— Результат, я хочу знать результат.
Поверенный извлек на свет тонкую канцелярскую папку, раскрыл и сунул в нее нос.
— Я проверил счета всех офицеров полка в звании от капитана и выше, в первую очередь, штабных.
— И?
— Ничего не нашел.
Правая рука лейтенанта, сжатая в кулак побелела от напряжения.
— Тогда я проверил счета их ближайших родственников, их было совсем немного. Взгляните на эти выписки, особое внимание обратите на подчеркнутые даты и суммы.
Чтобы разобраться в бумагах Магу хватило буквально минуты.
— Вот, сволочь!
Не сдержавшись, Алекс грохнул еще раз кулаком по столу, о чем немедленно пожалел, зашипев от боли. Лисово убрал подальше злосчастную ложку. Придя в себя, лейтенант задал только один вопрос.
— Он действовал один или есть еще кто-то?
— Если и есть, то на состоянии его банковского счета это никак не отразилось. А вообще хорошо придумали: никаких курьеров, никакого золота в мешках. Быстро, удобно, банковский процентик опять же капает и никто не знает, кроме банковских служащих. Но они-то ни в чем не могут заподозрить почтенную супругу уважаемого офицера.
— Благодарю вас, господин Лисово, отличная работа.
Лейтенант собрал разложенные по столу бумаги обратно в папку.
— Вы можете вернуться обратно в столицу.
— Благодарю, господин Магу, но ваш отец просил меня задержаться в Текуле на несколько дней — присмотреть за вами, на всякий, так сказать, случай, пока все не успокоится.
— Попросил или приказал?
— Важное уточнение, — впервые за все время, сколько Алекс видел поверенного, тот едва заметно улыбнулся. — Попросил. Именно попросил.
— И теперь вас будет не выгнать из Текуля…
— …даже если ваши солдаты будут выгонять меня своими штыками.
— Откуда такая преданность, господин поверенный? Просто удивительно!
— Во-первых, мне хорошо платят…
— Не смешите меня, на тайнах семьи Магу вы бы заработали намного больше. Вы говорите, что работаете за пять процентов, хотя на самом деле иногда вам платят всего два. Так что же, во-вторых?
— Тайны вашей семьи — очень опасный товар. Чтобы им торговать, надо быть или очень хитрым, или очень глупым. А что касается «во-вторых»… Когда-то очень давно, еще до вашего рождения, я попал в одну неприятную историю, о которой мне очень не хотелось бы вспоминать. Тогда один молодой, но очень талантливый финансист помог мне выйти из нее с минимальными потерями.
— Молодого финансиста звали Виктор Магу?
— Совершенно верно. С тех пор я и работаю на него.
— Понятно, ни что так не обеспечивает верность, как общие скелеты в семейных шкафах.
— Можно сказать и так, — согласился поверенный. — Я могу вам помочь еще чем-то?
— Нет, господин Лисово, должен же я хоть что-то сделать сам.
— Начнете прямо сейчас?
Алекс задумался. Надо бы не спеша все обдумать, решить, как грамотно распорядиться полученной информацией… К черту политесы! Алекс решительно рубанул правой рукой воздух.
— Да. Чего тянуть?
Попрощавшись с Лисово, Алекс направился прямиком в полк. Поверенный, закрывая за ним дверь, пробормотал.
— А мальчик-то вырос.
Войдя в казарму своей команды, Алекс быстро нашел нужных ему людей. Эти без раздумий будут стрелять в любого, на кого укажет лейтенант Магу.
— Фелонов, Ивасов! Взять винтовки, патроны и следовать за мной.
Солдаты догнали лейтенанта уже на дороге к штабу. Инструкцию подчиненным Алекс продолжил давать по ходу.
— …если он попытается покинуть штаб после моего ухода, вы должны остановить его. Если не появится, то после того, как придут жандармы, тихо уходите.
— Как остановить, господин лейтенант? — не понял Ивасов.
— Вы для чего ружья взяли? Стреляйте! Всю ответственность я беру на себя.
— А если убьем?
— Я приказал его остановить, унтер-офицер Фелонов. Для этого человеку достаточно прострелить ногу, а не голову. Поняли?
— Так точно, господин лейтенант!
— Все пришли. Фелонов берешь на себя основной вход, Ивасов — задний двор.
— Есть! Есть!
Ну вот и все, ваш выход, лейтенант Магу. Алекс решительно направился к штабному крыльцу, взлетел по ступенькам. Злой азарт и уверенность в своих силах вели его к цели, все козыри лежали в серой канцелярской папке, он просто не мог проиграть. За дверью лейтенант умерил пыл, привычно козырнул полковому знамени и поднялся по лестнице, разминувшись со штабным капитаном. В приемной командира полка привычно скучал адъютант.
