Успокоенный тем, что отцы города будут только приветствовать новый брак своего священника, Беллингем покинул дом Колльеров и вернулся восвояси, где все показалось ему нищенским и недостойным его, ибо он уже не сомневался в грядущих переменах.
***
Убрав вино и погасив свечи, Колльер вышел из гостиной и направился в кухню. Следом за ним спустилась, зажимая рот рукой, Сара. Она выбежала в сад, и тут ее вырвало. Обессиленная, она упала на траву и горько заплакала. Судьба жестоко посмеялась над ней, и она не понимала почему.
Почему она не родилась с блестящими голубыми глазами? Почему Бог не наградил ее совершенным лицом? Почему ее Джосия должен принадлежать Глории? Разве гадание не сказало ей, что это она выйдет замуж за священника? Неужели она не правильно поняла? Разве не доказала она Джосии, какой любящей и преданной женой она была бы ему?
Сара вытерла передником нос и глаза. Почему он предпочел ей Глорию? Почему?
Сара попыталась успокоиться, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание домашних. Все сложилось столь неудачно! Еще всхлипывая, она подняла глаза и увидела, как ей показалось, тень на луне. Такую тень могла навести только ведьма, пожелавшая посмеяться над ней. Конечно же, ее сглазили.
Слезы мгновенно высохли. Сара села. Не может быть, чтобы священник поддался только на хорошенькое личико и блестящие глазки.
Конечно, нет. Пока Сара снимала мокрый от слез передник, эта мысль уже крепко засела у нее в голове. Глория Уоррен лучше умеет колдовать, чем она с ее волосами и ногтями. Она знает какое-то новое страшное заклинание, перед которым Джосия оказался бессильным. Ну правильно, Глории Уоррен достаточно только поглядеть на мужчину своими.., ведьминскими глазами...
И она вспомнила стишки Джозефа Эллина. Ответ пришел сам собой. "Ведьминские глаза - у Глории Уоррен".
Девушка, едва дыша, поднялась с земли. Разве она не знала этого с самого начала? Джосия недаром предпочел Глорию. Но это не его выбор. Его околдовали.
Глория Уоррен - ведьма.
***
У Глории Уоррен от слез покраснели глаза.
- Где он может быть? Ведь он уже давно должен был приехать, - она шмыгала носом и всхлипывала, перебирая картошку. - Тебе не кажется, что он мог вернуться в лес?
- Нет, - ответила ей мать. - Если все было, как ты говоришь, он не ушел бы, не предупредив тебя, даже если вы поссорились. Его задержали. Ничего особенного. Вернется.
- Вернется, - простонала Глория. - Он тоже так говорил.
- Девочка, тебе всегда не хватало терпения.
И Моди-Лэр легонько шлепнула Глорию пониже спины, как, бывало, делала это в детстве.
- Ой, мама, - Глория немножко повеселела. - Я знаю, что мне надо исправляться. Но, пожалуйста, скажи, что мне делать с преподобным Беллингемом? Он думает, будто я согласна выйти за него замуж.
Сжав зубы, Моди-Лэр перестала помешивать суп и ловко переворошила угли.
- Да, все не так просто. Боюсь, ему будет нелегко смириться с отказом.
- Да он даже не выслушал меня, - пожаловалась Глория. - Решил, что я не могу ему отказать. А теперь он уж совсем уверен, что его предложение принято, и удар будет вдвойне тяжелым.
- Лучше всего написать ему письмо, - предложила Моди-Лэр. - Мне кажется, наш преподобный отец не захочет огласки. В любом случае надо поосторожнее. Не стоит обижать человека.
- Не знаю, - Глория дочистила последнюю картофелину и принялась нарезать ее кубиками, чтобы затем бросить в суп. - Я тоже хотела пощадить его чувства, а он все понял не правильно. Лучше бы я не щадила.
- Делай, как считаешь нужным. Однако не откладывай. Он должен знать, что ты думаешь, прежде чем о его намерении станет известно в городе.
- Ты права, - вздохнула Глория в ужасе от того, что ей предстояло сделать. - Напишу письмо, а потом лягу спать.
Утро было под стать плохому настроению Глории. Тяжелые свинцовые тучи закрыли небо, налетел сильный ветер, полил дождь, размывая дороги и наполняя водой ручейки и речушки, которые понемногу превратились в бушующие потоки. Ураган продолжался несколько часов. К вечеру все стихло. Однако в течение дня ни Глория, ни ее мать не осмелились высунуть нос на улицу. Тем не менее, дождь не дождь, а идти было надо. Письмо не могло ждать.
***
Тем временем в Сили-Гроув начиналась буря, пострашнее всякой другой. Она началась с шепотка Прюденс Оливер и случайного разговора с Джозефом Эллином.
- Я знаю ответ на твою загадку, - сказала ему Сара. - Это Глория Уоррен. Джозеф ответил ей не сразу.
