— Если только он снова не заболел, — с беспокойством заметила Урса.
Джо не хотела признаться даже себе, что именно по этой причине и начала обход гнезд с Индюшкиного ручья. Она должна была удостовериться, что с Гейбом все в порядке.
Они медленно побрели привычным путем.
— Как ты думаешь, отчего Гейбу становится хуже? — спросила Урса.
— Я же не врач, — рассеянно заметила Джо.
— А я знаю! Ему хуже из-за Лейси, — мрачно констатировала девочка.
— Мне кажется, все сложнее, чем ты думаешь. Человеческий организм — вещь достаточно запутанная и непредсказуемая. Мы напичканы разными генами, гормонами, всякими химическими соединениями, которые влияют на наши эмоции, и иногда комбинации компонентов приводят к тому, что люди начинают грустить.
— Что, все время грустят?
— Нет, к счастью, обычно не все время.
— Знаешь, а ведь Гейб совсем не грустил, пока Лейси не приехала.
— Я тебе о том и говорю: окружение сильно влияет на наши химические соединения.
— Лейси плохо влияет на мои химические соединения, — заявила Урса.
— И на мои.
Они проверили гнезда в дальней части дороги, затем направились к повороту на ферму Гейба. Они как раз подбирались к гнезду индигового кардинала, когда вдали раздалось характерное тарахтение пикапа Гейба.
— Гейб! Гейб! — Девочка выскочила на дорогу, размахивая руками.
Он замедлил скорость и помахал в ответ, но не остановился.
— Почему он не поговорил с нами? — спросила Урса.
— Наверное, не хочет мешать нам работать. И ведь ему тоже пора на работу, верно?
— Но на пять минут мог бы остановиться?
Конечно, мог, вздохнув про себя, признала Джо.
Через час они закончили обход и поехали на перекресток, где стоял лоток Гейба. Как обычно, он сидел под вывеской «Свежие яйца». Джо припарковалась неподалеку на обочине, а Урса выскочила из машины и бросилась к столику Гейба.
— Мы так скучали! — выпалила она. — Почему ты не приезжал?
— Я решил подождать, пока все не уляжется, — сказал он, многозначительно глядя на Джо.
Она встала рядом с Урсой и положила руку на плечо девочки:
— А что, Лейси уже уехала?
— Да, позавчера.
Значит, сестра задержалась на ферме еще на один день.
— И как ты сейчас себя чувствуешь?
— Великолепно, — сказал он с иронией.
— Джо, можно я сегодня побуду у Гейба, как раньше? — с надеждой спросила Урса. — Можно? Ну пожалуйста…
— Почему ты спрашиваешь об этом меня? Лучше узнай у него.
— Нет, нельзя, — сказал Гейб деревянным голосом.
— Но почему?
— Ты сама знаешь почему. Если мать доложит сестре, что видела тебя на ферме, та снова вызовет полицию.
— Но ведь я же спрячусь! Твоя мама никогда не узнает!
— Нет, это плохая идея, — сказал он, отвернувшись и глядя на подъехавшую машину.
— Но можно мне хотя бы навестить котят? Вечером, когда мы с Джо вернемся… Твоя мама не увидит меня в темноте.
Вместо ответа Гейб приветственно махнул рукой женщине средних лет в униформе медсестры, которая подошла к ним:
— Как дела, Джен?
— Ох, после смены устала как собака, пора в постельку! — улыбнулась та. — Мне дюжину, пожалуйста. — Она протянула Гейбу пятидолларовую бумажку.
— Спасибо, мэм, — сказал Гейб, отсчитывая сдачу.
Женщина подхватила картонку с яйцами:
— Хорошего дня, Гейб!
— И вам того же! — Джен зашагала к своей машине, а Гейб поднял со стола потрепанный томик «Дзен и искусство ремонта мотоцикла», сделав вид, что с головой погрузился в чтение.
— Ну как, можно? — сказала Урса.
— Можно что?
— Навестить сегодня вечером котят.
— Я ведь только что объяснил, почему тебе больше нельзя появляться на ферме. Если шериф снова пришлет людей, они заберут тебя и доставят туда, откуда ты явилась. — Покосившись на Джо, он добавил: — Хоть один из нас должен соблюдать закон.
Урса посмотрела на него так, словно видела впервые.
— Пойдем, — сказала Джо, беря ее за руку. Урса не пошевелилась, и Джо пришлось чуть не силой тащить девочку к машине. Гейб не отводил взгляда от книги.
