Утром, накануне премьеры, рабочие сцены развлекались в тропическом бассейне перед тем, как ехать на арену. «Это представление, может быть, все-таки состоится», — печально вздохнул один из них. Но чудесным образом каждый вечер они заканчивали укладывать последний верхний ряд кирпичей как раз к тому моменту, как они должны были закрыть дырку в стене, через которую Уотерс пел «Goodbye Cruel World».
Однако театрализованное представление «Pink Floyd» состоит не только из постройки и разрушения стены: у них есть много других крупномасштабных эффектов. За 90 минут рок-оперы они водят по сцене 25-футового роста причудливого Школьного Учителя, который управляется как гигантская марионетка, и надувную гротескную фигуру Мамы, которая недовольно раздувается и сдувается, а также запускают через всю арену воющий истребитель времен Второй мировой войны, сделанный почти в натуральную величину. Разноцветные огни пульсируют в такт музыке, и огромные перемещающиеся осветительные установки, выглядящие словно гигантские насекомые, крадутся по краю сцены, зондируя прожекторами темные места в зрительном зале. «Pink Floyd» окружил публику звуком, идущим со всех сторон, который заставляет кое-кого вздрагивать от неожиданно близкого тяжелого дыхания или от сильного эха, звучащего сначала справа, потом слева и потом сзади. Участники группы также ошеломляют зрителей пугающей мультипликацией, нарисованной яркими красками, как комиксы: флиртующие цветы, занимающиеся любовью, а затем пожирающие друг друга, и красно-серые молотки, марширующие по стене с нацистской четкостью и становящиеся все больше и больше.
После громадных технических проблем со стеной проблемы с другими эффектами кажутся чепухой. Чудовищная черная свинья перекочевала в представление из последнего турне группы. Ребята Флеминга обычно оттаскивали ее от края сцены, но иногда публика ловила свинью. «Группа не знала, когда зрители вернут ее», — сказал Флеминг. Поэтому на этот раз они сконструировали специальное направляющее устройство, благодаря которому свинья появляется из-за стены и исчезает по сигналу. «Мы могли бы заставить ее сесть и стоять на задних лапах, если бы захотели. Даже ребенок может управлять ею». Надувная Мама раздувается без проблем, но сверкающие волосы богомолообразной Жены сверкают недостаточно хорошо. «Нам нужен новый парикмахер», — вздыхает Флеминг.
Единственным недостатком представления стал пожар на премьере. Когда группа в финале шествовала по сцене, вспыхнули яркие фейерверки, которые случайно подожгли занавес; большинство зрителей подумало, что все это просто часть представления, но когда горящие куски драпировки стали падать на сцену, Уотерс остановил спектакль, чтобы дать возможность рабочим сцены погасить огонь. Несмотря на замену драпировки занавеса на огнеупорный материал, служба пожарной безопасности запретила зажигать фейерверки снова. «Это было самое большое разочарование, — сказал Флеминг, — настоящий прокол».
В окружении всех этих замечательных эффектов члены группы не ведут себя на сцене как самовлюбленные рок-звезды. Будучи прежде всего музыкантами, они приходят сюда играть. Носят они обычную одежду: футболки, потертые хлопчатобумажные штаны, вытянутые на коленях, рубашки, которые выглядят так, будто за пять минут до этого их вынули из сушилки. Они не скачут по сцене, не используют джаггеровские телодвижения — они тщательно настраивают инструменты и начинают играть точно вовремя; однажды они попросили прощения за пятнадцатиминутную задержку, связанную с грандиозной автомобильной пробкой, удерживавшей в это время сотни фэнов за пределами арены. Иногда они ведут себя так, словно просто делают повседневную работу; и, как следствие, кое-кто из публики полагает, что они холодные и бесчувственные люди. «Как будто они не знают, что в зале есть зрители», — сказал некий Питер Филбин, сотрудник звукозаписывающей компании «Columbia».
Действительно, они делают представление без какого бы то ни было участия зрителей. Концерт ускоряется или замедляется в зависимости от проблем со спецэффектами, и, как в опере, одна песня плавно переходит в другую без перерыва на аплодисменты. Уотерс почти никогда не обращается к публике — только один раз за все представление он кричит в зал: «Есть там кто-нибудь снаружи?!», но эта строчка на самом деле — лишь часть сценария. И лишь однажды вечером он еще сказал: «Вот человек, которого вы ждете, — Гилмор!» и затем спросил, понравилась ли кому-нибудь его свинья.
