– А теперь можешь кричать сколько угодно. Здесь тебя никто не услышит.
«Эти шутить не будут», – всхлипнув, подумал полицейский.
– Первый вопрос к вам, комиссар, – наконец Назир Шах приступил к допросу. – Почему были арестованы русские?
– Они, они обвинены в убийстве Заурбека Галиперова и его охраны, – запинаясь, произнес Малик.
– На каком основании вы вторглись на территорию дипломатической миссии и произвели арест? – уточнил свой вопрос ливийский следователь.
– Возле места взрыва их видел дорожный полицейский, а во время обыска на территории дипломатической миссии мы обнаружили остатки взрывного устройства, – выдал официальную версию следствия комиссар.
Назир Шах, исполнявший роль переводчика при «старшем» группы Савченко, перевел на русский язык заявление полицейского.
– Ах ты, сука! – срываясь с места, заорал Виктор. Левой рукой он смел с туалетного столика тесак и, взмахнув им, как саблей, ринулся на комиссара с истошным криком: – Ты меня достал, падла, порубаю на куски! – Он был уже совсем рядом с привязанным Маликом, но в самое последнее мгновение Скорпион рванулся наперерез Виктору, ушел в нижнюю стойку и провел блестящую подсечку.
Савченко тяжело рухнул на кафельный пол, остроконечный клинок тесака со свистом проскочил всего в нескольких сантиметрах от лица комиссара. На упавшего навалились двое боевиков.
Ужас вновь сковал мозг Абуалы Малика, в этот момент он со стыдом ощутил, что по ногам течет горячая влага.
Скорпион и Кобра вытащили из помещения отчаянно брыкающегося Виктора, следом вышел Назир Шах.
– Молодец, – похвалил следователь русского наемника, – в тебе умер драматический актер. Он уже «поплыл», придайте ему форсаж, – приказал он боевикам.
Те послушно кивнули и вернулись в ванную. Через минуту оттуда донеслись глухие удары.
– К чему затягивать процедуру? – отдышавшись, удивился Виктор. – Есть же химия, достаточно сделать один укол – и защебетал бы, как говорящий попугай.
– Можно, конечно, и укол сделать, – согласился Назир Шах. – Но у нас на комиссара другие планы. Потом сделаем нужную инъекцию, чтобы он стал послушный, как ямайский зомби. Я не знаю, какой будет реакция на смесь психотропных препаратов, а рисковать не собираюсь, слишком уж большая ставка в этой игре.
Савченко вынужден был в душе согласиться с ливийцем, но ничего не сказал. Вошел Кобра и сообщил, что клиент созрел для душевной беседы.
– Хорошо, значит, попробуем поговорить с господином комиссаром без химических добавок, – в глазах следователя блеснул каннибальский блеск.
Мужчины поспешили в ванную комнату, сгорая от желания поскорее покончить с допросом.
На лице Малика не осталось никаких следов насилия, боевики обладали талантом бить и свое умение использовали на сто процентов.
– Итак, я повторяю свой вопрос, – наклонившись к лицу комиссара, раздельно произнес Назир Шах. – Почему вы арестовали русских?
Комплекс психологического и физического воздействия сломал внутреннее сопротивление комиссара. Мутными от перенесенной боли глазами Абуала смерил ливийца и внезапно выкрикнул, брызжа слюной:
– Будь проклят этот американец!
– Какой американец? – следователь еще ниже склонился к нему.
– Френк Биглер, старший агент ЦРУ, это он приказал мне арестовать русских и подбросить улики их причастности к взрыву.
– Зачем они ему нужны? – Ливиец в нетерпении ухватил Абуалу за пояс халата внизу живота и крепко сжал.
– Не знаю, – выдавил Абуала. – Но он их вел еще с Турции.
– С Турции? – Назир Шах скосил глаза на стоящего чуть поодаль Виктора и вперил тяжелый взгляд в комиссара: – И где сейчас этот американец?
– Он еще в Буктаре. Видимо, будет ожидать окончания суда, – простонал тихо комиссар полиции. В эту секунду он отчетливо понял, что судьба ему отмеряет последние часы жизни…
Супертанкер «Йокогама» огромным черным айсбергом нависал над бетонным пирсом нефтегавани. Десятки портовых прожекторов залили желтым светом его верхнюю палубу, натужно пыхтели мощные насосы, закачивая нефть в танки наливника.
На черной маслянистой воде, похожей на разлитую нефть, сперва появилась серия пузырьков, затем, подобно паре больших шаров, над поверхностью водной глади возникли головы аквалангистов.
Двое боевых пловцов бесшумно проплыли вдоль корпуса танкера, обогнув рулевое устройство, они оказались у стенки пирса и двинулись вдоль нее.