— Джо, почему Гейб злится на нас? — спросила Урса по дороге домой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Давай не будем думать, что он злится, — ответила Джо.
Уж лучше бы злился! Но он поступал еще хуже: замораживал душу, запирал на засовы все внутренние двери, оставляя Джо с Урсой снаружи.
Как обычно, они объезжали делянки, но настроение у обеих упало, и Урса чуть ли не впервые молчала целый день. Она даже почти не обратила внимания на лисенка, пробежавшего по краю кукурузного поля. И вечером лицо у нее оставалось бледным и грустным. Джо уже решила, что и мимо поворота на ферму Гейба они проедут в полном молчании.
Но случилось иначе. Когда свет фар «хонды» врезался в отходящую вбок темную дорогу, Джо увидела силуэт сидевшего на обочине мужчины. Гейб вскочил и замахал им руками. Джо затормозила.
— Что-то случилось? — спросила она, высунувшись в окно.
— Я вас ждал. Вы припозднились сегодня.
— Надо было заехать в магазин по дороге.
— Вы, наверное, очень голодные? Слишком голодные, чтобы посмотреть котят?
— Нет! — закричала Урса.
— Тогда поворачивайте к нам.
У амбара Урса выскочила из машины, когда Джо еще не успела заглушить двигатель:
— Можно войти?
— Эй, придержи коней, девочка! Давай подождем Джо.
— Эх, жаль, что у меня нет коней! — в тон ему отозвалась Урса.
Внутри было темно, и Гейб зажег фонарь. Из темноты вышла, ластясь к его ногам, мама-кошка.
— Ух ты, как они выросли! — восхищенно воскликнула Урса. — Смотрите, они уже сами ходят! — Перечисляя котят по именам, она чесала каждого за ушком, потом подхватила Джульетту и Гамлета и зарылась носом в мягкую шерстку. — Вы скучали по мне, скажите? Я очень скучала!
— Выйдем на минутку на улицу, хорошо? — предложил Гейб Джо.
Урса тем временем улеглась на живот, наблюдая за неловкой возней котят.
— Мы сейчас вернемся, — сказал Гейб. Он закрыл дверь амбара и повернулся к Джо: — Во-первых, прошу прощения за грубое поведение сегодня утром.
— Лучше бы извинился перед Урсой.
— Она расстроилась?
— Еще как.
Гейб посмотрел себе под ноги:
— Тем более ей лучше больше здесь не появляться.
— Я не понимаю, к чему ты клонишь.
— Она слишком привязалась ко мне. И я к ней… — Он на секунду посмотрел Джо в глаза и сразу отвел взгляд. — Это плохо кончится, — пробормотал он. — С каждым днем, пока ты держишь ребенка у себя, вместо того чтобы передать полиции, ситуация только осложняется.
Джо была неприятно поражена, что он сказал «ты», а не «мы», будто снимал с себя всякую ответственность за судьбу Урсы.
— Ты хотя бы подумала, что будешь делать дальше? — продолжал Гейб. — Ты привязываешь ее к себе, хотя сама прекрасно знаешь, что лето скоро кончится и ты уедешь. А она останется… Ты прикормила щенка, который погибнет от голода зимой, приручила девочку без всяких обязательств со своей стороны. Разве тебе безразлично, что станет с ними дальше?
Джо опустила голову. Что толку говорить правильные вещи? Она сама каждый вечер повторяла себе то же самое.
— Я больше не участвую в этой безумной авантюре, — заявил Гейб взволнованным шепотом. — В результате мы все окажемся виноваты, все пострадаем. Кстати, мы уже страдаем, и Урса — больше всех. — Он помолчал, ожидая ответа. — Ты не согласна со мной?
— Согласна, все зашло слишком далеко. — Джо поддела носком ботинка камешек. — Но знаешь что… Когда я узнала, что маме остается жить всего несколько месяцев, у меня был выбор: отгородиться от ее страданий или страдать вместе с ней. — Она нахмурилась и посмотрела на Гейба: — Наверное, потому, что я рано потеряла отца и даже не смогла проститься с ним, сказать, как я его люблю, я решила пройти путь вместе с мамой до конца. И я разделила с ней боль и страх, разделила все выпавшие на ее долю испытания… И когда она умерла, часть меня умерла вместе с ней. Я до сих пор еще не оправилась, если честно, но решение побывать «по ту сторону» вместе с мамой я приняла сама. И теперь, когда я слышу, как потерявшие близких клянут себя за то, что недолюбили, недоговорили, недоделали то или это, я рада, что у меня таких сожалений нет. Я сделала все, что могла.