Конечно, стена лишает зрителей какой бы то ни было близости с музыкантами; к концу первой половины концерта вы можете видеть группу только через пятифутовую дыру, как если бы вы смотрели на них по телевизору. В течение второй половины представления зрители могут лишь иногда видеть группу: Гилмор играет соло в «Comfortably Numb» на верху стены, и Уотерс поет одну песню в номере мотеля, сделанном в натуральную величину, окно которого появляется в стене. Но в остальное время он просто поет за стеной.
В 1977 году «Pink Floyd» совершил общенациональное турне по бейсбольным стадионам, которое вышло из-под контроля. Гигантские толпы народа в 50 000 человек находились слишком далеко от сцены, чтобы им можно было много увидеть или услышать, и зрители начинали устраивать свое собственное представление. Ожесточенные и пьяные, они зажигали фейерверки и били друг друга бутылками. «Это был ад, — сказал лидер группы Уотерс. — Это очень разозлило меня». Все более и более тягостный эксперимент достиг кульминации на их последнем концерте в Монреале, где было 80 000 фестивальных сидячих мест; сотни человек придвинулись вплотную к проволочной сетке перед сценой и, не считаясь даже со спокойными акустическими номерами, вопили: «Спускайся!» «Я спустился, — вспоминает Уотерс, — на полпути к ним я неожиданно для себя плюнул в одного обратившего на себя внимание парня, который не прекращал орать. Его не интересовало представление. На самом деле никто из публики не реагировал нормально на то, что происходило на сцене; их всех интересовали собственные концерты. Это была настоящая война, идущая между музыкантами на сцене и зрителями в зале».
Ожесточенный и злой Уотерс удалился в английскую глубинку со своей новой семьей, чтобы разработать проект, который бы держал его вне рок-н-ролльного поля боя. Предполагая, что концепция будет достаточно сильна, чтобы на ее основе сделать хороший фильм, прагматичный Уотерс понимал, что он должен сначала развить ее как музыкальный проект, чтобы раскрутить его. Поэтому он написал сценарий для «живого» представления, которое можно было бы поставить в нескольких городах, чтобы проверить концепцию на публике прежде, чем превратить ее в киносценарий, которым бы заинтересовалась киностудия. Главная идея заключалась в постройке на сцене настоящей стены, защищающей и отделяющей его от агрессивной публики; идея, превратившаяся в метафору психологической изоляции, которую человек создает в своей жизни. «Стена была фундаментом. Каждый добавляет кирпичи в свою собственную стену всю жизнь», — объяснил Уотерс.
Первая половина проекта автобиографична. Отец Роджера был убит, когда мальчику было три месяца, и мама окружила его заботой и вниманием, чтобы компенсировать потерю. Школьные учителя унижали его. «Но они не преуспели в удушении моей личности, — гордо сказал Уотерс. — Я сбежал в наркотический, но самобытный мир рок-н-ролла. Я как сумасшедший гастролировал по миру, в конце концов обнаружив, что это не столь фантастично, как я полагал. Во время гастролей Пинка его жена сбегает с кем-то. Это очень личное: моя жена ушла от меня к другому мужчине. Я был подавлен и заперся в гостиничном номере. Пинк сходит с ума и баррикадируется в гостинице, так как он уже психологически изолирован. Основная идея рок-оперы состоит в том, что эта изоляция порождает психическое и моральное разложение».
Вторая половина альбома и спектакля рассказывает о том, как рок-звезды разрушаются от своих переживаний. «Разные люди сходят с ума по-разному. Некоторые становятся детьми. Они ломают вещи, они демонстрируют свою силу, потому что они знаменитые рок-н-ролльные звезды, позволяющие себе детские капризы». Когда я спрашиваю Уотерса, мечтал ли он стать знаменитой звездой, он отвечает кратко: «Я не хочу говорить об этом». Но он согласился обсудить некоторые обстоятельства, которые превращают взрослых людей в инфантильных рок-звезд: «Проблема заключается в деньгах. Ты являешься объектом внимания многих людей, делающих много денег: их жизнь и финансы зависят от твоей способности продолжать выступать. Они будут делать все, чтобы ты работал, — дают тебе все, потакают тебе. Вот почему многие начинают вести себя как дети. Это удобно, когда люди обращаются с тобой как с ребенком. Они думают, это умнее, чем если бы ты выбрасывал телевизор в окно гостиницы».
