Родненький. А, Катерина?
— Это невозможно, — твердо осекаю я и собираюсь сбросить звонок.
Свекровь жужжит в динамик:
— Я понимаю, девочка, что Тимофей тебя сильно обидел. Но такова уж наша женская доля — прощать и терпеть! Прости ты его, дурака. Они ведь, мужики, все гуляют, просто кто-то не попадается. Думаешь, новый мужчина у тебя появится, и гулять налево не будет? Будет. И Юра мой тоже гулял…
— Если бы свекр гулял, вы бы его расчленили, — морщусь.
— Ой, я просто не подловила!
Конечно, легко так рассуждать после сорока лет брака. Сейчас можно что угодно мне наговорить.
— Я подаю на развод. И хочу сказать, что если Тимофей будет против, нас разведут в суде, — несмотря на уловки Ларисы Федоровны гну свою линию.
— Ох, молодежь, — вздыхает она. — Ну ты хотя бы в гости ко мне забеги. Чаю попьем, поболтаем. Катерин, не забывай нас.
Что-то мне подсказывает, свекровь не переубедить.
Не по телефону, так за чашкой чая вцепится в меня, как клещ, и станет запугивать неверностью моего нового мужчины, которого даже нет, лишь бы оправдать своего сыночка.
— Я подумаю.
— Завтра часиков в двенадцать сможешь?
— Не знаю.
— Катеринка, как это не знаю? Забегай, я буду тебя ждать.
— Хорошо, — ответив, сбрасываю звонок.
Обязательно.
И тут же блокирую этот номер.
Делать мне больше нечего, как в гостях у свекровки рассиживаться. Она женщина ушлая, может и Тима позвать, лишь бы нас примирить.
А я этого не хочу. У меня совсем другие заботы…
Глава 21
На следующий день я снова еду в Дом Кирияновой. Ровно в час захожу в холл. Сегодня волнуюсь не меньше, но тщательно пытаюсь это скрывать и стараюсь выглядеть приветливо.
— Добрый день! — улыбнувшись, здороваюсь с Лили.
— Привет, Катрин, как дела?
Она тоже общается с добротой. Боже, как тут атмосферно, особенно после автомойки. Здесь светло, красиво и пахнет дорогим парфюмом, а не сыростью. Вот это место мне по душе. Сюда хочется приезжать по собственному желанию, а не только чтобы заработать на кусок хлеба.
— Отлично, но немного волнуюсь, — признаюсь, — все-таки сегодня со мной будет работать стилист.
— Можешь не переживать! Эрик — настоящий профи! — выходит из-за стойки. — Я тебя к нему провожу и проведу небольшую экскурсию.
Охотно киваю и следую за девушкой. Да, Лили стройнее меня. Совсем как тростиночка. По пути нам встречается еще девушка, в таком же черном платье, как на Лили, и такая же худенькая. Она сопровождает даму в годах, наверное, клиентку.
— У нас многопрофильная организация, — на ходу поясняет Лили. — Имеется кабинет визажистов, парикмахеров-стилистов, маникюра, педикюра, эпиляции. На первом этаже свой бутик одежды и обуви. В общем, преображаем женщин «под ключ».
— Я знаю, слежу за вами в интернете.
— Да ты что?! — оглядывается она. — Как приятно!
Удивление немножко напускное. За ними, наверное, почти все женское населения города наблюдает, но все равно реакция Лили кажется милой. Она вообще производит впечатление какой-то воздушной девушки.
— Здесь столько одинаковых дверей, и все они никак не обозначены, — подмечаю. — Как клиенты ориентируются?
— Мы сопровождаем каждого, — толкает дверь из красного дерева. — Эрик, Катрин приехала. Ты готов ее принять?
— Ждал с нетерпением! — звучит манерный тон.
Прохожу внутрь и попадаю в парикмахерский зал. Там меня встречает невысокий мужчина в приталенной рубашке с розоватым отливом и зауженных серых брюках. Его темные волосы зачесаны назад и щедро приправлены гелем. Его облик кажется мне слащавым.
— Рад встрече, крошка! — заявляет он и указывает на парикмахерское кресло: — Проходи, садись.
Кивнув, делаю как велено. Кресло оказывается очень удобным. В таком можно расслабиться и даже задремать, только я пока не могу терять контроль над ситуацией. Остался один из важных вопросов, который следует уточнить заранее:
— Подскажите, Эрик, а преображение будет для меня бесплатным или нужно будет заплатить за работу или расходники?
Этот момент мы с Эльвирой не обговаривали, да и секретарша молчала. Изменяться за свой счет я не готова. У меня просто нет столько денег.
— Наше начальство очень щедрое! — с гордостью отвечает стилист. — Тебе ничего платить не нужно. Так что получай удовольствие.
Я с облегчением выдыхаю. Очень интересно послушать, что предложит стилист и как он видит меня. Эрик задумчиво пропускает между пальцев пряди моих волос.
— Длину обрезаем. Однозначно, — твердо заявляет он. — По лопатки. Не меньше…
Хватаю ртом воздух. Сейчас мои волосы до поясницы, обрезать столько мне очень жалко.
— …Кожа у тебя холодного подтона, а глаза… — наклонившись, заглядывает мне в лицо.
— Голубые, — говорю я.
— Тогда предлагаю сделать тебе прозрачный блонд с легким пеплом. Тебе, крошка, подойдет шикарно.
А у меня слезы наворачиваются. Я специально не красила волосы. Мне нравится мой натуральный русый цвет.
— Может, просто кончики подравняем? — говорю я, вцепившись в подлокотники кресла.
Эрик закатывает глаза:
— Пф! А потом заплетем косу, повесим на плечо коромысло и отправим в глухомань. Будешь там в колодцы плевать! — Он театрально вздыхает и возвращает взгляд на меня через зеркало. — Катрин, ты же будешь лицом модного дома Кирияновой. Я не могу позволить тебе ходить с мышиным цветом на голове. Это уже не актуально и никому не интересно.
Передо мной снова стоит выбор: отказаться от предложения Эрика и работы здесь или уступить.
— Хорошо, делайте, как считаете нужным…
Решение я приняла тяжело, но успокаиваю себя тем, что волосы — не зубы. А когда стилист берет в руки ножницы — реву, видя, как падают на пол прядки. Эрик же держится невозмутимо. Не знаю, как бы я выдержала все это, но меня отвлекает телефонный звонок. Это Давид. Отвечаю на вызов.
— Привет, Кать.
Как же непривычно слышать его голос.
— Здравствуйте.
— Встретимся сегодня? Пообедаем вместе?
— Скорее всего, я только к ужину успею. Сейчас занята.
— Только не говори, что к Суворову вернулась.
— Нет, я у Кирияновой. Освобожусь не раньше пяти, наверное.
— Даже так, — хмыкает он. — Ладно. Напиши минут за тридцать до того, как освободишься. Я заеду за тобой.
— Договорились.
Ева я заканчиваю разговор, как замечаю сквашенную недовольством физиономию стилиста.
— Что-то не так? — спрашиваю.
— Это мужчина твой звонил?
— Нет, знакомый. А что?
— Да ничего. Сдается мне, что ты здесь надолго не задержишься, крошка. Попархаешь, как залетная бабочка, месяц-другой и, как и остальные, уйдешь в декрет.
— А с чего такие выводы? — удивляюсь я.
— Не выводы, — поднимает палец вверх, — а уже железная статистика. Или какое-то проклятье. Думай как хочешь, но с помощницами Эльвире Леопольдовне не везет. Ни одна дольше года не задерживается. Только Кириянова найдет подходящую девушку — та немного поработает и беременеет! И, главное,
