— А разве я возражаю?
Столичные сыщики рассмеялись.
1 час 57 минут
Дверь открыл Илья Ефимович и был очень удивлен. На пороге стояла Алена. За последнее время он видел ее впервые.
— Что так поздно, Алена?
— Свет-то у вас горит, значит, не спите?
— Катя спит. Это я зачитался детективом.
— Вот и хорошо. Начнем с вас.
Девушка вошла в дом без особого стеснения. Вид у нее был не совсем обычный. На блузке и юбке висели травинки и прилипший репей, ноги поцарапаны, волосы растрепаны.
— Что-то случилось, Алена?
— Случилось.
Девушка прошла в горницу и уселась на диван.
Солидный мужчина, похожий на ученого больше, чем на бухгалтера не очень крупной конторы, с недоумением разглядывал гостью.
— И что же произошло?
— Мне нужно алиби. Для этого ваша дочь должна будет подтвердить, что у нее провел ночь один парень, а вы были в курсе дел.
Илья Ефимович осторожно присел на край стула. В глазах отсталого от жизни бухгалтера застыл испуг.
— Помилуй Бог! Вы же еще совсем девочки…
— Не тяните резину, Илья Ефимыч. Девочек вы сегодня не найдете и в младших классах, даже в нашей дыре. И не ахайте. Ваша дочь уже работает. К тому же в милиции. А там добру не научат.
— И с кем же Катя спит в эту ночь?
— С Егором Ярыгиным.
— Помилуй Бог!
— Нормальный современный парень, с деньгами в кармане и к тому же не урод. Не вижу криминала.
— Твой отец ее тут же уволит, если об этом узнает.
— Он ее уволит и еще посадит, если узнает, что Катя передает мне все копии документов отца. Или я ее за красивые глазки к отцу секретарем устроила? За решеткой будет учить юриспруденцию, а не в университете.
— Ладно, хватит давить на отца. Хочешь, чтобы он в обморок упал?
Они оглянулись. Катя стояла на пороге своей комнаты в длинной ночной рубашке.
— Не спится одной по ночам? Собирайся, Катюша. Со мной пойдешь. Когда речь идет о серьезном деле, я непреклонна, ты это знаешь. Слезы по подмоченной репутации потом лить будем.
Катя исчезла в своей комнате, прикрыв за собой дверь.
— Не огорчайтесь, Илья Ефимыч. Сейчас мы приведем сюда Егора, а часов в девять утра он уйдет. И не пугайте его своим видом, он сам может напугать кого угодно. У него на глазах погибла мать, и парня могут обвинить в умышленном убийстве. Сейчас не до сантиментов.
В комнату вернулась Катя, готовая к выходу.
Спустя двадцать минут они подходили к заброшенному кладбищу. Катя не привыкла к подобным ночным походам, и ей было страшно. Но еще больше она боялась своей подруги. Алена всегда и везде была лидером. Не дай Бог оказаться в числе ее врагов. Но и быть подругой кровопийцы не легче. Кровопийца! Так Катя называла про себя свою лучшую подругу.
— Пришли. Это здесь.
— Хочешь провести меня по всем кругам ада?
— Придет время, сама туда отправишься. Помоги мне сдвинуть плиту.
В склепе слабо горела керосиновая лампа. Девушки не сразу заметили Егора. Он висел под самым потолком. Егор повесился на бикфордовом шнуре, привязав его к стальной балке.
Катя долго не могла ничего понять, потом завизжала так, что едва не сдетонировала взрывчатка.
Алена со всей силы влепила подруге оплеуху, и Катя отлетела в угол на ящики.
Алена с ненавистью смотрела на висящий труп.
— Слабак! Слюнтяй! Дерьмо!
Три слова, со злостью произнесенные сквозь зубы. Это было все, что она могла сказать.
2 часа 03 минуты
Визит к Ярыгину не обещал сенсаций. Требухин хорошо изучил повадки и характер депутата и считал его предсказуемой личностью. Когда он к нему пришел, тот сидел за столом и пил водку.
— А, это ты, Митяй. Заходи. Эта сука от меня сбежала. Скотина неблагодарная. И сосунок ее гоже сбежал. Машину мою угнал. Щенок! Его надо поймать. Оставили меня без транспорта Сижу, как привязанный, и ничего не могу поделать.
— Сиди пока. Торопиться тебе некуда. Тем более что где-то поблизости злой дядя с пистолетом разгуливает.
— Черт! Артюхов?! А я про него забыл. Ты его еще не поймал?
— Поймаю. Никуда он не денется.
Майор прогуливался по комнате, разглядывая ее.
— Все разом, в один день! Черт бы их подрал.
— Подерет, не волнуйся. Потерпи до утра, все встанет на свои места.
Требухин толкнул боковую дверь, и она распахнулась.
— Комната твоего пасынка?
— Его. Бездарь безмозглая.
— Я посмотрю, не возражаешь?
