Алекс вернул револьвер в кобуру и уже взялся за дверную ручку, но передумал выходить и обернулся.
— Да, чуть не забыл, а как вы так быстро предупредили бандитов о нашей поездке?
— Совпадение. Курьер был уже в Текуле и сразу поспешил к Хамиди.
— Понятно. А кто ваш связник? Говорите, раз уже начали. Да и Дережицкому нужно кинуть кость, чтобы оставил в покое вашу семью.
После недолгих размышлений Вернов сдался.
— Арсолан-зеленщик. У него лавка на рынке.
— Кстати, Владодар, тоже ваша работа?
— Нет, к этому я не имел ни малейшего касательства.
— Здесь я вам верю. А почему вы назначили за меня только сто тысяч? Вполне могли бы получить и миллион?
— Мы решили, что миллион слишком заметная сумма, — горько усмехнулся Вернов, — а сотню тысяч можно надежно спрятать.
— Да, — согласился лейтенант, — сто тысяч спрятать можно, но я бы вас и за червонец удавил.
Алекс повернул ручку и вышел в приемную. Он не услышал, как полковник пробормотал себе под нос.
— Я слишком поздно это понял.
В приемной, кроме адъютанта, присутствовали еще несколько штабных офицеров. Видимо, гадали, что происходит за дверью и не пора ли ее ломать.
— Господин полковник просил его не беспокоить, он думает.
Стремительно проскочив мимо офицеров, Алекс с папкой под мышкой выкатился в коридор. После его ухода адъютант сунулся было в двери, но, испуганный ревом полковника, отскочил обратно, захлопнув створку. Офицеры, убедившись, что все в порядке, разбрелись по своим кабинетам. На десятой минуте после ухода Магу в кабинете полковника хлопнул выстрел. Адъютант попытался войти, но дверь опять оказалась заперта. С помощью подручных инструментов ее удалось взломать как раз к появлению жандармов во главе с самим подполковником Дережицким. Вторая группа отправилась на рынок за связником.
Вернов застрелился из старого капсюльного пистолета. Стрелялся по-солдатски — в сердце. Перед полковником лежал лист бумаги и перо, но он так и не написал ни слова.
Дерижицкий вытащил пистолет из руки трупа. На рукоятке обнаружилась серебряная пластина. «Капитану Вернову за храбрость. Генерал-лейтенант Обелчин». Изящные, с завитушками, буковки. И вся жизнь.
Вечером того же дня сильно выпивший лейтенант Магу ввалился в гостиничный номер, занимаемый поверенным Лисово.
— Вот вы, опытный человек, в возрасте, много чего повидали. Скажите мне, почему? Я ведь Вернова даже не подозревал, на Кавелина грешил. Так ответьте мне, почему он на это пошел?
— Через полгода его бы выперли в отставку. Даже на полную полковничью пенсию вшестером прожить трудно, это почти нищета. Знаете, такая чистенькая благопристойная нищета. А у него четыре дочки. Старшая уже невеста, да и остальным тоже приданое потребуется, без него приличной партии не составить.
— И все? И это все?
— Будущее детей это очень много. И не такие люди на этом ломались. Когда-нибудь, может, сами поймете, а пока поверьте мне на слово.
— Хорошо, поверю. Да, сегодня вы должны выполнить обещание, данное моему отцу.
— В этом есть необходимость?
— Сегодня я намерен напиться в хлам, до зеленых соплей и поросячьего визга. А вы проследите, чтобы я не натворил глупостей и завтра проснулся в своей постели.
— После известных событий, вы в рот не брали спиртного.
— И дальше не буду. Но сегодня вечером я намерен напиться.
— Пейте смело, господин Магу, завтра все будет в порядке, — пообещал поверенный.
Глава 7
— Встать! Смирно! Господин полковник, охотничья команда вверенного вам полка проводит занятия по стрелковой подготовке. Начальник команды, лейтенант Магу!
Новый командир полка был возмутительно молод, всего-то тридцать пять лет отроду, а уже полковник. Впрочем, ничего удивительного, если учесть, что полковник носил фамилию Новославский. Его предки служили нынешней династии больше четверти тысячелетия, почти с самого ее восшествия на трон. Правда, сам он принадлежал к младшей, обедневшей ветви рода, потому и полк получил в армии, а не в гвардии, командование гвардейским полком его бы просто разорило. Но никто не сомневался, что когда ему исполнится сорок, и все приличия будут соблюдены, Новославский наденет генеральские погоны.
Приняв рапорт лейтенанта Магу, полковник повернулся к солдатам охотничьей команды и поздоровался. В ответ раздалось почти дружное.
