— Ой, красиво поёт! — радостно тянет подруга. — Ну, значит, всё у вас хорошо! И я спокойна. Карим хороший мужик, я знаю. Не знаю говорил тебе Карим или нет, но твоя мама не первая его жена. Первую Машей звали и она… кхм… умерла. В общем, Дана говорила мне вчера, что после её смерти Карим в себя ушёл, а рядом с тобой и ребёнком стал в себя приходить. Хочет к вам на днях с тортиком зайти и поблагодарить тебя. Дана счастлива, что её брат, наконец, оживает. А я счастлива, что ты вся с ним светишься. Мне нравится! Одобряю! И благословляю, как твой учитель и мамочка, вашу парочку.
— Спасибо! — хохочу и машу рукой Назару.
Карим теперь заставляет его меня подвозить и увозить из университета. Присматривать за мной, пока отец моей дочери занимается строительством нашего дома. Но чаще всего Карим сам меня забирает и отвозит.
Но сегодня, видимо, не смог.
Ну, компания Назара мне тоже приятна. Он очень начитанный и интересный собеседник. Чем-то дедушку напоминает. И историй у него из жизни очень много. Мы довольно часто общаемся дома, и Назар рассказывает о себе. Только девушки у него нет, но всему своё время.
Мысленно делаю себе пометку зайти в магазин и купить что-нибудь к чаю. От многого меня сейчас тошнит, поэтому приходится выбирать. От кремов меня выворачивает. А в торте точно будет крем.
— Кать, давай позже перезвоню! Папа звонит! — говорит Алиса и тут же отключается.
Расслабленно вздыхаю и прячу телефон в карман, продолжая идти к Назару. Тот о чём-то спорит по телефону… с девушкой? Ого! А вот это уже интересно.
Надо будет устроить ему расспрос. Хочу знать, кто покорил сердце сурового помощника Карима. Там, наверное, суперженщина.
Но узнать подробности разговора мне не судьба. Потому что у самой машины меня перехватывает другой водитель.
Рядом с машиной Назара паркуется спорткар Рустама, который сегодня утром предупреждал меня, что заедет за мной после пар, чтобы поболтать и.. в очередной раз расспросить, как там Алиса. А я забыла предупредить Назара и Карима, что они могут не ехать за мной. Мы с Рустамом чай пить будем и мороженое есть.
Чёрт!
Забывчивая какая-то стала.
— Рустам, я забыла… и Назар приехал за мной, — сдаюсь парню. — Может дома поговорим? Обещаю что-нибудь испечь.
— Назар! — окликает помощника Карима Рустам и отвлекает его от разговора. — Я заберу Катю?
— Ага, — кивает тот и продолжает свой разговор, рыча на собеседника.
— Ну вот, я всё решил! — берёт меня за руку и помогает сесть в свой автомобиль, затем садится сам.
В итоге решаем всё же ехать ко мне. Идея с домашней выпечкой пришлась парню по вкусу. Знаю я его любовь к обычным оладьям. А если ещё сверху сиропом… Мммм...
Кстати, о сиропе. Хочу клубнику. Свежую.
Половину дороги Рустам спрашивает об университете, моих делах. О том, что врачи говорят. Не обижает ли меня кто в университете. Показывает братскую заботу обо мне, вынуждая улыбаться без остановки.
Блин! Всегда завидовала Алисе, потому что у неё был брат. Рустам.
А теперь он почти моя семья. Мой… племянник? О боже!
Пусть будет братом! Лучше братом!
Я не хочу быть тётей Алисе и Рустаму. Это как-то… странно.
А оставшуюся часть пути парень решает использовать для более интересующих его вопросов.
— Алиса звонила? — спрашивает как бы между делом.
— Ага. Всё хорошо у неё, — сдерживаю улыбку.
— Парня себе ещё там не нашла? — интересуется, прокашлявшись и сильнее сжав руль. По побелевшим костяшкам понимаю, что дело дрянь.
— Ну… как тебе сказать, — начинаю, отведя взгляд в сторону, а затем на свои ноги.
Нашла она себе парня. Только вот… он у неё в животе. Мальчик у подруги. Недавно УЗИ делала и сто процентов мужчинка.
— Нашла, значит, — полувздыхает, полурычит Рустам, сделав свои выводы. — Надеюсь, она там счастлива и он… будет аккуратен. Не обидит.
— А она?.. Любит его? Что-то серьёзно или так? По мелочам?
