охотника с арбалетами наизготовку, рядом с Мари стоял Сван с мечом. Я заметила, что мечи остальных вичхантеров тоже светились, а у арбалетчиков засияли руны, вырезанные на деревянной направляющей. Вокруг нас образовался едва видимый купол, созданный по всей видимости самими охотниками.
Со всех сторон из леса тянулась непонятная мне тёмная дымка. Она подтягивалась к нам и будто бы уплотнялась, становясь всё гуще и темнее. Соединяясь воедино, она начала кружить вокруг строя, всё быстрее, напоминая чёрную метель. Когда позади тьмы было сложно разглядеть очертания леса, она стала выпускать чёрные отростки, которые рывками врезались в купол, пытаясь пробить его. Как по команде, арбалетчики выпустили болты в морок и руны на оружие засияли ярче. Мне показалось, что они произносили какие-то слова на незнакомом мне языке, словно читали заклинание или молитву. В тех местах, в которые врывались болты, образовывались небольшие разрезы, но тьма быстро затягивала их обратно. Ульрик отсёк ещё один отросток, показавшийся слишком близко рядом с ним, следом за ним отросток отсёк Сван. Завязалась битва, отростков становилось всё больше, но они или разбивались о купол, или их успевал уничтожить кто-то из охотников. Я заметила по взгляду и движению рук Мари, что она думает вступить в бой и постаралась как можно яснее взглядом донести до неё, что делать этого не стоит. Тьма вокруг пугала меня и я могла поклясться, что обычной магией её не уничтожить. Хуже этого, мне казалось, будто бы эта тьма пришла прямиком из моих кошмаров. Где-то в гуще я почти что видела лица тех, кого когда-то приговорила к смерти.
Завороженная, я не заметила, как снизу, огибая угол со скоростью удара змеи вырвалась ещё одна конечность и пробивая купол понеслась прямо в центр. Рэйвенор успел скомандовать: “рассредоточиться!” и схватив мою лошадь за поводья, буквально оттащил меня в сторону. Сван среагировал также быстро и тоже самое сделал с лошадью Мари. Отросток ударил в землю, прямо в то место, где только что находились мы с Мари. Моя лошадь заржала и встала на дыбы, чуть не скидывая меня с седла. Сван взмахнул мечом и быстрым отточенным движением отсёк конечность морока. Существо завизжало словно тормозящая машина перед столкновением. Оставшуюся часть она втянула в себя обратно.
— Есть, — коротко процедил сквозь зубы Ульрик, сорвал с патронаша на груди бомбу и кинул её точно в то место, куда была утянута отрезанная конечность. Бомба разорвалась, освещая всё вокруг себя. Я зажмурилась от боли и услышала ещё более громкий визг, такой, что хотелось зажать уши от боли. Когда я вновь открыла глаза, то морок медленно, как слизень, уползал обратно в лес. Перед глазами всё ещё плясали зайчики после ослепления бомбой.
В лесу воцарилась неестественная тишина, я слышала собственное сердце, готовое выскочить из груди. Мы не успели даже задать вопрос, который крутился у нас на языке, как Ульрик заговорил первым:
— Эта тварь, мóрок. Никто не знает толком, что это такое. Сохранились методы борьбы с ней, которые передаются из поколения в поколение, сохранились записи в религиозных книгах о том, что это тьма из иного мира, которая вырвалась наружу за людские грехи. Но всё это чушь собачья. Будь это так, она бы обитала в городах, а не в глухих лесах. Потому эти пути так опасны.
— Поедем чуть медленне, дадим лошадям прийти в себя, — скомандовал Рейвенор, — но останавливаться сейчас нельзя. Будьте на чеку, и пожалуйста, — он особенно выделили это слово, — Не отделяйтесь вперёд или назад от строя, это опасно. Всё ясно?
Вопрос был адресован нам с Мари и нам лишь оставалось кивнуть. Последующий час мы ехали молча, хотя вичхантеры уже спустя пару минут начали наперебой обсуждать, как лихо они справились с надвигающимися на них отростками и несколько раз громко похвалили Свана, дружески похлопывая его по спине. Парень явно гордился собой и стоило признать, ему было чем гордиться.
К вечеру мы вновь выбрали поляну для привала и разбивка лагеря повторилась. Слабость Мари ухудшилась, потому я оставила её отдыхать в палатке, а сама попыталась оказать хотя бы какую-то помощь в приготовлении еды. Моё отношение к охотникам немного изменилось за прошедший день, я поняла о чём говорил Сван, когда пытался оправдать их поведение тяжёлым образом жизни. К моей радости, от помощи они не отмахнулись, словно я мешающая муха, напротив, дали мне чистить овощи для рагу. Очень быстро охотники стали рассказывать о своих прошлых подвигах в борьбе с мóроком, видимо обрадовавшись возможности рассказать об этом кому-то, кто не слышал их историй раньше. Незаметно для меня пролетел где-то час, я поняла, что даже смеюсь иногда от их шуток, кто-то протянул мне глотнуть из металлической кружки горячего вина.
Заметив Рейвенора стоявшего поодаль от костра, курившего какую-то самокрутку, и внимательно наблюдающего за нами, я извинилась перед остальными и отошла к нему. Он протянул мне самокрутку, но я отказалась. Сейчас он очень сильно напоминал мне Виктора.
— Спасибо, что защитили сегодня.
Он пожал плечами:
— Вы ведь нам платите именно за это. Это наша работа. Впрочем, не буду так скромен, мне было приятно спасти девушек в беде. И Сван сегодня хорошо показал себя, поблагодарите и его обязательно, для мальчишки это сейчас важно, он ведь совсем недавно выбрал эту профессию. Пусть знает, что это нечто большее, чем просто хороший заработок.
Я кивнула. Мы какое-то время стояли молча, не зная, что ещё можно сказать.
— Погода хорошая. Завтра к вечеру мы должны добраться до постоялого двора, где сможем нормально переночевать. От туда дорога пойдёт более безопасной, но всё же всегда стоит оставаться начеку. И ещё через полтора дня мы доберёмся до города.
— Это хорошо. Мари неважно себя чувствует.
— Ну, видимо такая дорога плохо на ней сказывается. Ничего, завтра переночуем в хороших условиях и станет полегче.
— Эй, Камелия, — крикнул кто-то возле костра, — Еда готова! Иди возьми себе и подруге.
Я кивнула Рейвенору, он сделал немного неуклюжий поклон в ответ, приподняв свою шляпу. Возле костра уже вовсю суетился Сван. Он передал мне одну порцию.
— Я помогу тебе донести, горячее всё таки.
Я поняла, что он ищет повод остаться со мной наедине и не стала протестовать. Я передала еду Мари и сказала, что поем со Сваном снаружи палатки. Казалось, что её слабость мгновенно улетучилась, в глазах загорелись весёлые огоньки, как и пару дней до этого и она поспешила выпроводить меня.
Мы разместились на двух пеньках поодаль от костра, чтобы нам не мешали
