьбе за веник. Колька с огромной царапиной на лбу тихонько подвывал, и его скулеж каждую минуту грозил перейти в громкий отчаянный вой. Одна Наташка сидела спокойно: только веснушки на ее лице были почему-то зеленого цвета.
Пришлось мне брать инициативу в свои руки и опять вызывать «Скорую помощь». Приехала та же врач, что и в первый раз. Покачав головой, она поинтересовалась, что случилось. В ответ услышала невразумительное мычание хозяев квартиры. Еще раз покачав головой, она вколола всем, включая кошку, успокоительное и уехала.
Прошло немного времени, и все стали приходить в себя. Сначала стали розоветь веснушки у Наташки, затем опустилась на диван и заохала тетя Оля. Бешеные глаза Кольки сначала сошлись на переносице, а затем приняли свое обычное положение. Родители просто уставились на меня, и их взляд явно не сулил ничего хорошего. И только дядя Боря искал в квартире киллеров. В безуспешной попытке найти их на своей территории, он выбежал на улицу.
Родители спешно засобирались домой. Быстренько попрощавшись с хозяевами, мы вчетвером вылетели на улицу. Меня за шкирку волок папа, и намерения его были весьма серьезными.