— А может тебе позвонить ей и спросить? — предлагаю ему, протягивая свой телефон. — Узнаешь всё и перестанешь играть в кошки-мышки?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ну, правда, надоело! Алиса у меня про Рустама спрашивает, а он меня про неё. Я как телефонист!
Пусть звонят и сами друг с другом разговаривают, упрямые!
Достало! Я уже и так и сяк пыталась их сблизить, а они каждый раз собачиться начинают.
— Эй, ты чего? — Рустам взволнованно дотрагивается до моей руки, пытаясь привлечь моё внимание обратно. Я, скрестив руки, отвернулась к окну и смотрю в него. Обиделась. Понимаю, что сорвалась из-за гормонов, но ведь правду сказала. Кошки-мышки. — Я же просто спросил, — оправдывается парень. — Не дуйся, Котёнок.
— Скучает она, Рустам! Скучает! И по тебе тоже, — не выдерживаю и решаю говорить прямо. Высказать всё в лицо. — И ты скучаешь! Поэтому о ней спрашиваешь так часто. Может уже перестанете ломать комедию?
Смотрю на его профиль и замечаю, как сжимаются челюсти. А в глазах борьба за то, чтобы признать свои чувства или вновь спрятать их поглубже.
— Рустам, её сейчас никто лучше тебя не поймёт. Она одна. В чужом городе. В чужой стране. Без папы, который её всегда оберегает. Без мачехи, которая советом помочь может. И даже без тебя, кто всегда её защищал, — продолжаю доносить до него очевидное. — Это может, Алиска игнорировала всегда, а я думаешь, не знаю, кто в школе её парней за школой дубасил? Кто всех её обидчиков знакомил с асфальтом? И про то, что ты намеренно в себя всех стервочек школы влюблял, чтобы они Алиску любили? Потому что она твоя сестра.
— Скучаю, да, — не отпирается парень, в отличие от своей упрямой сестрицы. — Скучно без неё дома. Побесить некого. Да и переживаю за дурёху эту. Она как ребёнок для меня.
— Так поезжай к ней! — предлагаю ему, чувствуя контакт с Лапиным. — Чего тебе стоит? Возьми билет и рвани к ней на пару дней. Вам хватит и двух дней, чтобы на третий вы пошли в ЗАГС. Знаешь… вам будет о чём поговорить…
— Кать!
— Я знаю, что вы тогда в клубе на её дне рождения переспали! — выпаливаю, как на духу. — И давай не отпирайся, что вы только брат и сестра. Не во вкусе друг друга и бла-бла-бла! Скучно и тошнит оттого, что вы оба в это верите. Когда люди — брат и сестра, их не тянет друг на друга. Даже под воздействием эмоций.
— Лучше бы я не заводил эту тему! — раздражается Рустам, вновь спрятавшись в свою скорлупу.
Ой, дура-а-ак!
Дайте мне силы до момента, когда они, чёрт возьми, поймут, что созданы друг для друга. И ребёнок для Рустама не станет преградой. Лапин детей любит. Очень.
— Рустам, мой тебе совет, поезжай к ней! Поговорите и… знаешь, из вас выйдет хорошая семья.
— Мы уже семья, — произносит твёрдо, намекая, что разговор окончен.
М-да уж!
Повторюсь: боже, дай мне сил! Терпения! И нервов!
Я быстрее поседею с этой парочкой, чем дождусь, пока они сойдутся.
— Рустам… — напряжённо тяну, глядя на толпу людей перед нами. Около ворот дома, в котором я живу. — Что это?
— Люди, — тянет так же настороженно, как и я. Замедляется и смотрит вперёд. — Другой вопрос: что они делают около твоего дома… Есть догадки?
— Не-а, — мотаю головой легонько. — А может, что-то с Каримом?
— То Назар бы нас предупредил, — резонно отмечает Рустам. — Значит, что-то другое. Может, свидетели какой-нибудь веры. Пришли Карима призывать вступить в их ряды?
— Не смешно.
— Согласен.
— Рустам, они смотрят на меня, — произношу и вжимаюсь в кресло, пытаясь спрятаться от них. От камер. От микрофонов.
Что, чёрт возьми, это значит?
— Кать, они нам дорогу перекрыли, — говорит Лапин, глядя на репортёров, возникших прямо перед нами. Даже сдвинуть машину назад не может. Уже окружили. — Мы не заедем на территорию дома. Мля, машину поцарапают, гады!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— И? Что нам делать? — спрашиваю его.
— Сдвинемся к воротам, а там охрана тебя щитом в дом запустит, — говорит посерьёзнев.
— А ты?