На берег аквалангисты выбрались в самом дальнем конце нефтегавани, здесь в беспорядке были разбросаны списанные металлические конструкции, за которыми боевые пловцы могли надежно укрыться.
Сняв ласты, маски и акваланги, Лом и Седуксен, поддерживая рюкзак со взрывным устройством, выбрались из укрытия.
Бывший главстаршина морского спецназа с сожалением окинул взглядом громаду танкера. По закону войны следовало заминировать насосную подстанцию, энергия взрыва одновременно перекинулась бы на наливник и стационарные резервуары на берегу, при этом увеличившись в мощности в сотни раз, уничтожив не только нефтегавань, но и всю промышленность султаната, расположенную в этой части острова. Для войны это был наиболее оптимальный вариант, но для «мирного» налета на сокровищницу это было бы забагацько.[14]
Черные водонепроницаемые гидрокомбинезоны надежно скрывали братков в чернильной темноте ночи.
Проход от нефтегавани до нефтеперегонного завода занял сорок минут. Перебравшись через высокую металлическую ограду, братки замерли в раздумьях, помня суровый наказ пахана – отыскать отдельно стоящий стальной нефтетерминал, который при взрыве не зацепил бы другие резервуары, создав эффект «домино».
Пока Седуксен с «береттой» на изготовку буравил настороженными взглядами темноту в поисках возможного появления охраны, Лом выбрал наиболее отдаленный нефтяной резервуар.
Но огромные стальные бочки слишком близко находились друг от друга. Вся эта акция уже не казалась бывшему главстаршине такой легкоразрешимой, как это было еще вчера.
– Твою мать, – едва слышно выругался Лом, времени оставалось в обрез, следовало торопиться.
Дефицит земли на острове и большая добыча нефти заставляли пренебрегать элементарными правилами противопожарной безопасности.
Седуксену надоело ждать, когда его напарник определится с выбором цели. Он незаметно приблизился к Лому и тихо шепнул:
– Ну, че ты себе мозги паришь? Вон видишь тот барак, – кивком головы указал в направлении большого двухэтажного здания из гофрированной жести. – Десять кило пластида, и так рванет, эту хибару вмиг разнесет, как карточный домик. Эффект нулевой, зато шума будет о-го-го.
Лом глянул на обреченный домик, строение четко выделялось на фоне звездного неба. Седуксен был прав, барак действительно находился на приличном расстоянии от стальных бочек нефтяных резервуаров.
– Лады, – вынужден был согласиться он, и под защитой теневой стороны братки двинулись к бараку.
Территория вокруг строения оказалась обнесенной оградой из колючей проволоки.
«Твою мать, зараза», – рассердился бывший главный старшина. Теперь следовало осмотреться и выяснить, не находится ли ограда под током или, чего доброго, не подключена ли к сигнализации.
Отсутствие изоляторов на колючей проволоке говорило о том, что ограда не находится под электричеством. Нацепив на глаза прибор ночного видения, Лом осторожно приблизился почти вплотную к колючей проволоке и определил, что сенсорных датчиков тоже нет.
– Я обеспечу проход, – шепнул он напарнику, тот кивнул, ужом подползая к ограде. Захватив пальцами нижний ряд проволоки, Лом осторожно потянул ее вверх. Колючка за долгие годы значительно провисла, так что проход удалось преодолеть без труда.
Просунув по земле рюкзак с подрывным зарядом, Седуксен прополз следом. Дальнейшее было делом техники. Опытный морской диверсант, приблизившись к стене, вытащил из рюкзака заряд с прикрепленной к нему «адской машинкой». Затем из чехла, прикрепленного к голени правой ноги, достал водолазный чехол с широким клинком и густой пилкой на тыльной стороне лезвия.
Песчаный грунт легко поддавался под давлением ножа, и вскоре образовалась глубокая ямка, в которую минер уложил взрывчатку. Засыпав заряд, Седуксен рассыпал остатки песка по сторонам и, схватив рюкзак, неслышно нырнул в проход под проволокой.
– Все, Лом, ходу, – шепнул он напарнику, и боевики поспешно устремились обратно к нефтегавани.
Бывшие боевые пловцы не могли себе представить, что, заложи они взрывчатку под один из нефтяных резервуаров, трагедия могла быть куда меньшей.
Отдельно стоявший сарай был заставлен баллонами с пропаном и кислородом для возможных сварочных работ…
Как всегда, едва над Багдадом сгустились сумерки, небо над городом озарилось розовыми всполохами взрывов. Столица оккупированной страны жила своей партизанской жизнью.
