— Уверен в пользе затеи?
Хлебников раскраснелся. Он не мог себя сдерживать так, как это умел делать Пустовалов, и даже не заметил, как его дорогой галстук угодил в тарелку с фирменным борщом.
— Если начали играть по-крупному, то надо продолжать. Пока есть такая возможность.
— Что значит — пока?
— Пока следствие не передали прокуратуре и ФСБ. Сидя в тюрьме, Артюхов не может зарезать своих подельников. Значит, он их зарезал до ареста. Действовать надо быстро.
— Ты их убьешь?
— Из наших цехов люди живыми не выходят. Они погребены навечно, а на свет божий их выносят вперед ногами. Они слишком много знают.
— Черт с тобой, Роман! Делай, как знаешь. За безопасность цехов отвечаешь ты лично. Вот и отвечай.
Майор встал из-за стола.
— Жаль. Хороший был галстук, — сказал он, не глядя на Хлебникова.
21 час 07 минут
Ершов вернулся в город с последним автобусом. Возле гостиницы на скамеечке его поджидала Ирина. «Совсем баба оборзела, — подумал он. — Уже в открытую светится на людях».
— Соскучилась? — спросил Ершов, подойдя к Ирине.
Выглядела она не лучшим образом — лицо опухло, глаза красные, волосы растрепаны.
— Что-то случилось?
— Васю взяли с коробкой долларов на кармане. Капитан сел рядом.
— Твой муженек приложил руку?
— Нет. Он из города не отлучался. Васю взяли у Рудни. Дурак! Ствол у него нашли, труп на нем висит.
— Он тебе говорил что-нибудь?
— Я его неделю не видела. Носа не показывал. Что-то разнюхал и решил в одиночку сработать.
— А если его подставили? Здесь люди ушлые работают. За неделю к ним не подкатишься. Это тебе не сберкассы чистить. Стратег хренов! Как ты узнала?
— Приходил к нам подполковник, пожилой. Дмитрий его Миронычем называл. Он и доверил вести дело мужу. У Васьки паспорт нашли, тот, что Митька ему сделал. Вот он и хотел Митьку огородить от неприятностей. Мол сам теперь кашу расхлебывай.
— Хорошо. Значит, Требухин может устроить тебе свидание с Васькой. Выйдешь на него сама и тогда узнаешь подробности. Сегодня утром Требухин меня отправил в Камышин для знакомства с начальством и кадровиками. Мироныча я там не видел. Это заместитель начальника управления Титов Виктор Миронович. Других Мироновичей в звании подполковника не существует. Но меня с ним не знакомили. Теперь ясно, почему его на месте не было.
— Делать-то что, Антон?
— Слезами тут не поможешь. Вася сядет, и на него навесят все грехи, как на гвоздик. Сам на рожон полез. А мы должны продолжать свою работу. Осторожную и кропотливую, а не кидаться грудью на амбразуру, подобно твоему взбалмошному хахалю. Я уверен, что его заманили в капкан. И конечно, Требухин тут ни при чем. Он связей с подпольным печатным станком не имеет, иначе не скупился бы и платил Ваське дань за тебя. А, видать, барышей у него нет. Много валюты взяли?
— Больше двух миллионов.
— Ясно. Васька сам не вышел бы на такую сумму. Его навели на бабки и выставили капкан.
— А убийство? Он же стрелял.
— Какой у него был пистолет?
— «Стечкин». Двадцатизарядный. У чеченцев купил.
— А те у какого-нибудь фээсбешника отняли. Такое оружие на рынке не купишь. Им спецподразделения пользуются. Зачем он ему?
Ирина всхлипнула.
— Так он из него никогда не стрелял. Вид просто внушительный. Хороший пугач. А на мокруху Васька не подпишется.
— За два миллиона? Брось. Дай ему «максим», он всех бы из пулемета перебил и за половину такой добычи. Но зачем ему фальшивки? Ответ один: он вышел на скупщиков. Как? Ума не приложу. Нам на эту задачу Нейман год дал, а он в считанные дни пронюхал. Тут что-то не так. Ладно. Иди домой и привыкай жить без Васьки. Но свидания с ним добейся. Блуждать в потемках мы не можем. Раз дело передали твоему мужу, значит, и меня к нему подключат. Как узнаю подробности, расскажу, а сейчас возьми себя в руки.
Ирина поднялась со скамейки и побрела по улице, опустив голову.
— Всучили мне напарничков! Чтоб им ни дна, ни покрышки, — злобно проворчал Ершов.
18 сентября
11 часов 05 минут
Защелкали затворы, раздался скрежет, и дверь камеры открылась. Через порог переступил солидный мужчина в дорогом костюме, пахнущий одеколоном. Весь «с иголочки».
Артюхову он не понравился. Странно, к нему в одиночку заходит только надзиратель, посторонних не пускают. Для этого есть отдельные помещения, где проводят свидания и ведут допросы.
