Джойс смерил преподавателя странным взглядом, встал и сделал непозволительную на далькосме вещь: вышел из аудитории без разрешения.
В этот день на занятия он так и не вернулся.
Глава 9
Джойс лежал на полу в своей «комнате для медитаций», как он ее называл. Насмотревшись на выкрутасы Умника, который утверждал, что загроможденное пространство мешает ясно мыслить, он решил и себе сделать такое помещение, в котором не будет ничего. И вынужден был согласиться, что это действует: позволяет отсечь лишнее и освободить мозг для действительно важного. Какое различие между пустой комнатой и сурдокамерой, Джойс не мог объяснить, но если вторая начинала угнетать и давить, то первая раскрывала горизонты.
Джойс лежал на полу, раскинув руки, и наслаждался покоем и тишиной, воцарившейся после того, как он отключил все звуковые сигналы дома. Сегодня все словно сговорились его достать, всеми доступными способами. Но он не хотел ни с кем общаться и собрался провести последний вечер на Леде в одиночестве.
Конечно, мысль о том, чтобы позвать Элери, мелькала, не без этого. Уже начался новый месяц, и можно было возобновить встречи. Но, взвесив все «за» и «против», Джойс отказался от этой идеи. Это было неправильно. И он дал себе слово, что, вернувшись из космоса, поговорит с девушкой и расставит все точки над «и».
Последние дни перед полетом как будто прошли мимо него. Он ходил в университет, сидел на занятиях, потом шел к Бледе и занимался подготовкой к полету. Он что-то отвечал, обсуждал, выдвигал какие-то идеи, но это словно было не с ним, происходило будто на автопилоте. Он по-прежнему избегал Соль и Умника. Жаль, что остальные однокурсники восприняли его отстранение как неудовольствие поведением новоявленной пары. На самом деле это было не так. Он не считал, что они поступили неправильно, потому что, если уж на то пошло, их личная жизнь его не касалась, и он не собирался вмешиваться. Все, что он мог сказать или посоветовать, было озвучено, а дальше все зависело от них. И тем не менее, все его нутро протестовало против их отношений. Он не мог себе объяснить, почему? Переживал за них? Понимал, какую боль им придется испытать, и сожалел, что не может донести это до них? Что не сможет помочь? Не знал, как теперь вести себя с ними, с этими новыми для него Соль и Умником? Может быть, то, что он не мог контролировать ситуацию, выбивало его из колеи? Как бы там ни было, он решил оставить решение этой проблемы на потом, когда вернется. Сейчас у него есть проблема поважнее.
Этот полет… Каким он будет? У Джойса было ощущение, что этот полет что-то изменит для него. Откуда это ощущение взялось, и насколько оно соответствовало действительности, понять было невозможно.
Все было не так. Все вокруг было не так.
Он станет помощником человека, к которому, мягко говоря, не испытывает никакой симпатии, и который ненавидит его самого. Ему придется работать в команде, которая терпеть его не может, но должна будет подчиняться ему. И рядом будет девушка, которая его презирает, но которую ему придется защищать всеми возможными способами, если не ради успокоения своей совести, так хотя бы ради друга.
Ему было над чем поразмыслить и уж точно было не до общения.
Дверь в комнату медитаций открылась, и женский голос произнес:
— Ты тут лежишь, а там люди с ума сходят.
— Пусть сходят, — отозвался Джойс, даже не открыв глаза. — Имеют право.
— Умник позвонил мне и попросил проверить, как ты тут. Он места себе не находит. Дом прослушал, говорит, ты лежишь на полу и не двигаешься. Экранировки нет, но ни на чьи вызовы не отвечаешь.
— Сердце же бьется, — возразил Джойс. — И он это видит.
— Мало ли, может ты сознание потерял. Или чего похуже.
— Что ж сам не прибыл проверить? — Джойс лениво открыл один глаз и посмотрел на Элери.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Подумал, что ты не захочешь его видеть.
— Так я и тебя не хочу видеть, — ответил он и снова закрыл глаза.