— Здрав-жел-ем-гос-дин-пол-ков-ник!
За спиной командира полка облегченно вздохнул Алекс, ответили вполне прилично. В плане строевой подготовки охотничья команда выглядела провально на фоне остальных рот. И подтянуть строевую не было никакой возможности, половину охотников пришлось набирать заново и сейчас «старики» усиленно натаскивали их в стрельбе, длительных маршах, штыковом и рукопашном бое, хотя и сами умели немногим более, чем солдаты обычных линейных рот.
— Вольно, — разрешил Новославский.
Лейтенант продублировал его команду.
— Продолжайте, лейтенант, не обращайте на меня внимания, я просто поприсутствую.
Присутствие большого начальства всегда сковывает. Приказано внимания не обращать, а все время так и хочется оглянуться и посмотреть, чем начальник занимается, и какое впечатление ты на него производишь. К большому удивлению Алекса полковник Новославский не просто присутствовал, он учился. Под конец, когда солдат вывели на огневой рубеж и выдали по три патрона, полковник обратился к Алексу.
— А еще одной винтовки для меня у вас не найдется?
— Найдется, господин полковник. Фелонов! Отдай винтовку господину полковнику!
Взяв оружие в руки, командир полка как бы взвесил винтовку в руках. Затем полковник неожиданно взял ее «на караул», проделал еще несколько ружейных приемов. Судя по всему, остался доволен. Еще бы, «шапсо» весила в полтора раза меньше той же «крейзе» или руоссийской дульнозарядной винтовки.
— А штык к ней есть?
— Только опытный экземпляр, но скоро должны поступить еще.
Новославский открыл затвор, повторил приемы заряжания и разряжания.
— Разрешите выполнить упражнение по стрельбе?
Не ожидавший такого вопроса Алекс на секунду замешкался.
— Конечно, господин полковник, в последней тройке.
Тридцатипятилетний полковник живот отрастить еще не успел. Изготовку для стрельбы принял почти правильную, успел посмотреть, как стреляют солдаты.
— Ноги не напрягайте, господин полковник, и приклад к плечу плотнее.
Несмотря на существенно меньший калибр, синяки на плече «шапсо» оставляла немаленькие.
— Полковник Новославский к стрельбе готов!
— Огонь! — разрешил Алекс.
Выпустив три пули, полковник продемонстрировал пустой патронник, поднялся и вернул винтовку Фелонову.
— Хорошая винтовка, побольше бы нам таких. Ну что, пойдемте, посмотрим результаты.
Все три пули попали в мишень, но в нарисованный на ней силуэт только две.
— И как вы оцениваете мой результат, лейтенант?
— Для первого раза из незнакомой винтовки неплохо.
— И только-то?
Алекс подвел полковника к солдатским мишеням. К счастью, оба рядовых не подвели, все пулевые пробоины были в силуэте, и кучность была лучше.
— Убедили, — хмыкнул Новославский. — И что, в вашей команде все так стреляют?
— Только новички, остальные выполняют данное упражнение на шестьсот шагов. У «шапсо» легкая пуля имеет намного большую скорость, а, следовательно, и настильность траектории. Поэтому из нее попасть намного проще, чем из нашей винтовки, к которой вы привыкли, господин полковник.
— Не умеете вы льстить начальству, лейтенант.
Алекс не удержал свой язык и ляпнул.
— А зачем?
— Да, действительно, незачем.
Командир полка несколько секунд рассматривал Алекса, как будто выискивал в нем какой-то изъян или подвох.
— Отправляйте солдат обратно в расположение, а мы с вами пройдемся, по дороге и поговорим. Для вас есть новости, лейтенант.
Новостей было две. Первым делом полковник сообщил, что вышел императорский указ о награждении лейтенанта Магу орденом Владислава третьей степени с мечами и Аненнским крестом.
— Не припомню такого, чтобы армейский лейтенант, меньше, чем за год после выпуска из училища был награжден двумя орденами.
Случай был, действительно, выдающийся. Красный Анненский крест получить было относительно несложно, достаточно поучаствовать в какой-нибудь небольшой перестрелке и хотя бы пару раз пальнуть в сторону неприятеля. Некоторые офицеры даже непочтительно называли его «Анькой», но это были по большей части те, кто и его не имел. С орденом Владислава все обстояло иначе. Восьмиконечная звезда на бело-синей ленточке, даже третьей степени, давала некоторую прибавку к жалованью, а потом и пенсии. Потому и являлась объектом вожделения всех бедных чиновников и офицеров. Но и раздавали их весьма туго. Военному надо было непременно проявить личную храбрость, подвергнув свою жизнь серьезной опасности.
