Голос Старостина звучал как обычно — то есть привычно веско и с явственным оттенком резонерства.
— Твои желания не играют здесь никакой роли! — сказал он. — Желаешь ты этого или не желаешь, ты вынуждена участвовать во всем. И я никак не могу принять твоих обвинений, будто я что-то тут заварил. Дело мы начинали вместе, и все мои идеи до сих пор вызывали у тебя молчаливое одобрение. Теперь, когда запахло жареным…
— Да, я молчала! — перебила его женщина. — Но просто потому, что убедилась — ты не способен прислушаться к голосу разума. Ты всегда был ослеплен своим величием. Как же, верховный жрец, гуру, пророк грядущего рая! Ты сам поверил в те сказки, которые вдалбливал в головы дебилам и дешевым проституткам! Может быть, ты и в самом деле намереваешься вести всю эту орду в страну Шангри-Ла?
— Не говори ерунды! — уже с некоторым раздражением бросил Андрей Петрович. — С тобой нет никакой возможности вести нормальную полемику. Ты немедленно переводишь все в плоскость фарса. И неправда, что я не прислушиваюсь к голосу разума. Но для этого разум должен хотя бы как-то проявить себя!
— Ах, вот оно что! — злорадно произнесла женщина. — Ты не сумел заметить у меня признаков разума! И из этого ты делаешь вывод о собственной гениальности? А по-моему, ты просто самодовольный, неповоротливый тупица! Ведь это ты сморозил непоправимую глупость, когда поперся выяснять отношения с Бойковой! Я тебя предупреждала, что это добром не кончится. Но ведь ты меня и слушать не стал! И что теперь? Теперь она здесь и берет у тебя интервью! Поздравляю!
— Во-первых, она сидит у меня под замком, — поправил женщину Старостин.
— Ну утешил! — презрительно расхохоталась женщина. — И сколько она будет там сидеть? День, неделю, пожизненно? Теперь-то она от тебя не отстанет, будь уверен!.. А ведь что, в сущности, произошло? Какая-то жалкая наркоманка притащила в кармане визитную карточку! Подумаешь, событие! Ты мог бы выбросить ее в сортир, и дело с концом. Но ты предпочел разыграть целый спектакль, в котором, конечно же, тебе досталась главная роль. Ты только не понял, что пьеса называлась «Идиот»!
Наступило короткое молчание, после которого Старостин серьезно сказал:
— Наверное, я тебе сейчас врежу!.. Ты знаешь, насколько я терпелив, но ты, Алина, можешь вывести из себя даже ангела.
— Только попробуй, Бурмистров! — тихо, но с угрозой ответила женщина. — Ты знаешь, что я обид не прощаю!
Значит, все-таки Бурмистров, подумала я — чутье не подвело Ромку. Я присутствовала таким образом при семейной ссоре, причиной которой я же сама и являлась. Оказывается, отношения между супругами были далеко не безоблачными — наверное, их брак поддерживался в первую очередь деловыми обязательствами, а не пылкой любовью. Впрочем, в Андрее Петровиче я уже давно не видела романтического героя, а неведомая мне Алина, похоже, с самого начала отводила мужу куда более прозаическую роль.
— Хорошо, — устало сказал Андрей Петрович. — Я не стану портить твою холеную физиономию, но и ключи я тебе не отдам. Ты останешься здесь, пока все не разрешится. Мы начали дело вместе и вместе должны решать все вопросы.
— Нет, ну не идиот ли ты?! — возмутилась Алина. — Для чего я тут нужна? Если хочешь, существуют чисто мужские дела, в которые просто стыдно впутывать женщин! Я должна ехать в Тарасов. Мое присутствие там нужнее. Не предлагаешь же ты мне заняться ликвидацией твоих новых знакомых?
— Что ты несешь? — понизив голос, произнес Бурмистров. — Какая ликвидация? Ты совсем офонарела?
— А что ты собираешься с ними делать? — насмешливо спросила Алина. — Ты надеешься втереть им очки со своей лесной школой? После того как ты запер эту бабу, а ее приятеля затравил собаками? А что ты намерен делать с лабораторией в подвале? С этой чокнутой Аглаей? Со всей остальной сворой, наконец? Учти, эта Бойкова раскусит тебя в один миг! Она уже знает и обо мне, и о Белове. Мы должны прятать концы в Тарасове, и для этого мне немедленно нужно ехать туда! Верни мне ключи от машины — это и в твоих интересах тоже.
Бурмистров заговорил медленно и размеренно, будто читая лекцию:
— Ты отсюда без меня не уедешь! Это мое последнее слово. Я знаю тебя как облупленную. Если я позволю тебе уехать, ты просто смоешься с нашими деньгами…
— Дурак! У меня в Тарасове дом!