— Полковник у себя?
— Да, но он никого…
Алекс уже открывал массивную деревянную дверь.
— Куда? Стой!
Адъютант метнулся к двери, но Магу захлопнул ее перед его носом. С обратной стороны имелась задвижка, и лейтенант успел закрыть ее до того, как адъютант догадался дернуть дверь на себя.
— Что вы себе позволяете, лейтенант?!
От возмущения Вернов даже приподнялся в своем кресле, но Алекс проигнорировал гневную реплику начальства. Он пересек кабинет по диагонали, подхватил стоявший у стены стул, поставил его напротив полковничьего стола, сел, шлепнул о стол папкой и только тогда заговорил.
— Вы тоже садитесь, полковник. В ногах, говорят, правды нет, а именно ее мы сейчас и будем искать.
— Встать! — рявкнул красный от возмущения командир полка.
— Не кричите, полковник, не на плацу, а я уже давно не кадет.
— Да я тебя…
Вернов заткнулся на полуслове, замерев с открытым ртом — ствол лейтенантского «гранда» смотрел ему в лоб. Щелкнул взведенный курок.
— Сядьте, наконец, Вернов и закройте рот. А вот руки держите на виду и не делайте резких движений. Дело в том, что в нашем полковом штабе завелась сволочь, продающая бандитам наших солдат и офицеров, разумеется, тех, кого могут выкупить. И я ее нашел.
— Кто же это? — хриплым голосом поинтересовался полковник.
— Вы.
Щека полковника дернулась, но он мгновенно взял себя в руки, бросив взгляд в черный зрачок револьверного ствола.
— И у вас есть доказательства?
— Есть. Вот здесь, — Алекс хлопнул левой рукой по папке, — выписки по банковскому счету вашей дражайшей супруги. Интересно, она хоть знает о его существовании? Знает, не может не знать. Здесь есть интереснейшие цифирки. Например, одиннадцатого декабря прошлого года в один из османийских банков было отправлено сто двадцать две тысячи семьсот золотом. Деньги предназначались за выкуп некого лейтенанта и еще шестерых человек. Четыре дня спустя из руосийского банка, расположенного в столице на счет мадам Верновой поступило двенадцать тысяч двести семьдесят. Ровно десять процентов. Забавно, вы не находите?
— Не нахожу. Кстати, как вы получили выписки?
Полковник осторожно, стараясь не делать резких движений, попытался ослабить внезапно ставший тесным воротник мундира, но это у него не получилось. Полковничий вопрос Алекс проигнорировал.
— Идем дальше. В январе прошлого года, а именно двадцать второго числа был выплачен выкуп за мещанина Шачкина в размере трех тысяч. А ровно через четыре дня, какое совпадение, счет вашей супруги пополнился на три сотни. И опять десять процентов. Далее, год и семь месяцев назад, точная дата неизвестна, за рядового Мизорева родители отдали бандитам пять сотен золотом. Сколько денежек перепало вашей любезной супруге шестнадцатого сентября? Правильно, десять процентов от вышеназванной суммы. И это только три достоверно известных мне случая за последние два года. Я думаю, жандармы нароют еще немало интересного с помощью этих бумаг.
— Это косвенные улики.
— Могу только согласиться. Тогда вам не составит труда объяснить нашим доблестным жандармам, каким образом за три последних года ваша жена накопила двадцать восемь тысяч триста сорок в местной валюте, ваше жалованье где-то за шесть лет. Или вы предоставите ей честь объясняться самой? Ладно, лирика все это. Вы — подумайте тут, а я к Дережицкому. Знаете этого господина? Я так и думал! Да, только не вздумайте сбежать, у обоих выходов я поставил стрелков и приказал им стрелять в вас, как только вы появитесь в дверях.
Алекс сделал вид, что собирается уйти.
— Прекратите паясничать Магу. Скажите, наконец, зачем вы пришли сюда, а не прямо к Дережицкому.
— Это же очевидно. Истории с пленением некоего лейтенанта полку и так хватает, а если выяснится, что его продал бандитам сам командир полка, то полку этому вовек не отмыться, а я еще собираюсь в нем карьеру сделать. А что будет с вашей семьей, когда разразится скандал? О них подумайте и примите правильное решение, как подобает руосийскому офицеру, если вы еще помните, что такое честь. В этом случае громкого разбирательства, чего так страстно желает подполковник Дережицкий, полагаю, не будет. Мне потребуется пять минут, чтобы дойти до жандармского управления, пять минут, чтобы добиться приема у их начальника. Еще минуту он потратит на ознакомление с этой папкой и пять минут на дорогу сюда. У вас есть еще это время. Думайте.