— А мне чего возражать? Я туда не захожу. Тошнит.
Все стены небольшой каморки были увешаны плакатами поп-звезд, обнаженными красотками и музыкантами. Две гитары висели над столом, где стоял компьютер. Майор подошел ближе и увидел лежащую на клавиатуре записку.
Не трогая ее, он прочитал:
«Егорушка, я уехала в Москву. Больше жить с этим человеком не могу. Мое терпение лопнуло! Он настоящий мерзавец и подонок. Впрочем, ты сам об этом знаешь. Ты уже взрослый, умный и добрый мальчик. Решай сам, оставаться тебе здесь или возвращаться в Москву. Этот дом принадлежит тебе, его строил мой отец и твой дед. Отчима можешь выгнать на улицу. Без крыши над головой не останется. Прости меня, что не дождалась тебя, но я знаю, у тебя здесь есть девушка, и ты не захочешь от нее уезжать, поэтому я не хочу настаивать на твоем возвращении в Москву.
Прости меня за скороспелые неуклюжие строки.
Целую. Твоя мама».
Требухин оглянулся. Из соседней комнаты доносился скрипучий фальцет хозяина.
Майор взял записку, сложил и, сунув ее в карман, вернулся в комнату.
— В котором часу уехал Егор?
— В начале пepвого. Точно не помню. В половине первого, где-то так.
Майор глянул на часы.
— Далеко он не уехал. Я передам по цепочке постам, чтобы его задержали. А тебе, Виталий, стоит выспаться. Будут новости, я вернусь и разбужу тебя.
— Пусть Тоньку поймают. От меня еще ни одна баба не уходила сама. Тем более жена. Я ее научу уважать мужа. Дрянь неблагодарная.
— И ее найдем. Первый поезд в Москву идет в пять утра от Михайловки.
— А если она на Самойловку поедет? Ближе ведь.
— Не поедет. Мост через Терсу разобран. Восстановят лишь к концу месяца. Ладно, разберемся. Из дома не выходи.
— Я тебя дождусь. И если надо, то и Артюхова встречу с подобающим гостеприимством.
Ярыгин встал из-за стола и покачивающейся походкой направился к тяжелым напольным часам. Опустившись на колени, он достал из-под них сверток, сел на пол, развернул платок и взвесил груз на ладони.
— А? Как тебе нравится такая игрушка?
На платке был пистолет, сверкающий вороненой сталью.
— «Беретта» тридцать восьмого калибра. Девя-тизарядный, с полной обоймой.
Ярыгин передернул затвор, нацелился в майора и громко рявкнул:
— Бах, бах, бах, Митька. Я тебя прихлопнул.
Требухин оставался на месте и никак не реагировал на действия пьяного депутата. Только веко левого глаза у него вдруг задергалось. Скорее от злости, чем от испуга.
— Моя пушка! Официально зарегистрированная. Имею право на самозащиту.
Майор подошел к сидевшему на полу пьяному депутату, взял из его рук пистолет и, завернув его в платок, сунул в свой карман.
— К счастью, я еще жив, Виталик. Прежде чем делать «бах», надо снять пистолет с предохранителя. Верну утром, когда протрезвеешь. Неровен час, поранишься или того хуже. Иди проспись.
Майор направился к выходу, а беспомощный депутат еще долго пытался встать на ноги. Нет, не для того, чтобы идти спать, а чтобы вернуться к столу, где стояла бутылка. Пришлось согласиться на компромисс, и, кроя весь свет матерщиной, он двинулся к цели на четвереньках.
2 часа 32 минуты
Можно ли по книге дать характеристику ее владельцу? Можно, если только он ею пользуется, а не держит на полке для сбора пыли. Высшая математика для вузов, потрепанный учебник, пахнущий духами. В виде закладки — фотография Брэда Питта, зырезанная из журнала, несколько исписанных листков, вырванных из тетради, с пятнами от лака для ногтей, вложенных между страницами, и там же пакетик с презервативом. Полный набор для исследования.
Но Журавлев сделал из лежащего на столе учебника совсем другой вывод. Отец в комнату дочери не заходит, в ее вещах не роется. Таким образом, ей вовсе не обязательно устраивать тайники и прятать все, что может ее скомпрометировать в глазах отца. А это упрощает его задачу.
Журавлев рисковал. Он не пошел по указанному Метелкиным адресу, а решил сначала посетить дом майора Пустовалова, что располагался на выселках. Замки смехотворные, собак нет. А главное, хозяева этой ночью очень заняты и вряд ли до утра вернутся в свои пенаты. Другого случая может не подвернуться. Искать схемы подземных катакомб в доме опытного оперативника наивно. Но проверить комнату дочери — святое дело. Егор мог узнать историю про бункеры деда и отца Алены только от самой девушки. Если она спрятала парня в одном из таинственных подвалов под могильной плитой, значит, ей тоже немало известно о бункерах.