— Зачем ты так? — он почувствовал, как девушка опустилась возле него на пол и прикоснулась губами к его щеке. Осторожно, словно спрашивая разрешения.
— Элери, уходи. Я действительно хочу побыть один.
Как это все не вовремя! Вот Умник удружил так удружил.
— Энджел, — промурлыкала Элери, снова целуя его в щеку, теперь ближе к губам, — уже новый месяц. Уже можно. Тем более ты завтра улетаешь и неизвестно, когда появишься.
Он открыл глаза, чуть отодвинулся, подпер голову рукой и с интересом посмотрел на Элери:
— Скажи мне, зачем я тебе сдался? Ни одна нормальная девушка не стала бы терпеть такого как я.
— Какого такого? — кокетливо спросила Элери, тоже подпирая голову рукой, а пальцами другой обводя его брови, нос и губы.
— Ты знаешь, какого. Мало того, что наши встречи расписаны по графику, так и те не отличаются романтикой.
— Вы на далькосме все такие, — пожала плечами девушка.
— Вот именно! Ты встречалась с Бледой, ты знала, что из себя представляет студент далькосма. Какого черта связалась с таким же?
— Ты что, ревнуешь? — улыбнулась она. — Или на комплимент напрашиваешься?
— Ты, кажется, меня не слышишь, — разочарованно подытожил Джойс. — Нет, Элери. Я не ревную и не напрашиваюсь на комплимент. Я пытаюсь тебе сказать, что наши отношения закончены, и тебе пора искать себе другого парня. И советую направить свое внимание на другой факультет. Больше перспектив.
— Ой, не начинай, — поморщилась Элери. — Я хочу быть с тобой, а не с парнем с другого факультета.
— Ты не хочешь быть со мной, — возразил Джойс. — Я не знаю, что ты там себе вбила в голову, но ни одна нормальная девушка не будет довольствоваться такими ущербными отношениями.
— Энджел, я знаю, что ты зануда, но сегодня ты переходишь все границы. Перед полетом так нервничаешь, что ли? Давай займемся более приятными вещами, и ты сразу расслабишься, — она потянулась к нему и поцеловала в губы, а ее рука начала плавное движение вниз.
Пару секунд Джойс медлил, чувствуя приятное тепло, разливающееся в паху, и сомневаясь: «Может, а ну их, эти принципы? Может, оставить все, как есть?» Но потом решительно отстранил девушку и встал:
— Пойдем в гостиную. Нам действительно стоит серьезно поговорить.
* * *
Есения сидела в авиатакси возле дома Джойса. Что она тут делала, она и сама не знала.
Сегодня был последний вечер на планете. Завтра они улетают. Несмотря на то, что Джойс продолжал их игнорировать, Мэттью очень за него переживал, отслеживал его перемещения, а сегодня еще и много раз звонил. Сначала Джойс сбрасывал вызова, а потом и вовсе перестал отвечать. Мэттью решил прослушать его дом и выяснил, что друг лежит на полу, не двигается и ни на что не реагирует. Вроде бы все показатели были в норме, но Умник все равно волновался.
— Может, он просто спит, — предположила Есения, чтобы как-то его успокоить. — А звуковые сигналы выключил, чтобы не будили.
— На полу спит?
— Мало ли? Может, он себя каким-нибудь очередным проверкам подвергает. Вполне в его духе.
Ей надоело смотреть на метания Мэттью. На самом деле ей было обидно. Не то чтобы очень сильно, но все-таки. Вообще-то у нее завтра тоже полет! Можно сказать, практически первый полет, да еще в не самой дружелюбной команде. Ей хотелось бы, чтобы Мэттью так же волновался о ней, чтобы говорил ей какие-то успокаивающие слова, поддерживал и придумывал, как ее отвлечь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я устала, да и домой уже пора, — сказала она, поднимаясь.
— Я думал, мы проведем вечер вместе, — спохватился парень. — Ты же, наверное, тоже нервничаешь перед полетом. Прости, что я не уделял тебе достаточно внимания. Но я так волнуюсь из-за Аттилы. Он последнее время совсем на себя не похож.