— Я отлично знаю, что этот дом ты оформила на какую-то троюродную сестрицу. У тебя все продумано, но одного ты не предусмотрела — я не дам тебе сбежать.
— С чего ты взял, что я собираюсь бежать? Ведь я приехала сюда, чтобы предупредить тебя об опасности!
— Ты просто не ожидала, что опасность подберется так близко, иначе ты уже давно бы навострила лыжи! Лучше не спорь со мной, а выслушай. Из этой истории еще можно выкрутиться. Сегодня к вечеру мы вывезем всех воспитанников за пределы области и рассадим на поезда. Разумеется, каждый получит перед отправкой дозу галлюциногена, как обычно. Десяток бездомных молодых оборванцев без роду и племени — у кого сейчас это вызовет удивление? Через день-два они рассыплются по просторам нашей необъятной родины, и концов не найдешь! Журналистке мы просто покажем наше хозяйство и вежливо извинимся за доставленные неудобства. Подумаешь, посидела пару часов под замком! Как она это докажет? Да, ее приятеля или коллегу немного порвали собаки — но что из этого? Он сам виноват — вторгся в частное владение. Кстати, эта скотина зарезала Микки — я тебе не сказал? В общем, раненому оказана медицинская помощь, на их машине поменяли колеса. Бойкова будет рада убраться отсюда подобру-поздорову. Конечно, потом она опять станет дергаться. Но какая у нее доказательная база? Завтра тут ничего уже не будет. Не зря же я прокладывал трубы в подвал и хранилище. Стоит только открыть задвижки, и все секреты уйдут под воду. Пусть, кому интересно, потом разбирается. Мы к тому времени будем уже далеко. Но только вдвоем, Алина! Только вдвоем!
Опять наступила тишина, которую нарушил женский голос, звучавший теперь совсем по-другому — печально и даже почти смиренно:
— Значит, ты предлагаешь мне разделить коллективную ответственность? Но ведь это была твоя идея собрать молодняк в секту, накачивать наркотиками, лишить воли, элементарных прав, а после, когда они «дойдут до кондиции», вышвыривать их на первых попавшихся полустанках! Россия большая — места всем хватит! Чьи это слова?
— Это была общая идея! — прохрипел Бурмистров. — А кто охмурял этот молодняк, кто выманивал согласие продать квартиру в обмен на заботу и семейное участие? Не ты ли?
— А ты в этот момент о судьбах России размышлял, что ли? — презрительно откликнулась Алина.
— По крайней мере, на мне нет крови! — отчеканил Бурмистров. — А то, что предлагаешь ты, — это самое настоящее людоедство!
— Боже мой? Кто это говорит? — саркастически воскликнула Алина. — Махатма Ганди? Академик Сахаров?.. Послушай, Бурмистров, мне совершенно наплевать, что ты собираешься делать со своими гостями. Можешь устроить им тут весенний бал, если хочешь. А мне отдай ключи — последний раз говорю!
Меня уже не интересовало, о чем они там препираются, хотя такой разговор следовало бы не только внимательно выслушать, но и зафиксировать. Правда, в суматохе я умудрилась забыть диктофон в машине, и сейчас он был так же доступен, как обратная сторона луны.
Но сейчас меня это даже нисколько не огорчало. Я была в панике — оказывается, эти мерзавцы сумели добраться до Виктора и натравили на него собак! Он ранен и нуждается в помощи, а я даже не знаю, где он сейчас! Я лихорадочно соображала, что можно сделать, и не находила решения — слишком неравны были силы.
Между тем разговор между супругами достиг критической точки. Бурмистров категорически не желал возвращать жене ключи от машины. Он все еще тешил себя надеждами, что ему удастся провести меня с Виктором и замести следы. Алина смотрела на вещи несколько реалистичнее, но зато ее планы выглядели просто зловещими и совсем мне не нравились.
— Не тешь себя иллюзиями, Бурмистров! — наконец сказала она. — Живая Бойкова тебя не выпустит. Ты забыл, кого она напустила на Белова? У нее есть знакомства в прокуратуре.
— И ты решила, что я стану убивать бабу, которую знают в прокуратуре? — возмущенно спросил Бурмистров. — Вот ты и есть настоящая идиотка! Почти всегда есть шанс — в крайнем случае мы сможем откупиться…
— А у тебя есть для этого деньги? — презрительно осведомилась Алина.
— У нас есть деньги! — с нажимом сказал Бурмистров.
— Ты ошибаешься, — невозмутимо поправила его Алина. — У тебя ничего нет.
И сразу после этих слов за дверью шарахнул выстрел.
Глава 17
Это было так неожиданно, словно выстрелили прямо у меня над ухом. Я даже подпрыгнула. Хорошо, что супругам было не до меня и никто не обратил внимания на шум за дверью, иначе мне было бы несдобровать.
