- Я знаю эти застежки, дайте я попробую, — миролюбиво произнес Терпухин и без разрешения опусти руки к бронежилету...
Это был единственный момент, когда бандиты потеряли бдительность.
Терпухин левой рукой нашаривал и с громким треском отрывал липучки застежек, а правой залез в карман брюк Бузуева и вытащил оттуда «бульдога».
Только бы Марьян не заметил, не увидел в темноте! Но не сова же он в самом деле...
«Бульдог» не подвел. Терпухин выстрелил в упор в первого бандита. Тот вскрикнул, пошатнулся. Прикрывшись бронежилетом, послал еще две пули наугад в темноту. В ответ раздались щелчки выстрелов. Пули лязгнули о бронированные щитки бронежилета. Атаман выстрелил еще раз, и еще. Раздались стоны. Прикрываясь бронежилетом Юрий добил подручных Марьяна выстрелами в голову.
— Вот, — сказал Бузуев, — опять трупы. Что будем делать? Зачем ты добил раненых?
— Это разве люди, Валька? — спросил Терпухин. — Это же подонки! Они не задумываясь пришили бы нас.
— Люди это, Юра, люди...
— Тебе лучше знать, ты их называл по именам, — сказал Терпухин. — Но у меня сработал старый рефлекс — свидетелей не оставлять.
— Нам ничего не остается, как вызвать милицию, — мрачно произнес Бузуев. — При любой раскладке лучше действовать по закону. А пока давай затащим их в укрытие, чтобы собаки кровь не лизали.
Когда они отнесли убитых в пристроечку, Терпухин отряхнул руки и сказал:
— А милиция тебя под контролем держит. Деньги- то у тебя?
Бузуев не обратил внимания на вопрос Терпухина. Он пошел в дом. Терпухин за ним. В доме Бузуев откупорил бутылку водки и дрожащими руками налил стакан. Его зубы стучали о стекло.
— - Слушай, откуда ты знаешь, что деньги у меня? — наконец выдавил он из себя.
— Потому что я знаю тебя. Деньги могут быть только у такого, как ты.
— Ты хочешь сказать, что ты слишком хорошо во всем разбираешься?
—Да.
— Нет, Юра. Я уже не такой, потому что те времена, когда меня учили хладнокровно убивать, прошли. Теперь все по-другому. Кстати, я и на самом деле не знаю, где деньги...
— Вот как?
— Я спрятал их в гараже, — пояснил Бузуев, налипая себе второй стакан, — в ящике для инструментов.
— Ну и..?
— Сегодня вернулся, но денег не было, — пробормотал Бузуев и выпил.
— Значит, зря мы этих людей убили? — произнес Терпухин, протягивая руку к бутылке.
— Выходит, зря.
— Да ладно, ты просто напился.
— Моя совесть, — пробормотал Бузуев, — будет мучить меня...
— Кому нужна твоя совесть?
— Есть люди, кому нужна. У меня не жизнь, и сплошной несчастный случай. Жена меня всегда ненавидела за то, что я такой совестливый... Она ушла от меня, а меня отправили к психотерапевту. После этого я прихожу к ней мириться, а она называет меня шизанутым и просит удалиться на приличное расстояние. Я хотел пожить у нее хотя бы в гараже, но она даже мои пещи выбросила оттуда... Блин, что у нас сегодня? Какой день недели?..
— Какая тебе разница? — раздосадованно произнес Терпухин. — Ну, пятница...
— В пятницу они выбрасывают весь мусор, потому что в субботу приезжает мусоровоз...
Бузуев и Терпухин рванули к мусорному ящику. И точно. Бывшая жена Бузуев выбросила все его вещи именно туда. Женщина даже не удосужилась заглянуть в дипломат.
— О, чистый Фрейд! Женино неприятие мужниных вещей сослужило здесь отличную службу. Ты все понял? — прошептал Бузуев. — В дипломате четверть миллиона! Ищи теперь старенький саквояж. Там еще сто тысяч.
— Ты лучше покажи мне четверть миллиона...
— Подожди, главное — не торопиться. Кажется, они на месте... Ура! У нас есть триста пятьдесят тысяч зелени!
— Ну и отлично! — прошептал Терпухин.
— Тогда поехали! — заявил Бузуев.
— Куда?
— Поехали, пока есть куда ехать. Я знаю одно местечко. Нас там никто не найдет. Там такие бабы! Славянки, албанки, гречанки... Впрочем, с такими деньгами у нас бабы будут всегда. Теперь мы богачи!
Бузуев захлопнул дипломат и направился было к гаражу.
— Куда ты? — преградил ему дорогу Терпухин. — А аукцион?
— Ты сошел с ума! — воскликнул Бузуев. — Если мы туда заявимся, нас тут же пришьют.
— Ну, и куда ты хочешь смыться?
