семейные, свободные — всякие были, а итог один. А у тебя уже «знакомый» есть.
Приподнимаю уголки губ, выслушивая возмущение.
— Значит, я та, кто разорвет этот круговорот помощниц. Со мной точно такого не случится.
— Ну-ну…
После окрашивания Эрик приглашает меня в кабинет визажиста. Очень симпатичная женщина проводит мне мастер-класс по макияжу. Я и сама неплохо справляюсь, но некоторые фишки все же подчерпнула. Научилась делать смоки.
В финале преображения рассматриваю себя в зеркале. Выгляжу дорого, сказала бы даже — холено. Макияж с акцентом на глаза. Золотистый пигмент теней подчеркивает голубой цвет радужки и делает его ярче. Губы накрашены нюдовой помадой слегка за контур и потому выглядят пухлее.
Волосы вообще будто не мои.
— Как тебе, крошка? — интересуется Эрик, полностью удовлетворенный своей работой.
— Необычно.
Отвечаю коротко, но внутри меня бушует целый ураган самых разных эмоций.
Да, быть настолько яркой блондинкой мне очень непривычно. И длину волос все равно жалко. Если бы можно было работать у Кирияновой с прежней прической, я бы оставила ее.
Меня сложно назвать экспериментатором. Всегда тяжело переживаю перемены.
Но в кресле стилиста за сегодня я уже столько слез вылила, что их не осталось.
— Ты привыкнешь, Катрин, — говорит Эрик. — Поверь, так тебе намного лучше.
Только к вечеру я вырываюсь из его лап. У меня от сидения в кресле попа затекла.
Секретарша Лили тоже хвалит мой новый образ. Ей очень нравится. И действительно, теперь я стала больше походить на девушку из свиты Кирияновой.
Обговорив с Лили план на завтра, прощаюсь и выхожу на улицу.
На парковке меня уже ждет Расулов. Шагаю к его внедорожнику. Остановившись возле машины, дергаю переднюю дверцу, но она не открывается. Пробую открыть заднюю — тоже заперта.
Может быть, Давид отошел в магазин?
Я наклоняюсь и прикладываю ладошки к тонированному стеклу, пытаясь разглядеть салон и убедиться, что он пуст. Через секунду вздрагиваю — стекло плавно опускается вниз.
— Место в моей тачке уже занято другой, — небрежно бросает Давид, не особо обращая на меня внимание. — Проваливай, девушка.
— Это я…
Расулов хмурится и резко поворачивает лицо.
— О господи…
Я лишь дергаю плечами.
Так себе реакция на мой новый облик.
Давид сразу же снимает с блокировки замки. Я сажусь на переднее сиденье.
Мужчина мечется взглядом по моему лицу, прическе. Он удивлен. Явно не ожидал увидеть меня такой.
— Ну как вам? — спрашиваю.
Проплакавшись у стилиста, теперь хочется посмеяться.
— Непривычно. Слишком. Зачем ты это сделала?
— Иногда, чтобы что-то получить, надо чем-то пожертвовать, — опускаю взгляд на свои руки. — Кириянова предложила мне работу, но взамен попросила подкорректировать внешность. Было сложно принять это решение, но я согласилась.
Давид смотрит очень внимательно и замечает то, что я так старательно пытаюсь от него скрыть.
— Ты вроде улыбаешься, но глаза у тебя грустные, Кать.
— Я немного расстроилась. Это пройдет. — Поднимаю руку и трясу пакетом, который отдал мне Эрик. — А это мой утешительный приз. Набор средств для белых волос, всякие вкусно пахнущие женские штучки…
— Штучки, уверен, хорошие, а я знаю способ поднять твое настроение. Поехали в ресторан поужинаем.
— Ладно, — киваю я.
Давид заводит мотор и вновь оборачивается ко мне.
— Другое дело. Как о еде услышала, у тебя заблестели глаза, — подшучивает.
Находясь в машине с Давидом и анализируя наше с ним общение, невольно начинаю сравнивать его с Тимофеем. Воздержаться от этого у меня не получается.
Я столько лет была рядом с мужем, мои глаза видели лишь его, а теперь, общаясь с другим мужчиной, чувствую себя непривычно и странно.
Вспоминаю, как вел себя Тимофей с незнакомыми или малознакомыми девушками — всегда слишком вежливо. Мог в шутку поддержать флирт или сказать комплемент, или пожелать хорошего дня.
А Давид, не узнав меня сразу, ответил резко и даже не пытался произвести впечатление галантного мужчины. В ожидании меня ему было неинтересно флиртовать с «другой»…
Расулов привозит меня в грузинский ресторан. Заведение без пафоса, но очень атмосферное. Тихо играет национальная музыка. Столы здесь деревянные, массивные. Зато диванчики очень мягкие, с приятной на ощупь бархатной обивкой. На стенах висят картины, поддерживающие концепцию ресторана, а под потолком большие люстры в виде плетеных корзин.
Уф! Хотела бы я сейчас посмотреть на лицо Иры, которая заявляла, что я не ровня Давиду. Что я недостаточно хороша для него, слишком проста. И вообще вся не такая.
Открываю меню.
— Спасибо, Давид, за приглашение. Вы будто умеете читать мысли — мне действительно было необходимо развеяться.
— Я тоже хотел провести приятно время. И, может быть, уже перейдем на «ты»?
— М… да, давай, — киваю.
С ним все как в первый раз.
Даже этот безобидный ужин вызывает во мне целый шквал разных эмоций!
Я разговариваю с новым мужчиной, слышу его аромат, улавливаю каждую ноту в голосе. И мне не надоедает смотреть на Давида, отслеживать его жесты, привычки. Мысленно заверять себя, что это нормально — строить новую жизнь.
Хотя, признаться, какие-то остаточные таракашки в голове пытаются испортить мне настроение, нашептывая сомнения насчет бескорыстных целей Расулова.
А некоторые вообще приравнивают меня едва ли не падшей женщине. Ведь как я могу сейчас наслаждаться обществом Давида, когда Тимофей где-то еще ходит и дышит?! Он хоть и подлец, но раз я его жена, то не должна подпускать к себе других мужчин и даже смотреть в их сторону.
А третьи мысли самые безнадежные — утверждающие, что все мужчины козлы. Никому больше нельзя доверять. Если с кем-то сойдусь опять, то меня снова предадут и изменят.
Я понимаю, что это бредовые и разрушающие мысли, поэтому стараюсь с ними бороться, но сделать это по щелчку пальцев, к сожалению, не получается.
— Если честно, Давид, меня слегка удивило твое приглашение. Не пойми меня превратно, но ты виделся мне таким холодным… Казалось, что я тебя напрягаю.
— Да нет. Вел себя в пределах разумного. Я же не знал, что ты свободна. Для меня девушка, которая находится в отношениях — табу. Я бы с такой связываться не стал, — отвечает сухо.
Подумалось, что Давиду есть что сказать на этот счет, но сейчас открывать передо мной душу он не хочет.
Через минут десять к нам подходит приветливый официант.
Расулов выбирает много блюд, а я вспоминаю второе требование Кирияновой…
Когда официант уходит, Давид облокачивается на стол, чтобы стать еще чуточку ближе ко мне.
— Ты будто удивлена до сих пор.
— Жизнь многогранна. Всегда есть чему удивляться.
Расулову приносят метровый, ароматный, только что снятый с углей шашлык, салат, несколько видов