— Здравствуйте, Василий Игоревич. Меня зовут Шаплер Феликс Аронович. Я буду защищать ваши интересы во время следствия и на суде. Можете взглянуть на мою визитную карточку.
Он сунул карточку в нос Артюхову. «Зачем ему что-то читать?» Но адвокат не убирал визитку. Артюхов прочел:
«Лев Леонидович Нейман. Мы тебя не оставим в беде!»
Адвокат убрал карточку и сел на табуретку.
— Есть жалобы? Как вас кормят?
— Не «Националь», конечно, но жить можно. Вопрос — на сколько лет эти условия мне предлагают.
— Часть обвинений мы снимем. Они несостоятельны. Главная помеха — ваши отпечатки пальцев на пистолете. Не хватает четырех гильз. Из вашего пистолета убиты три человека, а на рукоятке осталась кровь четвертого. Все гильзы найдены, трупы обследованы. Что называется, факт налицо. Нет мотивировки убийства. Хотелось бы вас выслушать. Я знаю, что вам давали свидание с некоей госпожой Потокиной Ириной Сергеевной, но мне она ничего интересного сообщить не могла.
— Так вот, Феликс Аронович. Пистолет не мой. Когда мне его попытались подсунуть менты, то я его схватил и выбросил. Вот вам и отпечатки. А потом из него можно было пристрелить кого угодно.
— Любопытная идея. Но существуют понятые и пострадавший.
— Он врет. Если бы я в него стрелял, то не промахнулся бы с расстояния в один метр. Тем более что Смурыгина я убил с приличного расстояния. Гильзу нашли, а где пуля? Можно ли из пистолета «стечкин» размозжить голову человека так, что его личность устанавливалась путем дактилоскопии? А потом появляются еще два трупа, но пули в их телах сохранились. Их нашли неподалеку от того места, где был обнаружен труп Смурыгина. Почему их сразу не нашли, а лишь через сутки? И еще. Оба полиграфисты высшей категории. Один из Питера, трудился на Гознаке, другой из Тулы. И вот что удивительно. Они пропали без вести два с половиной года назад, в те же дни, когда ушел от преследования Смурыгин. Пропали и все. И только теперь находят их трупы. Но два с половиной года назад я еще парился на наpax во Владимирском централе. Какая связь между нами? Я готов взять на себя две сберкассы в Питере. Там мои следы отчетливо пропечатались. А сюда я попал три месяца назад. Решил отсидеться. Запросите мое дело. Любой следователь подтвердит, что я никогда с мокрушниками ничего общего не имел. И что я мог не поделить с местными фальшивомонетчиками?
Адвокат поднес палец к губам:
— Тише. Вы об этом ничего знать не можете. В протоколах не говорится о фальшивках. Там ясно сказано: «валюта Соединенных Штатов Америки». Как только они выяснят, что валюта фальшивая, дело передадут в ФСБ. Нас такой оборот не устраивает.
— Меня еще кое-что не устраивает, адвокат. Тогда я этого не понял, — Артюхов перешел на шепот. — Из уазика пропал рулон бумаги, а вместо него появилась коробка с долларами. Может, на коробке и есть мои отпечатки, но не на деньгах. Это стопроцентная туфта. А таких коробок я сотнями перетаскал на фабрике. Пистолет тоже подбросили.
— У вас в доме найдена запасная обойма.
— Чушь! Не было у меня запасных обойм! Это подстава.
— Тише. Вы только что проговорились. Если так же будете вести себя на допросах, то влипните. Советую вам вообще молчать. На днях я приду и проконсультирую вас, как вести себя дальше. Хозяин интересуется. Если вы пошли на такой риск, то не по глупости. Зачем кому-то нужны фантики? Значит, вы вышли на скупщика?
— Не исключено.
— Тогда я жду от вас отчета.
— Конечно. Вы его получите, когда я окажусь на свободе. На нарах я ни перед кем не отчитываюсь, там передо мной держат отчет. Пугать меня не надо. В зоне я как у Христа за пазухой. Не достанете. Я проделал громадную работу, а влип по случайности. Но мне гарантировали безопасность. Вот и выполняйте свои обязательства.
— Хорошо. О сроке не думайте. Мы устроим вас в ближайшую колонию на небольшой срок. Пусть все утихнет. О побеге не думайте. Мы сами решим все вопросы.
— Решайте. А я пока отдохну на печке. И передайте Ирине. Пусть ждет, мы скоро увидимся.
Адвокат ухмыльнулся:
— Не беспокойтесь. Ее мы возьмем под особую опеку.
Глава III
НОЧЬ СВЕРШЕНИЙ
Михайловское шоссе О часов 47 минут
На дороге и возле ямки возились двое немолодых мужчин, собирая что-то пинцетом на асфальте и складывая в разные пакетики.
Майор Пустовалов стоял посреди дороги, сунув руки в карманы, и задумчиво всматривался вдаль.