— А ты, значит, не хочешь?
— Я хочу на аукцион, — твердо сказал Терпухин.
— Хорошо, иди на аукцион, только там наши пути расходятся. Если ты проиграешь, то можешь не возвращаться. Понятно?
- Ты думаешь только о деньгах, Валек, — вздохнул Терпухин, — но не все же измеряется в долларах!
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я хочу сказать, что мне нужно очистить твое ими. И свое тоже. Или для тебя это ерунда?
— Нет.
— Мне нужна твоя помощь, сам на аукционе я ничего не проверну. Надо обеспечить отход.
— М-да, — пьяно пробормотал Бузуев, — с одной стороны, у меня куча зелени, а с другой — ты. Что я предпочту, как ты думаешь?
— Не знаю.
—Видишь, ты не такой уж и плохой.
Бузуев, сильно пошатываясь, протянул саквояж с деньгами Терпухину.
— Ладно, пусть у меня будет рожа крива, да совесть пряма...
— Конечно, это единственный выход.
— В жизни, Юра, единственный выход — идти прямо. Как в туннеле. Честность, трудолюбие, совестливость, доброта... Тьфу!
- Ты можешь предложить что-нибудь другое? Давай!
- Ладно, Терпухин, — еле держась на ногах, пробормотал Бузуев. Водка сильно подействовала на него - Слушай внимательно! Я обо всем уже позаботился Тебе необходимо будет просто отдать заявку, уплатить первичный взнос за участие в аукционе и вовремя поднять свой номерок. А теперь надо рвать отсюда когти, забиться на ночь в какую-нибудь дыру и расслабиться.
Приятели допили водку, вывели из гаража автомобиль и поехали в сторону Москвы.
— Поедем к моему другу. Перед делом нам надо расслабиться, — сказал Бузуев.
— По-моему, ты уже хорошенько расслабился. А я не могу себе это позволить.
— Ты сам на себя не похож.
— Почему?
— Не знаю. Странный вид у тебя.
— А это потому, что я в твоем самом шикарном костюме, — улыбнулся Терпухин.
— Зачем ты надел мой костюм?
— Потому что так я чувствую себя богатым. А вдобавок я за рулем настоящего японского автомобиля...
— Эту «мазду» я подарил бывшей жене... Приехал, подарил, а она меня выставила. Так поступаем только мы, русские.
— Ну да, «мазда» восемьдесят девятого года. Сколько она стоит — пятьсот, восемьсот долларов?
— Триста, Юра. Знаешь, есть такой город Измаил. Так вот. Громадные сухогрузы тащатся через Индийский океан, через Красное, Средиземное, Мраморное и Черное море...
— Ты забыл Эгейское, — вставил Терпухин.
— Да, Егейское... — согласился Бузуев. — Так вот, пересекают океанические сухогрузы моря и океаны, чтобы причалить в порту города Измаил. И вот, если у тебя есть знакомый капитан, ты выпиваешь с ним бутылку коньяку и берешь пять «мазд» по триста баксов штука и гонишь их в Москву, где отдаешь оптом по тысяче баксов. Прибыль — три с половиной тысячи. Минус пол тысячи на накладные расходы. Чистая прибыль — три тысячи долларов. Идешь в кабак и за неделю просаживаешь.
— За неделю?
— Есть, Юра, такие девочки, которые берут за ночь пятьсот баксов. Высший класс! А когда я гонял другие модели, отделанные кожей, со встроенными стереосистемами, я позволял себе кое-что и похлеще! Да, мы должны да завтрашнего утра поменять автомобиль...
— Это почему?
— Для понта. Кто захочет иметь дело с клиентом, если он приползет на подобном трехсотдолларовом драндулете? Нам нужен лимузин. Впрочем, я знаю, где его раздобыть.
— И где же?
— В бюро ритуальных услуг.
— Ну ты даешь!
— А что? Сменим номера, а занавесочки там уже есть... Чем не представительский класс? Кроме того, он хорош еще тем, что стекла у него бронированные.
Аукцион должен был состояться на уже знакомой Терпухину и Бузуеву конно-спортивной базе. Приятелям пришлось изрядно пофантазировать, чтобы в достаточной мере изменить внешность. Бузуев нацепил парик, Терпухину пришлось приклеить небольшие усики. Шикарный «кадиллак», еще утром готовый участвовать в солидной похоронной процессии, довершил маскировку.
— Вот, смотри, Юра, — окинул Бузуев взглядом проходивших по гравийным дорожкам перед началом аукциона людей, — это все бандиты, спекулянты, беззастенчивейшие авантюристы всех мастей, сколотившие себе состояния самыми грязными способами. Теперь их интересуют лошади, попугаи, удавы, крокодилы... Меня от этих упакованных господ воротит, плеваться хочется.