- С чего ты взяла?
Сара поглядела на него, как на дурачка.
- Потому что она попробовала свое колдовство на мне. Она отняла у lem то, что принадлежит мне по праву.
- Что? - спросил Джозеф. Однако Сара была слишком горда, чтобы сказать ему правду.
Вспомнив ходившие по городу слухи, она проговорила:
- Глория - ведьма! Она мучает мою сестру!
Джозеф побледнел, а потом тоже припомнил, как несколько недель назад видел Глорию с девочками на площади. Там была Руфи...
- И Абигайль, - задумчиво проговорил он, - и Мэри Дуглас, и Джейн Кобб. Они были с ней все четыре. И все одинаково заболели.
Размышляя о том, что сказал Джозеф, Сара пошла дальше, не зная, говорить матери или не говорить о своих фантазиях. У нее хватило храбрости обвинить Глорию перед Прюденс и Джозефом, но перед матерью сделать это было много труднее.
Джозеф оказался решительнее. К вечеру половина жителей Сили-Гроув была в курсе его подозрений. Одни ругали его за длинный язык, другие слушали с любопытством, и все готовы были поверить, что Сили-Гроув не обошла ведьминская эпидемия.
Наслаждаясь своей популярностью и забыв о наказании, обещанном преподобным Беллингемом, а вместе с ним и о своем обещании, он придумал еще несколько строчек:
Кто всех колдует без причины, Не зная возраста и чина?
Слова застревали в головах людей словно крючки, потому что человек не может жить без вольного слова и развлечений. Вскоре все уже знали, о ком песенка и лишь самые ленивые оставались в неведении.
- Говорят, ворон, который всегда сидит у нее на плече, делает все, что она ни прикажет, - заявила госпожа Уайт соседке, которая пришла попросить у ней углей на растопку.
- А еще говорят, что она умеет усмирять диких зверей. Они сами идут к ней и едят у нее из рук.
- Ведьма она - вот и все. Я своими глазами видела, как она в субботу завлекала девчонок.
- Зачем это ей? Неужели она отдаст наших детей дьяволу?
***
Не зная о разговорах в городе, Глория с матерью ехали к Рашели Леонард, которой Моди-Лэр везла свежее масло.
Глория оставила мать перекинуться несколькими словами с госпожой Леонард, а сама направилась к дому преподобного Беллингема. Если ей повезет, то священника там не будет и она оставит письмо в ящике, прибитом к двери.
Дороги развезло. От земли поднимался неприятный запах разложившихся нечистот, ведь куры, свиньи, собаки свободно гуляли по городу, где хотели. Глория надела высокие башмаки, чтобы защитить от грязи изящные кожаные. По дороге ей встретились всего три человека, которых дела погнали на улицу. Один из них торопливо перешел на другую сторону, едва увидел ее. Другой свернул в боковую улочку и сделал вид, что не заметил, как она с ним поздоровалась. Третий вошел в ближайший дом. Проходя мимо, она обратила внимание, что ребенок бросился от окна, заметив ее, но не подумала ничего дурного. От такой погоды немудрено озлобиться. Не подумала, пока не увидела, что Сара совсем не удивлена таким поведением людей.
- Сара, здравствуй, - окликнула ее Глория.
Сара собирала в корзину морковку на огороде.
Она оставила работу и уселась на кирпич, которым была выложена тропинка, сунув в рот травинку. В сердце Глории вспыхнула надежда, и она замедлила шаги, думая, что Сара забыла свою обиду. Сначала все же надо отдать письмо Беллингему, зато на обратном пути ничто не мешало ей заглянуть к подруге. Ах, если бы они помирились! Она бы сказала Саре, что девушка, посмеявшаяся над ее желанием выйти замуж, сама мечтает быть женой Куэйда Уилда.
- Я скучала по тебе, - проговорила Глория, подойдя ближе. - У меня есть что рассказать тебе.
Сару вновь захлестнула зависть к Глории.
- Ведьма, - прошипела она и вскочила на ноги.
Глумливо усмехаясь в лицо черноволосой девушке, прислонившейся к ограде, она вырвала из земли побольше дурмана и бросила себе под ноги. Ей было известно, что это за новости. Глория наверняка хочет поделиться с ней своей радостью, ведь скоро она станет женой Джосии Беллингема.
У Сары мутилось в голове, стоило ей представить Глорию в объятиях ее Джосии. Сара не могла этого вынести. Она уже ничего не понимала и не хотела понимать, и, слабо застонав, повернулась спиной к бывшей подруге.
- Сара! - вновь окликнула ее Глория.
Она не расслышала, что та прошипела ей в ответ, но при виде повернутой к ней спины чуть не заплакала от обиды. - За что ты так со мной? Чем я могла тебя задеть? Скажи мне, Сара, я извинюсь перед тобой.
